Заруби это себе на носу!
– Ох, он на меня смотрит! – воскликнул Стэгг, останавливаясь и делая вид, будто заслоняется бутылкой. Я чувствую на себе его взгляд, хотя не вижу его. Не смотрите на меня, благородный старшина! Ваши глаза сверлят, как бурав!
Мистер Тэппертит мрачно усмехнулся и, еще раз метнув взгляд в сторону слепого, который прикинулся страшно испуганным, уже менее грозным тоном приказал ему подойти и впредь держать язык за зубами.
– Слушаю, начальник. – Стэгг подошел к нему вплотную и наполнил стакан доверху, не пролив ни капли, так как держал мизинец на краю стакана и перестал наливать, как только жидкость смочила палец.
– Пейте, благородный старшина! Смерть всем хозяевам и да здравствуют их подмастерья! Да будут любимы все красотки! Выпейте, храбрый генерал, и пусть вино разгорячит ваше мужественное сердце!
Мистер Тэппертит милостиво взял стакан из его протянутой руки. Пока он пил, слепой опустился на одно колено и с видом смиренного восхищения стал осторожно гладить его икры.
– Ах, если бы я был зрячий! – приговаривал он. – Если бы я мог полюбоваться на моего старшину! Ах, за чем мои глаза не могут увидеть эту пару точеных ног, угрозу семейному счастью всех мужей на свете!
– Пусти! – сказал мистер Тэппертит, глянув вниз на свои обожаемые конечности. – Оставь меня в покое, слышишь, Стэгг?
– Когда я после этого трогаю свои собственные, продолжал слепой, сокрушенно ударяя себя по ляжкам, я начинаю их презирать. Рядом с дивными ножками моего капитана они кажутся просто деревяшками.
– Еще бы! – воскликнул мистер Тэппертит. – Вздумал сравнивать мои ноги со своими старыми зубочистками. Этого только недоставало! На, возьми стакан. А ты, Бенджамен, веди меня туда. За работу!
С этими словами Сим опять скрестил руки на груди, сурово нахмурил брови и величественно проследовал за своим товарищем к низенькой двери в другом конце под вала. Оба скрылись за этой дверью, а Стэгг, оставшись один, погрузился в размышления.
Помещение, куда вошли мистер Тэппертит и его спутник, представляло собой такой же слабоосвещенный погреб с усыпанным опилками полом. Он находился между передним погребом, откуда они пришли, и тем, где, судя по шуму и гомону, происходила игра в кегли. По сигналу долговязого галдеж и стук там разом сменились мертвой тишиной, и тогда этот молодой джентльмен, подойдя к небольшому шкафу, достал из него берцовую кость, которая некогда составляла, должно быть, неотъемлемую часть какого-то столь же долговязого парня.
Кость эту Бенджамен вручил мистеру Тэппертиту, а тот, приняв ее, как принимают скипетр или жезл, эмблему власти, лихо заломил набекрень свою треуголку и вскочил на большой стол, на котором для него уже было заранее поставлено председательское кресло с веселенькими украшениями – двумя человеческими черепами.
Как только мистер Тэппертит занял это почетное место, появился второй молодой джентльмен, который нес большую книгу с застежками, прижимая ее обеими руками к груди; с низким поклоном в сторону Тэппертита он передал книгу Бенджамену, затем приблизился к столу и, повернувшись к нему спиной, застыл в позе Атласа [27] . Тогда и долговязый Бенджамен влез на стол и, сев в другое кресло, пониже председательского, торжественно положил огромную книгу на спину безмолвного участника этой церемонии, раскрыл ее, действуя так уверенно, словно перед ним не чужая спина, а деревянный пюпитр, – и приготовился вносить в нее записи пером соответствующей величины.
Окончив все эти приготовления, Бенджамен посмотрел на мистера Тэппертита, и тот, повертев в воздухе костью, ударил ею девять раз по одному из черепов. После девятого удара из подвала, где играли в кегли, появился третий молодой джентльмен и, низко поклонясь, остановился в ожидании.
– Подмастерье! – произнес славный вождь Тэппертит. – Кто там ждет? Подмастерье доложил, что в погребе ожидает новичок, который желает вступить в тайное общество Рыцарей-Подмастерьев и приобрести ту свободу и те права и привилегии, которыми пользуются члены этого общества. Тут мистер Тэппертит опять взмахнул костью и, угостив изрядным ударом в нос второй череп, провозгласил:
– Впустить его!
Услышав приказ, подмастерье опять отвесил низкий поклон и удалился туда, откуда пришел.
Вскоре из той же двери появились двое других, они сопровождали третьего, с завязанными глазами. На нем был парик с кошельком [28] , широкополый кафтан, обшитый вытертым галуном, и на боку – шпага, ибо устав предписывал наряжать новичка при вступлении в Общество в этот парадный костюм, который держали здесь для таких случаев, пересыпав его для сохранности лавандой. Один из конвоиров держал ржавый мушкетон, направив его прямо в ухо новичку, другой – старинную саблю, которой он на ходу кровожадно размахивал, кромсая с ловкостью анатома воображаемых противников.
Когда эта безмолвная группа приблизилась к столу, мистер Тэппертит надвинул шляпу на самые брови, а новичок склонился перед ним, прижав руку к груди. Достаточно насладившись этими знаками смиренной покорности, старшина приказал снять с глаз новичка повязку и стал испытывать на нем силу своего магнетического взора.
– Так! – глубокомысленно произнес он, наконец, после этого испытания. – Приступайте! Верзила Бенджамен прочел вслух: – Марк Джилберт, девятнадцати лет. Работает у Томаса Керзона, чулочника, на Голден-Флис, в Олдгете. Любит дочь Керзона. Любит ли она его, – не может сказать с уверенностью, но думает, что любит. На прошлой неделе во вторник Керзон надрал ему уши.
– Что я слышу! – крикнул старшина, содрогаясь.
– Да, с вашего позволения, сэр, – надрал мне уши за то, что я смотрел на его дочку, – подтвердил новичок.
– Впишите Керзона в список осужденных, – приказал старшина. – И доставьте против его фамилии черный крест.
– С вашего позволения, сэр, – это еще не самое худшее, – сказал новичок. – Он обзывает меня лодырем и, если недоволен моей работой, не дает мне пива. Меня кормит голландским сыром, а сам ест честер. Со двора отпускает не каждое воскресенье, а только раз в месяц.
– Вопиющее дело! – объявил мистер Тэппертит сурово. – Отметьте Керзона не одним, а двумя черными крестами.
– Хорошо бы, если бы ваше братство, – начал новичок, хилый, кривобокий, неказистый с виду парень с впалыми, близко посаженными глазами, – сожгло его дом, потому что он не застрахован, или задало ему хорошую трепку, когда он вечером возвращается из клуба домой, и помогло мне увезти его дочь и обвенчаться с ней тайно – во Флите обвенчают кого угодно [29] , все равно, хочет она этого или нет.
Но мистер Тэппертит взмахнул своим зловещим жезлом, предупреждая этим, чтобы его не перебивали, и при казал поставить против фамилии Керзона три черных креста.
– Это означает «месть страшная и неумолимая», милостиво пояснил он. – Ученик, чтишь ли ты Конституцию [30] ?
На это новичок, согласно наставлениям своих «поручителей», отвечал:
– Чту.
– Чтишь ли Церковь, Государство и все, что у нас в Англии установлено законом, – за исключением хозяев? И снова новичок ответил:
– Чту.
Дав такой ответ, он покорно выслушал речь старшины, приготовленную заранее для таких случаев.