– Игорек! – Через мгновение она уже висела у него на шее. – Как же я рада тебя видеть…
Игорь Шубин, невысокий, лысоватый тридцатилетний здоровяк, о профессиональной добросовестности которого ходили легенды. Этот работяга не гнушался никакой работы. Все, за что бы он ни брался, всегда доводил до конца, чем очень помогал Юле и, как само собой разумеющееся, Крымову. Юля знала, что Игорь влюблен в нее, но делала все возможное, чтобы не давать ему повода на что-то надеяться. Между ними установились теплые, почти нежные отношения друзей, которые ей не хотелось бы променять ни на одну из разновидностей любви.
Особенно любви физической. Кроме того, существовал Крымов, присутствие которого она чувствовала почти постоянно, и, сколько бы ни пыталась она разобраться в своих чувствах, у нее это не получалось. Один день она его любила и хотела быть только с ним, а на следующий с ней случалось нечто такое, что гнало ее прочь от Жени, как от чумы. Возможно, то была интуиция, которая пока спасала ее от неверного шага, от близкой развязки…
– Девчонки, как я соскучился по этой приемной и по вашим симпатичным мордашкам… И как мне осточертело скитаться по степям в поисках красотки, которая бросила своего мужа и удрала с казахом на конец света…
– Ну и как, нашел? – почти хором спросили Юля с Надей.
– Конечно, нашел. Такая красивая девушка, скажу я вам… Уж насколько я равнодушен к женскому полу, а тут, когда увидел ее, сразу понял: тех денег, что ее муж заплатил Крымову за беглянку, ей-Богу, не жалко…
– И ты думаешь, что нам с Надей приятно это слышать? Ты разве не знаешь еще, что самые красивые девушки в городе – это мы?
– Знаю, конечно, знаю, вот поэтому я здесь… – Игорь плюхнулся в кресло. – Надя, в этом доме найдется чашка кофе?
– Игорек, у меня есть не только кофе, но и все, что ты любишь…
Хочешь, я мигом приготовлю твои любимые бутерброды со шпротами, вареным яйцом и майонезом…
Пока Надя хлопотала у буфета, сооружая сложные бутерброды, Юля вводила Шубина в курс дела. Она говорила быстро, то и дело что-то помечая в блокноте, а затем вырвала из него густо исписанный листок и вручила Игорю.
– Вот, держи, здесь все законспектировано. Сейчас я сделаю копию со списка фамилий девушек, который мне только что дала Надя. Поработай, Игорек, в этом направлении. Можешь, конечно, отказаться и трудиться на Крымова, но учти, он снова отправит тебя в какую-нибудь дыру на поиски очередной беглой красотки… Выбирай: или интересная работа, или пустое отрабатывание крымовских денежек.
– А разве Шонин не заплатил? – поинтересовался Шубин, чтобы быть уж до конца осведомленным. – Помнится, он состоятельный человек, если не сказать больше… Я до сих пор не могу понять, как он вообще мог оставить свою сестру одну в городе, заняв прочную финансовую нишу в столице…
– Он сказал, что она сама отказалась уезжать из-за Захара…
– Я так и подумал. Но с чего ты взяла, что все эти дела как-то связаны между собой?
– Давай начертим схемы. Инна Шонина – Захар Оленин, это понятно?
– Вполне.
– Дальше. Захар Оленин – Наталия Рыжова. В обоих случаях на месте преступления оставлены следы дамских туфель на шпильках. Так?
– Так.
– Теперь: три избитые девушки, они же утопленницы – Лукашина, Петрова, Зеленцова. Казалось бы, что общего между ними и Таней Орешиной?
– Наверное, только то, что они зверски избиты, так?
– Правильно. Но ведь Таня Орешина встречалась с Захаром Олениным. Так почему бы не выстроить цепочки, только уже в другом направлении: Оленин – Орешина – Лукашина – Петрова – Зеленцова.
– Думаю, к этой цепочке можно добавить тогда уж и Инну Шонину, ведь она тоже найдена в Затоне и, вполне вероятно, могла быть избита… Мы же ничего не знаем…
– Правильно. Вот поэтому нам необходимо сперва выяснить, что за личность такая был этот самый Захар Оленин, может, он был связан непосредственно и с Лукашиной, и с Петровой, и с Зеленцовой.
– Ты хочешь сказать, что девушки с фотографий могут рассказать нам что-нибудь об этих трех утопленницах?
– А почему бы и нет?
– Хорошо, я все понял. Сейчас вот перекушу, – говорил он уже с набитым ртом, – и поеду по борделям… Опрашивать проституток – что может быть интереснее?
– Ты кушай, не стесняйся, а я пока расскажу тебе про твоего помощника, Сашу Александрова…
* * *
В машине Юля рассказала Игорю еще и о своем утреннем визите на квартиру Шониной. И про драгоценности.
– А почему ты не рассказала мне всего этого в приемной? У вас что, с Надей какие-то проблемы?
– Понимаешь, она иногда забывается и в присутствии посторонних, то есть свидетелей, проходящих по моему делу, позволяет себе какие-то вольности…
Вчера, например, раскапризничалась и попросила развезти всех по домам, словно я виновата в чем-то и оказалась им обязанной… У нее депрессия, а при чем здесь я?
– А ты забыла, когда у тебя была депрессия? – вдруг сказал Игорь очень прохладным тоном, тоном, от которого Юля съежилась. – Между прочим, я приехал сюда вчера поздно вечером, звонил тебе, но так и не дозвонился, наверное, ты снова где-нибудь оставила свой сотовый… Так вот, мне Щукина позвонила ночью, она так рыдала, она сказала мне, что ты сильно изменилась, что придираешься к ней… Какая кошка пробежала между вами?
– Значит, так… – Юля даже притормозила машину и, повернувшись к Игорю, сказала, чувствуя, что теряет над собой контроль:
– Может, я и изменилась, но не настолько, чтобы Надя жаловалась тебе на меня. У нее масса проблем, как, впрочем, и у любого из нас, но это не дает ей права вести себя подобным образом… Поверь, ничего особенного не произошло, ничего, понимаешь?
И если ты думаешь, что я буду просить у нее прощения за то, что отказалась довезти ее до агентства, то ты глубоко ошибаешься… У меня был важный разговор с Леной Ланцевой, той самой, постоянной любовницей Захара Оленина… Девица пребывала в состоянии похмелья, вообще ужасно выглядела, но мне надо было задать ей несколько вопросов именно в тот момент, когда она была наиболее уязвима… Кроме того, я сама решаю, когда и с кем мне разговаривать во время ведения следствия…
– Ты бы послушала себя. Юля… Что с тобой? У тебя даже изменился голос… Что произошло, пока меня не было? Вы снова поссорились с Крымовым?
– Я ни с кем не ссорилась. Просто я работаю, понимаешь? И не надо меня отвлекать по мелочам. Да, я стала монстром, я стала жестче относиться к окружающим меня людям, но вы же сами с Женькой учили меня этому… Вы сами сделали меня такой, какая я стала, а теперь чем-то недовольны… Вам хотелось, чтобы у меня развился азарт к работе? Пожалуйста, он развился, мне до смерти хочется отыскать убийцу этих девчонок… ,.Мне хочется изловить мерзавца, который кулаками доказывает что-то слабым и беззащитным девушкам… Мне непонятно, за что могли убить Оленина. Я ищу и никак не могу разыскать Веру Лаврову, эту таинственную женщину, которая так любила своего Захара, так обожала, что после смерти даже не удосужилась заявиться в морг и заняться его похоронами… Я уверена, что все это связано, что у нас не настолько большой город, чтобы все эти убийства оказались чем-то случайным… Чувствую, что втягиваюсь в сложную и опасную игру… Но я… одна… Надя, конечно, помогает мне, но это же чисто техническая работа… Кстати, я забыла ее спросить про клок шерсти, обнаруженной на веревке, которую мы нашли в ванной Оленина… Так вот…
– Ладно, можешь не продолжать… Может, она действительно все это придумала?.. – смягчился Игорь и неожиданно взял Юдину руку в свою теплую ладонь. – Просто она успела опередить тебя и пожаловалась на тебя первая…
Чувствую, что вас нельзя надолго оставлять одних…
– Игорь, неужели ты действительно подумал, что я настолько изменилась, что стала невыносимой… Со мной все в порядке…
– Ты не хочешь сегодня поужинать со мной?
– Игорь, я же просила тебя… Я никак не могу выздороветь от Крымова, понимаю, что не должна говорить тебе этого, что ты, в конце концов, не жилетка, в которую позволительно всегда плакаться, поэтому я стараюсь сломать себя, пытаюсь стать другой, более независимой… А он мучает. меня и каждый раз придумывает что-нибудь изощренное, чтобы вызвать ревность, или ни с того ни с сего начинает ублажать меня какими-то фантастическими прожектами, предложениями…
– Какими, например? Можешь, конечно, не отвечать, но ведь ты же сама начала говорить…
– Он сделал мне предложение, сказал, чтобы я бросала работу и выходила за него замуж… И можешь себе представить мою реакцию на его предложение?
– Ты согласилась? Ведь ты только об этом и мечтала! – усмехнулся Шубин, едва сдерживаясь, чтобы не провести рукой по ее лицу, настолько распалена и прекрасна она была в порыве негодования, в сомнениях и перехлестывающих через край эмоциях…
– Представь себе, что я даже не осознала того, что он мне сказал…