Хоть бы слезинку уронила. Все-таки ведь расстаются! Нет, лицо сонное, будто таблеток наглоталась.
Честно признаться, Клин таких женщин не любил. Смотрит на тебя темными глазищами и не знаешь, что у нее на уме. И говорить с ней не о чем.
Так и молчали целыми днями.
Клин не так давно, да и сегодня заприметил тут одного грибника. Явно переодетый. Под мужичка нарядился, а в плечах военная выправка. Но одно Клин сразу определил: то не наемный убийца, и по этой части можно быть спокойным.
Если бы человек в шляпе, низко надвинутой на лоб, замышлял пристрелить хозяйку, то сделал бы это при первом своем появлении, проходя в семи шагах от женщины, мимо ограды.
А сегодня он даже поднял шляпу, поздоровался с ней. Появился ухажер – в этом не было сомнений!
Клин никогда не увлекся бы такого типа женщиной. Он любит простых откровенных баб, которым на уши лапшу вешать не надо, которые понимают, что к чему и что почем. С ними просто, и никаких тебе умственных напряжений. Извилины отдыхают.
У этого ряженого одна цель – познакомиться и поговорить с хозяйкой. Вот он и придумал себе маршрут.
Но вот ведь что интересно! Хозяйка не испугалась чужака, а вроде бы даже проявляет к нему интерес. Ничего себе, если завяжется роман. Приключеньице!
Клин прикинул, стоит ли сразу сообщить о своих наблюдениях Дракову. Он никогда ничего не скрывал от хозяина. Если хозяин сам об этом узнает и, к тому же, не от Клина, то дело может принять неприятный оборот. Куда, мол, смотрел? За что тебе, козлу, деньги плачу? И пошло, и поехало.
Надо будет, видимо, информировать.
Возможность такая выпала вечером того же дня. Сергей Драков ведь не всегда ночевал дома. У него была оборудована комната в офисе, где он всегда мог отдохнуть. Была еще квартира в городе. Но Клин знал, что Драков держит и еще одну квартиру, в которой фактически никогда не бывает; понятно, зачем она ему вообще нужна. Хозяин перед ним не отчитывается, Клин с вопросами не лезет. Не суй нос, куда не надо, и сохранишь его в целости.
Уже перед тем, как пора было ложиться спать, хозяин спустился на первый этаж, где находилась комната Клина.
– Не спишь? – спросил равнодушно Драков и опустился на стул.
– Успею, высплюсь, – ответил Клин.
– Моя жена, – начал Драков, – завтра поедет в город.
– Понял, – кивнул Клин. – Машину приготовлю.
– Ты не понял.
– Чего не понял, шеф? – удивился Клин.
– Она поедет без машины.
– Тогда не понял, – опешил Клин.
– На рейсовом автобусе.
– На рейсовом?
– Да, Клин. Тут далеко остановка?
– Не так, чтобы очень, но и…
– Проводишь. Но только до остановки!
– Поедет одна?
– Нет. С ней будет Нюра…
В доме жила молодая женщина по имени Нюра. Приехала из деревни. Тихая, безропотная, работящая. Она все делала по дому и даже с какой-то непонятной охотой. Не говорила только. Повариха была приходящей.
Клин как-то постучался к ней. Дело шло к ночи. Она ему доверилась. С той поры они тайком встречались. Она была уступчивой, покорной и молчаливой. Клин любил прижиматься к ее мягкому податливому телу.
– Расскажи о себе, – попросил как-то Клин.
– А что рассказывать?
– Ну, как жила…
– Родилась и живу… Только-то.
– Родители есть?
– Нет.
И не стала пускаться в подробности.
– Откуда родом-то?
– Издалека, – неопределенно махнула она рукой. /Ей было все равно, что осталось в прошлом, должно быть, не о чем было сожалеть. И она ничего не хотела от жизни больше того, что имела. Ласки Клина она принимала благодарно, однако если б он перестал приходить к ней, то опять же не стала бы возмущаться и роптать.
Это было тихое создание, полностью покорное судьбе. Клин никогда не встречал людей, которые так, полностью и целиком, отдавались бы течению жизни.
Как будет, мол, так и будет…
Клин отогнал от себя мысли о Нюре.
– С Нюрой, значит, – кивнул он и тут позволил себе улыбнуться: – Не боитесь, шеф?
– Чего? – уставился на него Драков.
– Женщины – они ведь такие, – покрутил пальцами перед собой Клин.
– На что ты намекаешь? – в голосе Дракова появились стальные нотки.
– Я не намекаю… Я на всякий случай…
– Какой такой случай? – Драков сверлил глазами Клина.
– Ну, это… понятное дело – женщина. Не мужчина.
– Вот что, Клин, – медленно отчеканил Драков, будто гвозди в мозги вбивал. – Никогда… Слышишь? Никогда не смей думать дурно о моей жене. Если еще хоть раз что-нибудь подобное услышу, сверну голову. Понял?
– Чего тут не понять? – пожал плечами Клин, однако затаил обиду.
Он же добра хотел хозяину! Предупредил о возможной шашне. А тот ишь как взъярился! Подумаешь. Ах, она вне подозрений! Пусть будет так, хозяин. Посмотрим, поживем – увидим. Как бы у тебя на голове рожки не выросли. Как у троллейбуса. Вот тогда что ты тут зачирикаешь!..
Клин тут же решил не говорить о своих подозрениях, об этом грибнике в шляпе, потому что аргументов не хватало, только злобу вызовешь. Подозрения – это не факты.
Не надо суетиться. Нюрка – вот свой человек, своя баба, вернее сказать.
Когда хозяин ушел и в доме стало тихо, Клин, как обычно, прокрался к Нюре, которая была уже в постели, и пристроился рядом. Кровать жалобно заскрипела.
Возвратившись в спальню, Драков сказал жене:
– Я исполнил твою просьбу.
– Спасибо, – ответила она, сидя перед зеркалом и нанося кончиками пальцев крем на лицо.
– И все? – Драков полез под одеяло и взбил подушку, чтобы устроиться полусидя.
– А что еще? – спросила жена.
– Ты могла бы посвятить меня…
– Во что?
– Зачем тебе надо в город, что ты там потеряла?.. Людмила Петровна поднялась со стула, подошла и села на краю постели.
– А тебе не понятно? – спросила она, глядя мужу прямо в глаза.
– Не очень.
– Воли глотнуть.
– Чего, чего?
– Сергей, я живу в клетке. Да, именно в клетке, пусть и золотой. Ты когда-нибудь думал об этом?
– И в мыслях не было! Какая же клетка? Ездила на Канарские острова недавно… Ничего себе клетка! Я вот не помню, когда отдыхал.
– Не хочу я никаких островов! Никаких курортов!
– Они надоели тебе?
– Не в этом дело!
– А в чем? Тебе только захотеть – и желание твое исполнится. Этого мало?
– Не хочу…
– Позволь узнать, чего же ты хочешь?
– Хочу быть обыкновенной российской бабой.
– Со всеми ее проблемами?
– А у меня их, по-твоему нет? – горько усмехнулась жена.
– Какие – скажи только, и их не будет.
– Ты не можешь их решить!
– Я все могу!
– Не все, Сергей.
– Но в чем твои проблемы? Объясни.
– Женщины в гареме Восточного султана были счастливее меня. Они хоть могли общаться друг с другом. Но я даже этого не имею. А теперь, когда ты отобрал сына…
– Я не отбирал. Он наш сын. Был и есть. Я его люблю не меньше тебя. И мы с тобой должны думать о его будущем. Ему надо учиться. Что он в России получит? Чему он научится в этой стране? Мне тоже очень больно расставаться с ним. Но так надо ради него.
– Да я верю, что ты любишь его, – согласилась Людмила Петровна.
– Может, ты сомневаешься, что я тебя люблю?
– Нет, не сомневаюсь.
– Это уже много. Чего же тебе еще нужно?
– Хоть немного воли.
– В чем она выражается, эта воля?
– Я хочу пройтись по городу. Но не под дулом охранника. С твоими охранниками у меня всегда такое ощущение, что они конвоируют меня. Это страшное чувство. Кто меня тронет? Кому я нужна? Не понимаю…
– Ну, хорошо, хорошо. Я же распорядился.
– Я похожу по городу, по магазинам… Как все. Может, мне легче будет.
– Договорились. Хотя что за нужда – самой ходить по магазинам? Вели и купят.
– Ты снова о вещах, а я – о воле.