Она уже не боялась оказаться в воде, ибо целиком сосредоточилась на том, что с ней происходит.
Это было невероятно, немыслимо, невозможно – ничего подобного ей не приходилось переживать. Он раздвинул языком ее губы и проник в рот. Клари почувствовала, как ее уносит горячая волна – забыв о страхе и отвращении, она упивалась этим изумительно долгим поцелуем, замирая и одновременно трепеща в предвкушении небывалой радости.
Она почти не обратила внимания на то, что рука его скользнула вниз, зато сразу же ощутила прикосновение пальцев к коленям и бедрам.
– Клари, – прошептал он, на секунду оторвавшись от ее рта, – не бойся! Позволь мне показать тебе… нет, нет, не надо бояться, сердце мое.
Вслед за этой нежной мольбой его рука скользнула между ее ног, и Кларисса дернулась, пытаясь сжать колени. Он вновь стал целовать ее, и постепенно она расслабилась. Рука его по-прежнему лежала в углублении между бедрами – и через несколько секунд он начал ласкать это углубление. Клари жалобно застонала, еще раз напряглась всем телом, а затем безвольно поникла в его объятиях. Он проникал в глубины ее существа, но она уже не хотела останавливать его. Ей вдруг стало ясно, что она может сойти с ума, если это прекратится – настолько поразительными и чудесными были ощущения. О, неужели он не догадается потрогать… да, да, вот здесь! Его палец, описав круг, коснулся нужной точки, и Клари содрогнулась от наслаждения.
– Что ты делаешь? – пролепетала она.
– Тс-с, любимая, все будет хорошо…
Он вновь прильнул к ее губам. И тогда началось нечто невероятное. В рот ей опять проник его язык, а палец углубился в самую нежную плоть. Напрягшись в его объятиях, Клари вздрогнула, едва он отвел руку назад, и страстно вздохнула, когда палец еще раз вошел в нее. Одновременно с пальцем язык ходил взад-вперед по ее рту. Потом она ощутила второе прикосновение к самой чувствительной точке. Джек слегка постукивал по этому месту, и ее стала бить крупная дрожь. Задохнувшись, она громко вскрикнула от восторга – все вокруг словно бы перестало существовать, настолько сильным и необычным оказалось испытанное ею наслаждение.
Когда к ней вернулась способность соображать, она поняла, что лежит у него на руках, крепко обхватив за талию и не замечая сбившейся наверх юбки.
– Милосердные небеса! – вскричала она. – То есть, милосердный Господь, что это со мной?
Джек крепче прижал ее к себе, и она почувствовала, как его грудь сотрясается от смеха. Приподнявшись, она быстро оглянулась, а затем посмотрела ему прямо в глаза.
– Ты не кончил, – сказала она, мысленно соглашаясь даровать ему то, что он непременно потребует от нее.
– Это не имеет значения. Я готов терпеть некоторые неудобства… какое-то время. Незачем торопить события, – произнес он, глядя на нее очень серьезно. – Клари, нам нужно поговорить. Теперь ты не должна уклоняться от моих вопросов.
– Да, не должна, – повторила она, вновь прильнув к его груди и собираясь с мыслями. – Такого со мной никогда не случалось. Как это было прекрасно!
Она не смогла подобрать более подходящего слова, чтобы выразить свое восхищение. Умиротворяющий покой овладел и телом ее, и душой.
– Я рад, что это впервые случилось именно со мной, – сказал он. – Меня удивляет другое, Клари. Лаская тебя, я обнаружил, что ты не девственница. Думаю, твоя ненависть к мужчинам объясняется тем, что с тобой плохо обошлись или же злоупотребили твоим доверием.
– Это очень близко к истине, – согласилась она. – Нет ничего хуже измены. Лучше бы он просто бросил меня.
– Кто это был? Ты любила его?
– Мне казалось, что я его очень сильно люблю, – медленно произнесла она, лихорадочно обдумывая, как следует говорить, чтобы не рассердить Джека и не сболтнуть лишнего.
– Мы вместе росли и всегда дружили. Он был очень милый и ласковый… никогда не приставал ко мне, как другие мальчишки.
– Приставал? – с изумлением повторил Джек.
– Ну, мальчишки обычно лапают своих подружек, – объяснила она, – норовят зажать в углу и поцеловать, а некоторые требуют того, что девушка не должна делать.
– А, я понял. Он обращался с тобой как джентльмен и тем самым привлек к себе. Очень умно с его стороны. Когда же его поведение изменилось?
– После женитьбы.
– Ты замужем?
Он сел так резко, что лодка накренилась.
– Теперь уже нет, – сказала Клари. – Еели бы я осталась в двадцатом веке, то развелась бы с ним. А в этом времени я вообще не могу считаться замужнем женщиной, потому что Рич еще даже не родился. Поверь мне, если бы он вдруг объявился здесь и предложил мне выйти за него, я бы бросила ему в лицо твердое и решительное «нет».
– Твое необычное положение, действительно, дает тебе некоторое преимущество. Разумеется, ты не можешь считаться замужней женщиной. – Он вновь прилег рядом с ней, но не обнял ее. – Верна ли моя догадка, что твоя ненависть к мужчинам объясняется дурным обращением Рича?
– Скорее, это было просто равнодушие. Думаю, он никогда меня не любил. Наверное, он женился на мне только потому, что все этого ожидали.
– Такое порой случается, – сказал Джек. – Значит, это был несчастный брак?
– Поначалу мне казалось, что все образуется… что нам нужно просто привыкнуть друг другу. Но через пару месяцев Рич стал все больше отдаляться от меня. Я старалась, как могла, но ему было со мной тоскливо. Он называл меня занудой. Джек, знаешь, наверное, это нехорошо, что мы лежим здесь вот так и обсуждаем Рича?
– Напротив. Полагаю, для нас жизненно важно все рассказать друг другу. Лишь тогда я смогу понять, почему мужчины вызывают у тебя такое неприятие.
– Это я могу объяснить тебе в двух словах, – произнесла Клари с горечью. – Мы с Ричем жили вместе два года, и я постоянно чувствовала себя виноватой, потому что он дал мне понять, что я не удовлетворяю его как женщина. В тот вечер я застала его с… Ну, в общем, мы считались лучшими друзьями.
– Ты не должна была этого видеть, – сказал он, нежно погладив ее по щеке. – Наверное, это тебя потрясло.
– Это привело меня в бешенство. Это было как удар молнии. И я поняла, что все мои попытки стать хорошей женой были напрасны. Я только зря тратила силы и нервы. Поэтому я ринулась прочь из дома, вскочила в машину и помчалась на страшной скорости, сама не зная куда. Проезжая по мосту через канал, я едва не столкнулась с грузовиком, и мою машину занесло. Видимо, я продолжала давить на газ… хотя до сих пор толком не понимаю, что именно произошло. Но машина рухнула в канал, а когда я очнулась, то увидела тебя.
Клари надеялась, что Джек удовлетворится этим объяснением и не станет больше выпытывать, какой была ее жизнь в двадцатом веке. Ей не хотелось признаваться в своем унижении – в том, что брак с Ричем оказался катастрофой. Она еще плохо знала Джека, иначе догадалась бы, что его нельзя остановить на полпути.
– Теперь я начинаю понимать, – сказал он. – Полагаю, близость с Ричем не доставляла тебе удовольствия?
Она ничего не ответила, и он добавил:
– Ты сама призналась несколько минут назад, что никогда не испытывала подобного наслаждения.
– Это так, – выдохнула Клари, сознавая, что нужно признаваться во всем. – Близость с ним всегда была очень короткой и, в общем, не слишком приятной. Я слышала, что поначалу это бывает и думала, что со временем все наладится. В двадцатом веке сексуальные проблемы обсуждались открыто, поэтому я знала, чего мне недостает и как нужно вести себя в постели.