— Видите? — воскликнул Войта и ринулся внутрь ангара.
— Пошли! — позвала Анежка и побежала за ним.
— Подождите, — попросил было Пепик шёпотом, но, увидев, что Войта с Анежкой не ждут, побежал за ними.
Ему тоже хотелось видеть самолёт вблизи.
Дети остановились у самолёта и стали разглядывать пропеллеры. Коциянек тем временем залез под самолёт и обнюхал колёсики шасси. Когда это занятие ему надоело, он вернулся обратно к детям.
Вдруг все услышали шум, и ворота ангара внезапно закрылись. Дети испугались, а Коциянек залаял.
Что случилось? Кто запер ворота ангара? Как они теперь выберутся обратно?
Рассказ четвёртый
о том, как дети выберутся всё-таки из ангара и будут весело смеяться
Дети прижались к воротам и с напряжением ждали, что же будет дальше.
В ангаре было почти темно. Только задние окна пропускали немного света, но для всего помещения его явно не хватало. По углам была кромешная тьма.
— Ага, вот я вас и поймал! — раздался голос деда Козелки. — Вот вернётся пан Гейдук, он с вас спустит штаны!
Дед Козелка давно следил за детьми из окна соседнего дома. Когда они вошли в ангар, он быстро запер ворота. Нарушители порядка были пойманы! Дед был очень доволен собой.
— Пан Гейдук, — зашептал Войта.
Это был пилот, который испытывал новые самолёты. Замечательный человек! И чтоб он с Войты спустил штаны? Нет, этого не может быть.
— Что будем делать? — также шёпотом спросила Анежка.
Носик её уже не был поднят так высоко, и она уже не смеялась.
— Я вам говорил! — упрекал тихонько Пепик. — Я ведь вообще не хотел идти с вами на аэродром.
Пепик испугался больше всех. Подумать только — оказаться запертым в ангаре, да ещё в таком тёмном! Возвращения пилота Гейдука Пепик тоже немало страшился.
— Разве вы не видели, что вокруг аэродрома везде объявления: «Посторонним вход воспрещён!»? — кричал дед Козелка за воротами. — Зачем вы сюда шли? Вот теперь и расплачивайтесь! Вы что думаете: я здесь просто так, что ли? Я сторожу аэродром!
Пепик Слама не отрываясь смотрел в щёлочку в воротах и просил дедушку Козелку отпустить его. Он обещал ему даже сушёные груши. Пепик знал, что дед Козелка любит вареники с фруктовой начинкой, а начинку у них в деревне готовили как раз из сушёных груш. Но ничего не помогало. Дед Козелка Пепика не слышал, потому что действительно был сильно глуховат. Так он и не узнал, что ему обещают даже сушёные груши. И Пепик остался сидеть взаперти.
— Пан Гейдук вот выдерет вас как Сидорову козу! — кричал снова старый Козелка, который был очень рад, что хоть раз ему удалось кого-нибудь поймать. — А потом я сам вас отведу в деревню. Пусть дома узнают, какие вы озорники.
— Этого ещё не хватало! — Войта начинал уже сердиться на деда Козелку. Ну и что тут такого, что они вошли в ангар? Ведь они же ничего не сломали. Анежка даже побледнела, а у Пепика сразу глаза оказались на мокром месте.
Он представил себе, что будет дома, когда старый Козелка приведёт его. Мать станет кричать, что он испортился, стал хулиганом…
— Подождите, я знаю, что делать! — воскликнул Войта. — Мы вылезем через окно. Не дожидаться же нам на самом деле порки!
Глаза у Войты горели решимостью, волосы воинственно поднялись торчком.
— Правильно, мы вылезем через окно, — быстро согласилась Анежка, и носик её снова вздёрнулся.
Она похлопала Пепика по спине, пытаясь его подбодрить, и позвала Коциянка. Коциянек прибежал и загавкал. Ему-то было всё равно. В ангаре ему нравилось не меньше, чем на улице.
Ребята обошли самолёт и заспешили к окну. Но оказалось, что не так-то просто через него вылезть. Во-первых, оно было высоковато, и, во-вторых, кто знает, можно ли было вообще его открыть. Войта стал под окно, нагнулся, а Анежка взобралась ему на спину. На счастье, окно легко открывалось. Анежка пролезла через окно и спрыгнула. Пепику в окно лезть не хотелось. Он боялся, что не пролезет или упадёт, когда будет прыгать.
— Не задерживай! — командовал Войта. — Лезь быстрее!
— Пепик, не бойся, — звала с улицы Анежка, — я тебя поймаю в свой фартук.
Пепик полез. Но он трусил и поэтому нечаянно лягнул Войту.
«Погоди, ты за это ещё получишь!» — подумал Войта, но стерпел: ведь не могут же они оставить здесь Пепика!
Еле-еле Пепик Слама пролез через окно. Он был толстый и неповоротливый. Он оцарапал себе ухо и разорвал штаны. Прыгнул он действительно Анежке в фартук. Но девочка, конечно, его не удержала, и он ушибся о твёрдую землю. Пепик разбил себе колено, левый локоть, а на лбу у него вскочила шишка. Но Пепик не плакал. Он был рад, что хоть выбрался из этого тёмного ангара. На солнце было так хорошо!
Войта швырнул в окно Коциянка. Собака любила такие игры. Когда она летела по воздуху, хвостик ее, конечно, имел жалкий вид, но, встав на ноги, она его снова привела в полный порядок. Коциянек побегал немного туда-сюда и наконец свернулся в клубочек. Собака тоже чему-то радовалась.
Наконец вылез и Войта. Ему пришлось на окно вскарабкаться самому. Но для Войты это не составляло никакого труда, он мог залезть куда угодно. Через окно он пролез ещё быстрее, чем Коциянек, и ловко спрыгнул прямо на ноги. Наконец он взобрался Анежке на плечи и снова закрыл окно.
Дети тут же помчались прочь с аэродрома.
Они пробежали мимо объявления «Посторонним вход воспрещён!» и стали взбираться на холм. Только на самом верху они на минутку передохнули и посмотрели вниз.
— Здорово это мы сбежали от деда! — сказал Войта.
— Вот он будет нас искать! — смеялась Анежка.
— Может, пан Гейдук как раз собирается спустить с нас штаны, а нас и след простыл, — улыбался Пепик.
Сегодняшнее происшествие теперь уже начинало ему нравиться. Всем вдруг стало очень весело. Коциянек радовался вместе со всеми, но, конечно, по-своему. Он рвал стебли подорожника и потом, громко фыркая, их выплёвывал.
— Я знаю, что мы теперь будем делать! — закричал Войта и побежал к деревне.
Анежка с Пепиком еле-еле поспевали за ним. Только Коциянек мчался как ветер и быстро обогнал даже Войту.
— Войта, что ты хочешь делать? — еле вымолвила запыхавшаяся Анежка.
— Мы будем ездить на велосипеде! — выпалил Войта.
Щёки у него разгорелись, волосы, как всегда, торчали во все стороны.
— Но, — сказал презрительно Пепик, — у тебя же нет велосипеда.
— Конечно, нет. Мы будем ездить на твоём!
— На моём нельзя, — сконфузился Пепик. — Мой велосипед можно только водить по двору.
— Водить! Пепик только водит свой велосипед! — смеялись Войта с Анежкой.
Пепик обиделся и перестал с ними разговаривать. Он скоро от них совсем отстал и пошёл другой дорогой.
Когда Войта с Анежкой вернулись домой, мать послала их на огород полоть капусту. Коциянек выпил у кота Розума всё молоко и побежал за ними. Кот залез на крышу и там сердито фыркал. Но о молоке он скоро забыл и стал подкарауливать воробья, летающего неподалёку. Воробей был хитрый и близко не подлетал. Тогда коту это наскучило, он положил голову на крышу и уснул.
Мать Пепика сразу заметила, что с сыном что-то произошло. Она развела руками и сказала:
— Пепичек, да у тебя шишка на лбу!
— Нет, — ответил Пепик и нахмурился.
— И ухо поцарапано!
— Нет, — сказал Пепик и нахмурился ещё больше.
— И штаны у тебя разорваны! — ужасалась мать. — Бедняжка, что же случилось?
— Я не бедняжка! — огрызнулся Пепик и убежал из кухни в сад.
Там он залез на черешню, а этого он ещё никогда в жизни не делал. Он сидел на ветке, ел черешни, а косточки выплёвывал. Потом он решил, что надо хотя бы показать велосипед Войте с Анежкой! Ведь они его ещё как следует и не видели!
Рассказ пятый
о дедушке Козелке, который сначала курит перед ангаром, а потом, выгоняет из него летучих мышей
Дед Козелка долго стоял перед воротами ангара и держал в руке палку. Но у него заболели ноги, и он зашёл в дом за стулом. Дед сел на него и зажёг трубку. Он любил покурить, и бабушка за это каждый день его бранила. Но здесь бабушки не было, и дедушка вволю наслаждался. На языке он чувствовал аромат табака, а в сердце радость.
Он всё время радовался тому, какой он хороший сторож. Как ловко он поймал двух негодных мальчишек, одну озорную девчонку и одну злую собаку!
Вот Тоник Гейдук удивится!
Покурив немного, дед Козелка спохватился. Ведь каждый порядочный сторож непременно должен быть сердитым. Он прикрыл трубку крышечкой, чтобы не погас огонь, и принялся снова ругаться:
— Зачем вы ходили по ангару, а? Кто вас туда послал? Вы баловники, озорники эдакие и негодники! Подождите-ка, вот прилетит пан Гейдук, тогда узнаете, где раки зимуют. Он и говорить с вами не станет, всыплет как следует.
Дед Козелка подошёл к самым воротам ангара и прислушался. Но ничего не было слышно. Во-первых, потому, что дед Козелка глуховат, а во-вторых, потому, что в ангаре действительно было тихо. Дедушка решил, что он уже достаточно побранил детей, и снова спокойно сел караулить. Приоткрыл крышечку трубки и сильно затянулся. Табак разгорелся, и дедушке показалось, что жить на свете — одно блаженство. Он посмотрел на свои часы, которые были не меньше колёсика от самоката, и смекнул, что через час бабушка принесёт ему обед. Дед задумался, чем это она сегодня его угостит, и ему очень захотелось картошки с грибным соусом. Ведь вчера он нашёл на аэродроме пять шампиньонов!
Потом он снова вспомнил про свои обязанности сторожа и счёл своим долгом напомнить пойманным им озорникам об их участи. И дед Козелка начал снова кричать:
— Вы, шалуны и нйслухи! Я вас сам отведу в деревню и сдам вашим родителям. Пусть они пересчитают вам рёбрышки. Я покажу вам, как лазить в чужие ангары!
Дед Козелка снова прислушался. Но ничего не услышал. Вдруг у него мелькнула мысль: а правильно ли он делает, оставляя таких озорников около самолётов?! Как бы они там чего не натворили! Он быстро погасил огонь в трубке, сунул её в карман и отодвинул задвижку ворот. Ворота загремели, распахнулись, и в ангар проник свет. Дедушка кинулся к самолётам. Против него стоял самолёт с высоким шасси. Он строго смотрел на дедушку и не двинул ни пропеллером, ни колёсиком. Остальные самолёты также стояли совершенно спокойно, и ничто живое вокруг них не шелохнулось.
— Где вы? Ну-ка, вылезайте! — кричал дедушка.
Он сразу забыл и о трубке и о грибном соусе.
Однако никто не отзывался и никто не вылезал. Дедушка начинал сердиться всерьёз. Этого только ему недоставало!
— Тысяча чертей! — выругался дедушка. — Вылезайте сейчас же!
Но, даже несмотря на эти грозные ругательства, дети не вылезали. Даже несчастный пёс Коциянек и тот не показался.
Дедушка Козелка распалился и начал искать детей. Он облазил все тёмные углы, заглянул в кабины самолётов, посмотрел под крыльями и в шкафах с инструментами, раскопал одну кротовую нору и выгнал из-под крыши летучую мышь. Дедушка весь вспотел, руки у него дрожали, а ноги тряслись. Ведь он же своими глазами видел, как дети вместе с этой проклятой собакой вошли в ангар. И вдруг куда-то пропали!
Неожиданно приземлился самолёт, и пилот Гейдук появился у ворот ангара. Это был совсем молодой пилот, даже усов порядочных у него ещё не было, под носом торчало всего лишь пять волосинок. По тому, как дед стращал им детей, можно было бы подумать, что он злой и мрачный. Но ничего подобного, лётчик Гейдук больше всего любил смеяться, и глаза у него горели не меньше, чем у Войты. Он сразу же окликнул дедушку:
— Дедушка, что вы тут делаете? Что-нибудь случилось?
— Да так, — ответил дед хмуро и махнул рукой, — крот меня извёл. Скоро всё изроет.
— Да не беспокойтесь об этом. Ерунда. Кроты известное дело — всегда роют.
— Да ещё летучая мышь, — жаловался дед. — Тоже приютилась в ангаре. Что ей здесь делать? Нагадит на самолёты, а кто должен потом убирать?
— Не расстраивайтесь, дедушка, из-за какой-то там летучей мыши! Видите, погода хорошая, и скоро вам принесут обед, — утешал деда молодой лётчик.
Дедушка перестал сердиться, но приключение с ребятами всё же не выходило у него из головы. Куда они делись? Дедушка решил никому ничего не рассказывать. И только вечером он начал незаметно выпытывать у бабушки:
— Послушай-ка, какие новости?
— Странный вопрос! — отвечала бабушка. — Да разве в деревне бывают какие-нибудь новости?
— Ну, знаешь, — не сдавался дедушка, — ну… например, дети… знаешь? Скажем, Пепик Слама или эти озорники Томешовы с их собакой!
— Нет, всё по-старому. Пепика я видела, как он сидел на черешне. Войта мне принёс молодой картошки, сказал, что для тебя. Анежка со мной поздоровалась, а пёс Коциянек как раз сейчас лает на кота. Или ты не слышишь?
— Слышу, слышу, — кивал головой дед Козелка, хотя сам ничего не слышал.
Он всё ещё не мог понять, как же всё-таки могли дети сбежать из ангара.
— А я и не знала, что ты беспокоишься даже о собаках!… — продолжала бабушка. — И не смерди здесь куревом!
Дедушка нахмурился и вышел на порог. Вот уже пятьдесят лет он объяснял бабушке, что его трубка пахнет, а не смердит. Но всё было бесполезно. Бабушка заладила своё.
Но что дед Козелка увидел на улице? Перед домом Томешовых Войта бросал Коциянку камешки, а собака бегала за ними. Войта смеялся, а Коциянек лаял.
Дедушка Козелка нахмурился и вернулся в комнату.
Рассказ шестой
о чёрной кастрюльке, благодаря которой ребята предприняли новое путешествие на аэродром
Недели две спустя у бабушки Козелковой заболели обе ноги. Случилось это внезапно, и она едва могла передвигаться по дому, не то чтобы дойти до аэродрома с обедом! А ведь дедушка Козелка должен был что-нибудь есть. Не мог же он оставаться голодным.
Бабушка позвала Анежку и попросила её:
— Девочка, сходи на аэродром с обедом! Дедушка уже, наверное, ждёт не дождётся своей чёрной кастрюльки. Здесь вареники с грушевой начинкой, дедушка так их любит!
— Хорошо, — ответила Анежка и задрала свой любопытный носик ещё выше, — я отнесу дедушке кастрюльку.
— Сходи, девочка, сходи. Я бы пошла сама, но ноги у меня болят. А ты найдёшь аэродром?
— Найду. Надо ведь идти прямо через холм, правда? А дедушка где там находится? В большом доме или в маленьком?
— В том, маленьком, — отвечала бабушка. — В большой ты не ходи. Там аэропланы. К ним допущены только пилот Гейдук и наш дедушка. Я сама их боюсь. Человек ведь не птица. И нечего ему летать!
— А мне бы летать даже и не хотелось, — поддакнула бабушке Анежка и взяла кастрюльку с варениками.
Уже сейчас она прямо сгорала от любопытства, что может получиться из сегодняшнего посещения аэродрома. Раз они понесут деду вареники, значит, можно будет им войти и на аэродром! Как же иначе? Ведь надо же им передать дедушке кастрюльку.
Анежка зашла домой и сказала матери, что соседка посылает её на аэродром.
— Бедняжка старая Козелкова! Что делает старость! Чем человек старше, тем больше страданий, — сказала мать. — А почему бы тебе и не сбегать на аэродром? Надо помогать старым людям.
Анежка что-то шепнула Войте, а потом послала Коциянка за Пепиком. Коциянек пролез через дырку в заборе в сад Сламы и принялся яростно лаять. Пепик в это время доедал кнедлики с яблоками. Как только он заслышал Коциянка, сразу же положил вилку и отодвинул тарелку.
— Что такое? — спросила мать. — У тебя болит живот?
— Нет, — замотал головой Пепик.
— Так что же у тебя болит? — не отставала мать.
— Ничего, — отвечал Пепик. — Я хочу пойти в сад.
— Ну пойди, пойди. Только не взбирайся на деревья. И не бегай, — наставляла мать.
Пепик выбежал в сад и кинулся к Коциянку. Собака заскулила, завиляв своим закрученным наверх хвостом. Это означало, что она вполне довольна жизнью. Потом она повернулась и бросилась к дырке в заборе. По пути она всё время оглядывалась — идёт ли за ней Пепик. Пепик, конечно, шёл. Он уже привык, что за ним посылают Коциянка.