Кстати о зоологии: высвободив ее из скобок, в которых она только что у нас фигурировала, мы получим «вице-пса» и «замкота» — пожалуйста, если такие животные могут вам пригодиться для сказки, я вам их дарю.
Между прочим, могу предложить Итало Кальвино, автору «Полувиконта», такую штуку, как «полупривидение», нечто среднее между живым человеком и призраком, закутанным в простыню и громыхающим цепями; появись такое чучело, вот было бы смеху!
«Супермен», уже утвердившийся в комиксах, — яркий пример «префикса фантазии» (хотя и слизанный со «сверхчеловека» у бедняги Ницше). Но стоит вам захотеть, и у вас появятся свой «суперзабивальщик голов» или «суперспичка» (способная зажечь целый Млечный Путь).
Особенно продуктивными представляются наиболее свежие префиксы, родившиеся в двадцатом веке. Такие, как «микро». Или «мини». Или «макси». Вот вам — как всегда, безвозмездно — «микрогиппопотам» (выращивается дома, в аквариуме) и «мини-небоскреб», целиком помещающийся в «мини-ящике» и заселенный исключительно «мини-миллиардерами». Или «макси-одеяло», способное в зимнюю стужу укрыть всех, кто погибает от холода…
Вряд ли стоит пояснять, что «фантастический префикс» — частный случай «фантастического бинома»: один элемент — префикс — рождает новые образы, а второй — заурядное слово, которое за счет этого превращения облагораживается.
Если бы мне сказали: посоветуй какое-нибудь упражнение на эту тему, я бы предложил написать префиксы и любые существительные в два столбика, а затем как попало их комбинировать. Я лично уже пробовал. Девяносто девять брачных союзов, заключенных с помощью такого ритуала, распадаются уже во время свадебного обеда, но сотый оказывается удачным и плодотворным.
9. ТВОРЧЕСКАЯ ОШИБКА
То, что из ляпсуса может получиться рассказ, не ново. Если, отстукивая на машинке статью, мне случается написать «Лампония» (lampone — малина) вместо «Лаппония» (Лапландия), передо мной возникает новая, душистая и лесистая страна, и даже не хочется браться за резинку — стирать ее с реальной географической карты; куда лучше было бы облазить ее вдоль и поперек туристом-фантазером.
Если ребенок пишет у себя в тетрадке вместо «Lago di Garda» (озеро Гарда) l'ago di Garda (иголка Гарды), я оказываюсь перед выбором — то ли пустить в ход красно-синий карандаш и исправить ошибку, то ли воспринять ее как смелую подсказку и сочинить историю и географию этой настолько важной иголки, что она даже обозначена на карте Италии. Интересно, луна будет отражаться на ее кончике или в ушке? И не уколет ли она себе нос?..
Замечательный пример творческой ошибки можно найти, по мнению Томпсона («Сказки в народной традиции»), в «Золушке» Шарля Перро, где башмачок поначалу должен был быть из «vaire», то есть из меха, и лишь по счастливой оплошности превратился в башмачок из «verre», то есть из стекла. Стеклянный башмачок, конечно же, необыкновеннее, чем тапочка на меху, а следовательно, намного притягательнее, несмотря на то что обязан он своим появлением то ли каламбуру, то ли описке.
Орфографическая ошибка, если к ней как следует присмотреться, может стать поводом для множества забавных и поучительных историй, иной раз не лишенных идейной подоплеки, как это я пытался доказать в своей «Книге ошибок». «Itaglia» <Италья> с буквой "g" вместо Italia <Италия> — это не просто вольность школьника. На самом деле есть люди, которые кричат и даже скандируют: «l-ta-glia» <И-та-лья"> ; эта добавочная буква отвратительна, в ней слышится избыток национализма и даже фашистский душок. Италия нуждается не в лишней букве, а в честных, порядочных людях и в умных революционерах.
Если из всех слов итальянского словаря исчезнет "h", буква, которую дети, учась грамоте, так часто пропускают, могут возникнуть интересные сюрреалистические ситуации: cherubini — херувимы, низведенные до «cerubini» — «черувимов», перестанут быть небожителями, начальник станции Chiusi-Chianciano
(таблетка) ничего детскому уху не говорит; ребенок такому слову не доверяет и, уподобляя слово заложенному в нем действию, употребляет mastichina
(приемный) ничего девочке не говорило, и она интерпретировала незнакомое слово по-своему, переделав в il piu cattivo
Ошибка может содействовать выявлению скрытой истины, как это было в упомянутом примере с «Itaglia» (с буквой g).
В одном и том же слове может быть сделано много ошибок, следовательно, из него может получиться много историй. Например, из automobile (автомобиль) — ottomobile (otto — восемь), видимо, восьмиколесный автомобиль; altomobile (alto — высокий) «высотомобиль»; ettomobile (etto — сто граммов) «стограммобиль»; autonobile (nobile — аристократ) "автоаристократ, ну по меньшей мере герцог: стоять в каком-нибудь простеньком гараже он не согласится. Есть старая поговорка: на ошибках мы учимся. Новая могла бы звучать так: на ошибках мы учимся фантазировать.
10. СТАРЫЕ ИГРЫ
Темы для фантазии можно черпать и из игр, которыми так увлекались дадаисты и сюрреалисты, но которые возникли, конечно, намного раньше этих течений в искусстве.