Очень воздержанный, не пьющий ничего, кроме воды, маршал, однако, поддерживает себя теперь только шампанским. Он падает на свою постель, но дежурный докладывает ему о приходе сержанта Лебрэ в сопровождении дамы. Маршал хорошо знал старого солдата, верного, честного служаку.
— Что случилось, мой друг? — спрашивает главнокомандующий ласковым тоном.
— Господин маршал! Зуавы захватили шпионку… окружили коляску верхом на лошадях…
— Верхом? Зуавы? Сумасшедшие! Так шпионка?
— Я нашел при ней важные бумаги — она заслуживает, чтобы ее расстреляли! Кроме того, она предлагала мне две тысячи франков, если я отпущу ее!
— Ты, конечно, отказался? Лебрэ, я очень доволен тобой!
— Это мой долг, господин маршал!
— Подай мне бумаги!
Маршал просматривает их и ворчит:
— Негодница! Жалкие изменники! Приведи эту женщину и держись недалеко от палатки!
Лебрэ уходит и возвращается с дамой в черном.
Маршал думал, что имеет дело с какой-нибудь авантюристкой, и приготовился встретить ее. Но при виде незнакомки, которая идет гордой поступью, при виде ее благородной аристократической фигуры он удивленно встает и восклицает:
— Как! Это вы, княгиня? Вы?
— Да, я, маршал!
— Вы, которую удостаивала своей симпатией императрица Франции, вы — лучший друг моей жены? Вы — идол всего Тюльери?
— Да, маршал!
— Вот как мы свиделись! При каких ужасных, трагических условиях!
— Трагических для моего дорогого отечества… для святой Руси!
— И тяжелых для вас, княгиня!
— Это правда: я — ваша пленница!
— Положим, мы не воюем с женщинами, но вы — в подозрении, скажу правду, вас подозревают в шпионстве, а шпионство не имеет пола.
— Фи, маршал! Какое гадкое слово! И вы говорите это мне, невестке князя Меньшикова, русского генерала и главнокомандующего?
— Но… княгиня, как прикажете назвать это? Я имею в руках доказательства!
— Я люблю, я обожаю мое отечество! Я — русская с головы до ног, до последней капли крови! До самой смерти!
— Это очень почтенное чувство, и я уважаю его в вас, но…
— Но я — женщина! Не могу воевать, не могу встать во главе эскадрона… испытывать дикую радость… опьянение кровью врагов, позорящих землю моей родины…
— Да, — холодно прерывает ее маршал, — вы предпочитаете пистолетам
— наполеондоры, или золотые рубли по-вашему. С помощью денег вы собираете нужные сведения о нашей армии?
— Разве это преступление? Говорите и делайте, что хотите, но повторяю вам: я — патриотка, но не шпионка!
— Бог мой! Сударыня, название тут ни при чем! Патриотка, пожалуй, опаснее шпионки, особенно если она молода, прекрасна, богата и смела!
— Эта любезность неуместна, маршал!
— Истинная правда, княгиня! И эта патриотка покупает совесть солдат, измену офицеров, наносит бесчестие нашей армии… Не отрицайте, княгиня! У меня в руках список имен, чинов и полков… сведения, которые сообщили вам эти предатели! Я прикажу арестовать, судить и казнить их!
— Вы велите расстрелять меня?
— Следовало бы! Я ограничусь тем, что вышлю вас во Францию и запру в крепость до окончания войны!
Маршал встал с места и зашагал взад и вперед.
Дама в черном, спокойная с виду, смотрит на него со странным выражением ненависти и иронии.
Подле нее, на столе, стоит бутылка шампанского и полный бокал. На пальце княгини блестит перстень с большим алмазом. Этот алмаз свободно двигается и герметически закрывает собой маленькую впадину.
Княгиня осторожно и незаметно сдвигает его, и, пользуясь моментом, когда маршал поворачивается к ней спиной, делает быстрый жест рукой над бокалом.
Бесцветная капля падает из кольца в бокал и смешивается с вином.
Маршал ничего не замечает, не подозревает. В эту минуту слышен быстрый галоп лошади и голоса.
Дежурный солдат кричит:
— Адъютант его превосходительства милорда Раглана просит немедленного свидания с господином маршалом!
— Иду! — отвечает маршал. — Княгиня, извините, я на минуту!
Дама в черном кивает головой. Маршал, чувствуя слабость, берет бокал с вином, выпивает его и уходит.
— Депеша вашему превосходительству, — говорит по-английски молодой звучный голос. — Мне приказано передать вам и ждать ответа!
— Хорошо, лейтенант!
— Им нужно не менее десяти минут! — шепчет княгиня. — Время дорого! За дело! О, как хорошо отомстить за себя, оскорбить и убить врага!
Она вынимает из кармана перочинный нож, прорезает отверстие в полотне палатки.
Ей ясно виден адъютант Раглана, молодой, красивый шотландец. Дьявольская усмешка искажает ее прекрасное лицо. Она отходит и оглядывается. Никого! Никто не видит ее. На шкатулке лежит дорожное клетчатое покрывало.
С удивительной ловкостью княгиня расстегивает и снимает свою атласную юбку. Оставшись в короткой юбке и русских сапогах, она быстро отрывает полотнище покрывала, прикрывает им свою юбку, что делает ее похожей на шотландский костюм, а остальной кусок ткани перекидывает через плечо в виде пледа. С лихорадочной поспешностью она обрезает поля своей фетровой шляпы и делает ее похожей на шотландскую шапочку.
Это переодевание продолжается не более четырех минут. В соседнем отделении оживленно беседуют маршал и адъютант.
Чтобы дополнить свое превращение, княгиня вынимает карандаш, которым светские дамы подрисовывают себе брови и ресницы, и кладет легкую тень усиков на верхнюю губу. Готово! Поразительно по ловкости и хладнокровию.
Затем она прорезает ножом отверстие в задней части палатки, высовывает голову и смотрит.
С этой стороны нет никого. Только привязанные лошади кусаются и бьют копытом. Княгиня берет со стола сигару, закуривает ее, пролезает в отверстие и, подражая надменной осанке английских офицеров, подходит к лошадям.
Верный сторож Лебрэ медленно ходит взад и вперед перед палаткой маршала. Ему поручено сторожить даму в черном и некогда заниматься каким-то офицером в юбке, форма которого кажется ему смешной. Он отворачивается и продолжает свою прогулку. Княгиня отвязывает лошадь, вскакивает в седло и уезжает рысью, пока часовые отдают ей честь.
В этот момент маршал де Сент-Арно упал без чувств. Прибежавший штабной доктор оказал ему первую помощь. Найдя состояние больного серьезным, он распорядился послать за главным врачом.
Мишель Леви, личный друг маршала, совершенно расстроенный, заключил:
— Холера или отравление! Маршал не проживет и недели. Он погиб!
ГЛАВА VI
После битвы. — Среди неприятеля. — Раненый лейтенант. — Снова дама в черном. — Выстрелы. — Отчаянная погоня. — Мертвая лошадь. — Засада. — Французский главный штаб в опасности. — В сетях. — Бравада. — Под кинжалом.
Битва продолжалась недолго. В половине шестого все было кончено. Неприятель отступил. Все заняты ранеными, которые громко стенают и жалуются. Между ними много русских. Бедняги уверены, что для них наступил последний час. По опыту зная дикую жестокость турок, русские думают, что союзники обладают такими же кровавыми наклонностями.
Когда к ним подходят носильщики и лазаретные служители с окровавленными руками, несчастные смотрят на них с ужасом. Окровавленные и изувеченные, они покорно подставляют шею и просят покончить скорее. Но французы ласково наклоняются над ними, осторожно поднимают их, дают пить, говорят несколько участливых слов. Одному подают стакан воды, другому перевязывают искалеченную ногу, там — вытирают запекшуюся кровь или очищают наполненный землей и пеной рот.
Большая часть раненых начинают рыдать, как дети.