– Вы что же, хотите сказать, что у вас есть и доказательства?
– Ах, да! Я и забыл, что у вас было сотрясение мозга!
Я не мог понять, говорит ли он серьезно или с издевкой, а он добавил:
– Видимо, мне надо рассказать все с начала.
– Прошу вас, сделайте это, лейтенант.
– Мы обыскали квартиру Дэвиса и там нашли очень много отпечатков ваших пальцев. На револьвере, из которого был убит Стив Лукас, – только ваши отпечатки. Кроме того, у нас есть еще и свидетель.
– Кто?
– Барбара Мэнкеринг.
– Бэби?! – Я удивленно уставился на него. – Не верю этому!
– Я могу вас ознакомить с ее показаниями, – небрежно бросил лейтенант. – Она обо всем нам рассказала. Как вы познакомились во время партии в покер, как вы сразу же после этого начали ее преследовать. В конце концов, ей стало даже страшно… А она хотела бросить Дэвиса, потому что нашла нового дружка – Стива Лукаса.
– Стив и Бэби? – я на какое-то время закрыл глаза. – Чушь какая-то!
– Совсем не чушь, – недовольно ответил Хаукер. – Слушайте дальше, Фаррел. В тот день, когда убили Дэвиса, Бэби была у него на квартире. А потом появились вы и предложили организовать еще одну партию в покер, чтобы Дэвис мог отыграться, вам не понравилось, как он ответил, и вы набросились на него с кулаками, а потом задушили. После этого вы начали угрожать ей, заявив, что убьете и ее, если она выдаст вас. Вы принудили Бэби пойти с вами в гараж. Там вы ее… – Лицо Хаукера скривилось от отвращения. – Ладно, не надо об этом. Пусть свое мнение выскажут наши психиатры. Как-никак, у нее на шее до сих пор видны следы удушения, а у вас на лице – следы ногтей. Она рассказала вам о своей симпатии к Лукасу, чтобы вы хоть немного образумились. И вы действительно оставили ее в покое и переключились на Лукаса.
– И что же, она подписала такое показание, лейтенант?
– Да, подписала, – сказал он довольным тоном. – Вы хотите выслушать конец этой истории?
– Ну, конечно же! – с сарказмом выдавил я. – Это, пожалуй, интереснее сказок Шехерезады.
– Вы заставили Бэби позволить Лукасу, чтобы он пришел в гараж. Вы встретили его и прошли с ним в дальнюю комнату, где оставалась девушка. Увидев Лукаса, Бэби сделала ему знак, чтобы он был осторожнее, но прежде, чем он успел вытащить револьвер, вы расправились с ним. А Бэби смогла подхватить револьвер, выпавший из рук Лукаса, и выстрелить в вас, но промахнулась. Об этом она узнала лишь потом. Когда вы упали на пол, она стремительно выбежала из гаража. В нескольких кварталах от гаража она буквально бросилась в объятия дежурного полицейского и все ему рассказала.
– Может быть, вы выслушаете и меня? – спросил я со злостью. – Или это лишь напрасная трата времени, поскольку вы и так все хорошо знаете?
– Нет, почему же, я с удовольствием вас выслушаю. – Хаукер попытался остаться все таким же деловым. – Итак, вы хотите дать показания?
– Почему бы и нет?
– За дверью находится человек, который сможет их записать, – сказал лейтенант быстро. – Вы курите спокойно, а я его сейчас приглашу.
Он бросил мне пачку сигарет и поспешил из комнаты. Через несколько минут чиновник уголовной полиции уже сидел на кровати в моих ногах и ждал. Я взглянул на лейтенанта, тот кивнул.
– Я познакомился с Бэби Мэнкеринг во время игры в покер, которую организовал некто по имени Кэрри, – начал я… Потом рассказал, как в тот вечер выиграл у Дэвиса крупную сумму, как позднее у меня в квартире появилась Бэби и изложила мне свой план. Я детально описывал, как потерявший сознание Дэвис очутился в шкафу, а я стал ждать людей из «синдиката». Когда оба представителя «синдиката» пришли, Бэби заявила, что Дэвис немного нервничает и хочет говорить только с одним Витрелли. Алекс Витрелли вошел ко мне в кабинет, и мы все уладили.
В портфеле у него был миллион…
– И всему этому я должен верить? – возмущенно перебил меня Хаукер. – Вам не откажешь в чувстве юмора, Фаррел!
– Я рассказываю вам абсолютную правду. Миллион мы отнесли ко мне на квартиру и положили под кровать. А потом я ушел, оставив Бэби одну.
– Мы сделали обыск в вашей квартире и не нашли ни цента, – устало сказал Хаукер.
– Потому что вас опередил «синдикат», – закричал я в отчаянии. – Они забрали деньги и Бэби. Незадолго до полуночи она позвонила мне и сообщила, что находится в гараже и…
Хаукер медленно покачал головой и посмотрел на полицейского, который вел протокол.
– Может быть, мне вызвать врача? А то у него все перемешалось в голове. Как он мог выдумать такую историю?..
– Ну, хорошо! – вскрикнул я в отчаянии. – Предположим, что я сумасшедший. Но что вы скажете относительно досье?
– Если бы у меня была такая богатая фантазия, я бы мог зарабатывать на жизнь, работая сценаристом на киностудии, Фаррел.
– Но ведь досье существует! – внезапно я вспомнил о копии и сразу же почувствовал себя уверенней. – Я послал копию этого досье в мой банк в Майами, лейтенант, – сказал я снова нормальным голосом. – Вам остается только проверить.
– Нам, пожалуй, лучше уйти отсюда, – простонал лейтенант. – Иначе, мне кажется, из всех щелей этой палаты вот-вот появятся белые мыши…
– Лейтенант! – закричал я. – Вернитесь! Уверяю вас, что я сказал чистую правду!
Сбросив одеяло, я соскочил с кровати и попытался догнать его. Но после первых же шагов у меня в голове зашумело и все закачалось перед глазами. При этом я слышал, как кто-то, словно сумасшедший, кричал истошным голосом:
– Лейтенант! Лейтенант!
Внезапно передо мной появилась побледневшая сестра. Она сказала что-то, но я не понял, схватил ее за плечо и оттолкнул с моего пути. Она упала на спину на пустую постель, и я увидел ее голые ноги, целую кучу юбок и французское нижнее белье. Я снова побежал вперед в желтый туман, пока не наткнулся на стену. Опять появились чьи-то руки. Они подхватили меня, я почувствовал укол. Меня долго приводили в норму, потом положили в отдельную палату с решетками на окнах. Перед дверью поставили полицейского, и сестра входила в палату только в его сопровождении. Три дня, проведенные много в этой палате, показались мне вечностью. В течение семидесяти двух часов мне представилась возможность лишь одни раз поговорить с врачом. Да и тот оказался неразговорчивым человеком. Сестры заходили в палату на считанные секунды и не подходили к кровати, опасаясь рецидивов с моей стороны.
После того как убрали завтрак, я задумался о будущем Майка Фаррела. Этот парень попал в скверную историю. И если полиция не поверит ему хотя бы относительно досье, ему не позавидуешь. В тысячный раз я думал о том, что будет со мной. Самое вероятное – это быстрый судебный процесс и газовая камера. Другой вариант заключался в том, что Фаррела сочтут недееспособным, и тогда он остаток своих дней проведет в доме с толстыми каменными стенами. Мелькнула еще мысль о бегстве из больницы. Но это было совершенно нереально, и будущее Майка Фаррела выглядело очень и очень плачевно.
Открылась дверь. Должно быть, врач… Но на этот раз вошел лейтенант Хаукер в сопровождении тощего хмурого человека.
– Здравствуйте, Фаррел, – сказал он. – Как самочувствие?
– Великолепно, – ответил я. – Если я пролежу здесь еще неделю, я сам смогу надеть на себя смирительную рубашку.
– Я хотел бы вам представить представителя прокуратуры мистера Гарри Брайлона.
– Хотите уберечь город от лишних расходов и устроить процесс прямо здесь, в палате? – холодно спросил я.
– Слава Богу, вы еще не потеряли чувство юмора, мистер Фаррел, – вежливым тоном заметил Брайлон.