Доктор Бьюли глухой и старый, он не правильно
понял.
- Зачем же его позвали? Почему же не вы подписывали свидетельство о смерти Дженнет, если вы лечили ее?
- Меня не было в то время. Мой муж поступил правильно, позвав доктора Бьюли. Он всегда поступает правильно.
- Прекрасно, - заявил я, - тогда ему лучше выпустить меня отсюда.
- Он считает, что вы опасны, - она усмехнулась. - Да, мистер Мэллой. Вы слишком много знаете. Мне очень жаль, но вам не следовало
вмешиваться в эти дела. Боюсь, что вы надолго останетесь здесь, а со временем ваш ум начнет портиться. Видите ли, люди, которые часто
употребляют наркотики, становятся слабоумными.
- Значит, меня ждет слабоумие?
Она кивнула.
- Боюсь, что да. Но я не хочу плохо думать о докторе Зальцере. Он прекрасный человек. Поэтому я рассказала вам много больше, чем обычно
позволяю себе. Но это не имеет значения - все равно вам отсюда не выбраться.
Она повернулась и собралась уходить.
- Эй, постойте! - крикнул я и сел. - Сколько Мэрилин Кросби платит вам за то, что вы меня здесь держите?
Она равнодушно посмотрела на меня.
- Она не знает об этом. Это не имеет к ней никакого отношения. Я думала, что вы знаете... - И она исчезла, словно привидение.
Глава 20
Из ванной Хоппер вернулся в гораздо лучшем настроении, и за завтраком я его спросил, пытался ли он бежать.
- Мне некуда бежать, - ответил он, пожав плечами. - Кроме того, моя нога всегда прикована к кровати. И все-таки я еще мог бы попытаться,
если бы кровать не была прикована к полу.
- А зачем они кровати прикрепляют к полу? - спросил я, намазывая джем на хлеб. - Достаточно и одних наручников...
- Вон там, в верхнем ящике, - таинственно шепнул он, указывая на шкаф у противоположной стены, - они держат запасные ключи от наручников.
Это сделано на случай пожара.
Я чуть не подпрыгнул до потолка.
- Что?! Ключи в этом ящике?
- Считается, что никто про это не знает, но я видел, как однажды Блэнд доставал их оттуда, когда потерял свои.
Я прикинул расстояние от своей кровати до шкафа. Если бы меня приковали к кровати ногой, а не рукой, я сумел бы дотянуться рукой до ящика.
Но с наручником на запястье это невозможно...
- А почему вы прикованы ногой?
- Сперва они меня тоже приковали за руку, - равнодушно отозвался Хоппер. - Но оказалось, что так мне трудно читать, и Блэнд приладил мне
наручник к ноге.
За несколько минут до одиннадцати Блэнд принес в комнату большую вазу с гладиолусами и поставил на стол.
- Неплохо, правда? - он улыбнулся. - Это для посетителей.
Он собрал посуду, унес ее и тут же вернулся. Критически осмотрел нас, заботливо поправил подушку у Хоппера, а мне простыню.
- Теперь все в порядке, - сказал он. - Только, ради бога, не нарушайте порядок. Хочешь книгу? - он обратился ко мне.
- А можно?
- Конечно. Им это тоже нравится. Они любят смотреть на читающих пациентов.
Он вышел из комнаты и вернулся с тяжелым томом, который положил мне на колени.
- Как же я буду управляться с нею одной рукой? - недовольно спросил я.
- Как же я буду управляться с нею одной рукой? - недовольно спросил я.
- Хорошо, что ты мне напомнил, бэби. - Он достал ключ. - Мы обычно убираем наручники, чтобы их не было видно. Чиновники слишком
мягкосердечны...
Я наблюдал, как он снял у меня с запястья наручники и прикрепил к лодыжке.
Я едва сдержал свою радость.
- О'кей, бэби, теперь все в порядке. Если они спросят, как с тобой обращаются, скажешь, что все в порядке. Не задавай никаких вопросов, они
этого не любят. И тогда после их ухода тебе не придется иметь дело со мной.
В начале двенадцатого в коридоре послышались голоса. Блэнд выпрямился и пригладил волосы. Хоппер усмехнулся и закрыл книгу. В комнату вошли
двое. Первым, очевидно, был доктор Зальцер - самый заметный из всех, с гривой седых волос. Его худое лицо было холодным, глубоко посаженные
глаза - задумчивыми. По возрасту ему было около 60-ти, но он держался прямо и казался крепким. В глаза бросились его руки: красивые, сильные -
руки хирурга... или убийцы?
За ним следовал коронер Лессуэйс. Я узнал его по фотографии, которую видел однажды в газете: невысокий толстячок с голой, как мяч, головой.
Третий мужчина остался в дверях, словно не решался пройти в палату. Я не стал рассматривать его. Мое внимание сосредоточилось на докторе
Зальцере.
- Доброе утро, джентльмены! - обратился к нам Зальцер глубоким и звучным голосом. - Надеюсь, вы себя хорошо чувствуете? Коронер Лессуэйс,
член городского совета, и мистер Странг, известный писатель, пришли проведать вас. Они хотят задать несколько вопросов. - Он повернулся к
Лессуэйсу:
- Вы хотели задать несколько вопросов мистеру Хопперу?
Я обратил внимание на человека, которого Зальцер представил как писателя. Вдруг мне показалось, что я действительно схожу с ума. В дверях
стоял Джек Керман - солидный, в роговых очках. К счастью, Зальцер был занят медицинской болтовней и ничего не заметил. Керман безразлично
посмотрел на меня и обратился к Зальцеру:
- Кто этот больной, доктор?
- Это Эдмонд Сибрайт, - ответил ему Зальцер. - Его недавно доставили к нам. - Он протянул Джеку медицинскую карточку.
Керман поправил очки и стал читать. Я понятия не имел, как он видит через эти очки.
- О да, - сказал он. - Интересно. Я полагаю, что все написанное здесь правда?
- Конечно, - ответил Зальцер и подошел поближе. - Это мистер Странг, - сказал он, обращаясь ко мне. - Он пишет книги про нервных больных.
Мистер Сибрайт воображает, что он известный детектив. Не правда ли, мистер Сибрайт?
- Конечно! Я нашел здесь Юнону Фридлендер, на первом этаже, и узнал, что сестра Гарней убита и спрятана где-то вашей женой...
Зальцер печально покачал головой.
- Вот видите, - сказал он. - Обе женщины действительно исчезли, и об этих исчезновениях сообщалось в газетах... По какой-то странной
причине это запало ему в подсознание.
- Совершенно верно, - серьезно поддакнул Керман. Он внимательно посмотрел на меня.
- И еще одно. У меня на ноге наручники, - пожаловался я.
Лессуэйс и член совета подошли поближе и удивленно уставились на меня.
- Это правда? - спросил Керман у Зальцера.