Дополнительные подробности: поверхностная рана, револьвер в нескольких ярдах от него, вместо того, чтобы придавать ему вид убийства, заставили меня поверить, что Трой и правда покончил с собой. Человек, стреляющий себе в сердце, вовсе не обязательно мгновенно умирает. Известны случаи, когда люди пробегали несколько кварталов, прежде чем упасть замертво. А несколько не умерли совсем. Либо от боли, либо конвульсивно человек может выбросить оружие вообще из комнаты куда дальше, чем находился револьвер Троя.
Далее, человек, решивший покончить с собой, все равно не может перебороть в себе внутреннюю потребность остаться в живых. Было похоже, что первый раз Трой, нажав на курок, в последний момент отвел или отдернул револьвер в сторону, отсюда и поверхностная рана. Убил он себя уже вторым выстрелом. Самоубийцы обычно делают еще одну вещь: оголяют то место, куда они стреляют или наносят удар ножом. В газете об этом ничего не было сказано, но в полиции меня просветят.
Так что именно туда я и направился.
И уже по дороге у меня болезненно сжалось сердце при мысли, что великолепный голос Джонни Троя потерян навсегда для публики. Сам Джонни произвел на меня большое впечатление, даже большее, чем я сразу почувствовал...
В комнату триста четырнадцать я вошел вторично уже после полуночи. Капитан Сэмсон все еще был на месте. Так всегда бывает в особо важных случаях. В кабинете творилось что-то невообразимое: звонили телефоны, в холле было полно репортеров, операторов с телевидения, фотографов, не меньшая толпа осела внизу в вестибюле.
Лейтенант Роулинс сидел за столом и что-то писал. Он поднял глаза и помахал мне, когда я вошел.
– Здорово, Шелл. Вы ищите Сэма?
Я кивнул.
Он ткнул пальцем в ближайшую дверь. Я постучался и вошел. Сэм был один, разговаривал по телефону, в зубах торчала половина сигары. Он кивком головы указал на стул, я сел и стал терпеливо ждать, когда он закончит. У него был усталый вид, но его лицо было чисто выбрито. Небритым я его ни разу не видел. Не знаю, когда и как он это делает, может носит в кармане электробритву и бреется тут, в кабинете? Положив на место трубку, он глянул на меня.
– Ну?
– Я только что прочитал газету.
– Да-а. Твое имя там тоже фигурирует. Снова. Какого черта ты с ним сделал?
– Что сделал? Ничего.
– Мне уже три раза звонили о том, что ты его извел, затравил. Согласен, что ты не самый деликатный нахал в городе. Неужели ты...
– Прекрати, Сэм. Я не причинил ему никаких неприятностей. Эти звонки... Расскажи-ка мне о них подробнее.
– Звонили гости, находящиеся у Троя в то время, когда ты там тоже был. Они все разошлись сразу же после твоего ухода. Трой заявил, что хочет побыть один. Но они заявили...
– Это меня не интересует. Был ли среди этих раздраженных граждан пискун по имени Рональд Дэнгер?
– Да.
– Этот мелкий...
Я сказал скверное слово. Очень скверное.
Сэм посмотрел на меня и сердито произнес:
– Возможно, тебе не нравится этот человек, Шелл, но он чертовски известный автор.
– Автор! Если бы его использовали для удобрения, он бы убил целый акр цветов.
– Очень может быть, но многие курицы слушают его. Ты меня понимаешь? И не умничай. Двое других тоже сказали, один – что ты был "нетерпимым", второй сказал – "грубым". Это были Гарри Бэрон и поэт, или что-то в этом роде, Ворфилд.
– Этот недоумок?
Но мне уже не хотелось спорить, тем более, что Сэм взялся за телефон. Я понимал, что если банда, собравшаяся ранее в квартире Троя, всерьез ополчится на меня, мне придется плохо. Все они были клиентами и ставленниками Себастьяна, а агентство Себастьяна держало в руках всю прессу в городе.
Сэм швырнул трубку на рычаг и ворчливо спросил у меня:
– Чего ты хочешь? Позднее я буду занят.
– В самоубийстве Троя нет ничего странного?
Он покачал головой.
– Нет. Во всяком случае, пока нет.
Порох на пальцах правой руки, контактная рана – ты знаешь.
– Стрелял через одежду?
– Нет. Оголил грудь. Первый раз промахнулся... Я думал, ты читал репортаж.
– Да, но сообщения об оголенной груди там нет. Думаю, этим все решается. Мне известно, что он не левша, но когда я находился у него, он порезал себе правую руку.
– Перестань, Шелл. Раз парень решил покончить с собой, станет ли он думать о раненой руке? Кроме того, он был пьян, выпил столько, что двоим бы здоровенным детинам хватило на целую неделю.
– Достаточно, чтобы отдать концы?
– Если бы он продолжал пить, этим бы могло закончиться.
– Меня интересует, не могли ли его застрелить уже после того, как он умер?
Сэм посмотрел мне в глаза.
– Теоретически такое возможно, но этого не случилось. Хватит тебе. Как самоубийство, это уже достаточно скверно. Умоляю тебя, не пытайся превратить это в убийство.
Я понимал, что жалоба на мою "грубость" глубоко задела Сэма. Ибо он был моим настоящим другом, преданным и отзывчивым. То, что задевало меня, задевало и его. И, разумеется, наоборот. Вот почему он рычал на меня сильнее, чем обычно.
Я поднялся, но мне нужно было сказать ему еще одну вещь. Или, вернее, попросить, а я не был уверен, как он это воспримет.
– Сэм, ты помнишь, когда я был здесь раньше по поводу нападения на меня. Мы говорили о Джо Рэйсе.
– Да, мы говорили.
– Никогда не было ничего такого, что связывало бы Чарли Вайта или Джонни Троя с ним или с кем-то вроде него?
Лицо Сэма затуманилось, его челюсть выдвинулась вперед, поэтому я торопливо продолжал:
– Особенно с Рэйсом, но вообще с любым другим "мальчиком" из мафии. Я думал...
– Олл-райт, я проверю. И ничего не обнаружу. Но я это сделаю, чтобы ты спал спокойно. А теперь уходи отсюда.
Он вытащил из кармана длинную спичку, будь я неладен, если знаю, где он берет их, и зажег сигару. Встреча была закончена.
Но я не отступал.
– И не сделаешь ли ты мне одно одолжение? Совсем небольшое, чтобы я действительно мог спать по ночам. Проверь отпечатки пальцев Джонни Троя и Чарли Вайта. Если у нас ничего нет, попытайся в Сакраменто или в архивах ФБР. О'кей?
Он не взорвался, однако выпустил в мою сторону струю дыма. Наконец он медленно сказал:
– Есть ли у тебя хоть что-то, на что я мог бы опереться, Шелл?
Я покачал головой.
– Ничего солидного. Но очень странно. Сестра Вайта нанимает меня проверить его смерть, я говорил тебе об этом. Этот доктор Витерс заверяет меня, что Чарли жаловался на то, что временами он боится потерять голову в полном смысле слова, и все такое прочее. Но в этом нельзя быть полностью уверенным...
Я подробно сообщил ему о телефонном звонке доктора неизвестному лицу по поводу меня и продолжал:
– Сразу же после этого эти подонки напали на меня в Бенедикт-Каньоне. Устроили засаду, перегородили дорогу машиной. Я тебе все это подробно описывал. И я продолжаю думать, что тип, который скрылся заблаговременно, был Джо Рэйс. Еще один момент: меня наняли только сегодня утром, Трой стреляется уже вечером.
Я пожал плечами.
– Конечно, пока у меня нет никаких достоверных сведений, Сэм. Но ты ведь меня хорошо знаешь. У меня предчувствие, что все это взаимосвязано.
Он вздохнул.
– Что же, возможно. Твои предчувствия оправдывались и раньше...
Он посмотрел на меня.
– О'кей, я сделаю это. Но держи рот на замке. Я не хочу, чтобы ты нарушал общественный порядок. Больше мне ничего не нужно.
– Благодарю, капитан.
Я подошел к двери и уже там сказал:
– Ты неважно выглядишь, Сэм. Отправляйся-ка домой и ложись спать.
Он усмехнулся.
– Непременно. В следующую среду.
Я вышел, выпил чашку кофе с Роулинсом, немного посудачил с ним, затем поехал домой.
Квартира моя находилась на третьем этаже. Кроме гостиной, у меня есть маленькая кухонька, ванная и спальня.