Огромнейшее помещение оснащено всем необходимым для занятий
боксом. Множество тяжелых и легких мешков, два ринга, ярко освещенных специальными лампами, и масса предметов, служащих рекламой
профессиональному боксу.
Густое облако испарений стоит в воздухе. Небольшая кучка зрителей окружает боксеров. Одни тренируются с грушами, другие прыгают через
скакалку - готовятся к состязаниям, которые устраиваются Олафом в конце недели в "Албетис-клубе".
Я пересекаю зал, направляясь в контору Олафа.
- Кого я вижу! Салют, Вик!
Хагсон, репортер спортивного еженедельника, пробирается через толпу и хватает меня за рукав.
- Ну, как дела? - интересуюсь я.
Хагсон - высокий, тощий парень, циничного вида и довольно плешивый. Мешки под глазами придают ему болезненный вид, а лацканы пиджака
покрыты пеплом от сигареты. Шляпа небрежно сдвинута на затылок, с толстых губ свисает сигарета.
- Пойди посмотри, Вик! - он показывает на ринг. - Негр сейчас выпотрошит Гюнтера. Это надо видеть! - Его маленькие блестящие глазки смотрят
на мои кровоподтеки на шее. Это его очень интересует, он даже бросает сигарету.
- Интересно, кто это тебя так разукрасил?
- Оставь меня в покое, старина. Занимайся лучше своим негром, ладно? Олаф здесь?
- В своей конторе. - Он продолжает внимательно рассматривать мои синяки. - А убийца? Что нового? Я думаю, что это подлюга Ледбреттер... Он
всегда шарит в дюнах, как змея, высматривая парочки. - Его глаза горят негодованием. - Один раз он нарвался на меня. Боже мой, ну и натерпелся
же я страху - мне показалось, что это ее муж!
- Этим делом занимается Брендон. Адресуйся к нему.
- Эй, не уходи, - он снова хватает меня за рукав. - Кстати, тут есть одна куколка. У нее такое шасси - все курочки бледнеют от зависти. Я
хотел узнать, кто она, но никто не говорит. А может, просто не хотят, чтобы я знал...
Я смотрю туда, куда он показывает, и первое, что бросается в глаза, это рыжие волосы. Потом худенькое личико с выступающими скулами и
громадные глаза, осененные длинными ресницами, которые придают ее взгляду загадочность и заставляют подумать о многом. На ней разлетайка,
обтягивающие брюки и ботинки от Бетти. Она сидит на скамье около ринга. С видом знатока смотрит на работу негра и каждый раз поджимает губы,
если он делает что-то не так. Боясь пропустить интересный момент, она все ближе и ближе придвигается к помосту.
- Вот это уже кое-что! - замечаю я. - Почему бы тебе не заняться ею?
- Я предпочту сломать себе шею, - отвечает Хагсон. - Я как-то попытался атаковать ее, но она отразила мой натиск. У нее, видимо, очень
сильный покровитель, если она осмеливается приходить сюда совсем одна. Она не неженка, эта девица...
Кто-то позвал Хагсона, и он отошел от меня. Я бросаю последний любопытный взгляд в сторону рыжей головенки и направляюсь в "контору" Олафа.
Это крохотная комнатушка, прилепившаяся к стене. Внутри все заклеено фотографиями боксеров и красочными афишами. Олаф сидит за письменным
столом, на котором выстроился целый ряд телефонов, - они почему-то никогда не звонят раздельно. За другим столом фальшивая блондинка старательно
стучит на пишущей машинке.
- У тебя есть свободная минута для меня или ты занят? - спрашиваю я, каблуком захлопывая дверь.
За другим столом фальшивая блондинка старательно
стучит на пишущей машинке.
- У тебя есть свободная минута для меня или ты занят? - спрашиваю я, каблуком захлопывая дверь.
Олаф предлагает мне сесть. Он лыс, как яйцо, и весит никак не меньше жокея. Тонкая золотая цепочка от часов свисает у него с жилета,
галстук небрежно наброшен на шею.
- Как поживаешь, Вик? - он изображает на лице приветствие. - Нет, я не занят... Здесь нечем заниматься, так что я полностью располагаю
своим временем.
И сразу же, чтобы уличить его во лжи, три телефона начинают трезвонить одновременно, дверь открывается одним ударом, чтобы пропустить двух
верзил, которые кричат что-то относительно формы, которую они хотят получить в день состязаний.
Верзилы так огромны и безобразны, что походят на двух гиппопотамов, но Олаф обходится с ними так, как будто они лилипуты.
- Найдите вуаль, болваны! - рычит он, и те поспешно ретируются. Потом хватает трубки двух телефонов и рявкает в них, что занят, хватает
трубку третьего, слушает одну минуту, потом шипит: "Разорви свой контракт и выбрось за дверь", - после чего вешает трубку.
- Хочешь сигару, Вик? - он толкает в мою сторону коробку. - Что же это такое происходит? Я слышал разговоры про убийство. Я не знал эту
девушку, но если тебя это огорчает, то огорчает и меня.
- Это была чудесная девушка, Олаф, - я беру из коробки сигару. - Не будем больше говорить об этом. Ты немного знаешь Милса?
Он проводит рукой по лысой голове и, сделав гримасу, смотрит на фальшивую блондинку.
- Это очень распространенное имя. Как его фамилия?
- Он мне не представился. Красивый парень, лет двадцати трех - двадцати четырех. Умеет пользоваться своими кулаками. Быстр, как торпеда, и
дерется, как профессионал, но у него нет никакой метки.
- Ты спрашиваешь, не знаю ли я его? - он снова почесал голову. - Это Сезар Милс. Несомненно, это он. Если бы он не интересовался так
женщинами, то давно бы уже стал чемпионом. Он начинал у меня. Никто не смог его побить. Я надеялся сделать из него чемпиона, но этот маленький
кретин не пожелал работать. Он выиграл три встречи, а когда я предложил встретиться с людьми более сильными, он уклонился. Он ушел от меня
месяцев шесть назад.
- Мы немного повздорили, - говорю я и поворачиваюсь так, чтобы он мог видеть мою шею. - Теперь он пользуется еще и ногами.
Олаф широко раскрыл глаза.
- Негодяй! Оставь его, Вик, он опасен. Тебе кажется, что ты уже победил его, а он в это время готовит новую ловушку. Даже и теперь я не
уверен, что его можно побить. Я никого не могу выставить против него, разве более тяжеловесного парня, да и то не уверен в успехе. Где ты на
него нарвался?
- Он сторожит Санта-Розу. Я приходил туда по делу, и у нас вышли небольшие разногласия.
- Сто-о-рож? - удивленно тянет Олаф. - Но он же набит монетой по макушку! Мы, вероятно, говорим о разных парнях!..
- Нет, о нем. Что заставляет тебя думать, что у него есть деньги?
- Но, черт возьми, его образ жизни! Он время от времени приходит сюда. Одет, как миллионер, а его синий с кремом "роллс", а дом на Кервуд-
авеню, и еще не знаю что!..
Я вспомнил портсигар, который Милс вынул из кармана, но ничего не сказал.