Знаешь, сколько мы платим в этой стране за лечение болезней, связанных с курением? Пятнадцать миллиардов в год. Мой отец умер от эмфиземы легких. Его постоянно терзало удушье, глаза вылезали из орбит. А дышал он... вот так... – Дэниель замолчала, положив руку на грудь. Звуки, которые она издала, напоминали сочетание скрипа и хрипа. – И ему вечно не хватало воздуха. Ужасно так умирать. Надо все время таскать с собой баллон с кислородом. Уж лучше помереть здоровым.
– Я сама не курю, но подумала, что, может быть, ты куришь. Вот и предложила из вежливости.
– Можешь не распинаться передо мной. Терпеть не могу табачный дым. Для здоровья вреден да еще воняет. – Дэниель с отвращением оглядела внутреннее убранство "фольксвагена". – Ну и свинарник. Здесь можно подцепить какую-нибудь болезнь.
– Во всяком случае, ты теперь знаешь, что Чини не берет взяток.
– А в этом городе полицейские не берут взяток. Им гораздо большее удовольствие доставляет прятать людей в каталажку. У Чини есть машина намного лучше, но он не дурак, чтобы приезжать на ней сюда. Ладно, хватит трепаться. Что ты хочешь узнать о Лорне?
– Все, что ты можешь рассказать. Как долго ты ее знала?
Дэниель скривила губы и пожала плечами.
– Года два. Мы познакомились, когда работали в службе сопровождения. Она была хорошим человеком и относилась ко мне как мать. Она была для меня... как это называется... наставницей, но только теперь я понимаю, что надо было больше слушаться ее.
– Почему?
– Она была великолепна. Буквально подавляла меня, а я благоговела перед ней. Лорна четко знала, чего хочет, и твердо шла к своей цели, и если кому-то не нравилось, как она ведет себя при этом, то тем хуже для него.
– А чего она хотела?
– Миллион долларов, для начала. К тридцати она собиралась оставить свое занятие. И ей бы удалось это, проживи она подольше.
– И каким образом она собиралась его заработать?
– А ты как думаешь?
– Для этого ей пришлось бы слишком много времени проводить лежа на спине.
– Не так уж и много при ее расценках. После ухода из службы сопровождения Лорна зарабатывала двести тысяч долларов в год. Двести тысяч. Уму непостижимо. К тому же она еще была умной и надежно вкладывала свои деньги. Не швырялась деньгами, как это делала бы я на ее месте. Совершенно не разбираюсь в финансовых делах. Трачу все, что есть в кармане, а когда деньги кончаются, снова берусь за работу. Во всяком случае, делала так, пока Лорна не наставила меня на путь истинный.
– А что она собиралась делать, когда в тридцать лет бросила бы свое занятие?
– Путешествовать. Валять дурака. Возможно, выйти замуж за какого-нибудь парня, который станет ей опорой в жизни. Все дело в том... и Лорна постоянно вдалбливала мне это в голову... что когда у тебя есть деньги, ты ни от кого не зависишь. Можешь делать все, что угодно. Если парень к тебе плохо относится, то ты можешь послать его к черту и найти другого. Понимаешь, о чем я говорю?
– Я тоже такого мнения.
– Теперь и я тоже так рассуждаю. После смерти Лорны я открыла небольшой срочный счет и складываю на него денежки. Понемногу, но все-таки. Лорна так всегда и говорила. Клади деньги в банк, и пусть на них набегают проценты. Она вложила много денег в акции, облигации муниципалитета и прочие бумаги, и причем всегда занималась этим только сама. Она никогда не имела дел со всякими посредниками и управляющими финансами, потому что считала, что это прекрасная возможность для какого-нибудь мошенника пустить тебя по миру. Ты знаешь этих биржевых брокеров? Лорна называла их сутенерами с портфелями. – При этих словах Дэниель рассмеялась, ей явно понравилось сравнение дельцов с Уолл-стрит со сводниками.
– А ты? У тебя имеются сбережения?
– Имеются, между прочим.
– А где? В каком виде?
– В виде депозитных сертификатов, – ответила я, слегка насторожившись. Было бы глупо рассказывать о моих финансовых делах какой-то девушке, которая работает на улице.
– Правильно. Лорна тоже часть денег вкладывала в депозитные сертификаты. Послушал бы нас кто-нибудь посторонний. Мне это нравится, сидим и треплемся о сбережениях. Но деньги – это сила! Если они у тебя есть, то никакой парень не сможет избить тебя, верно ведь?
– Ты говорила, что Лорна зарабатывала двести тысяч в год. Она платила налоги с этих денег?
– Конечно! Никогда не связывайся с федералами – вот какое у нее было главное правило. И это первое, чему она научила меня. Все, что заработала, – укажи в декларации. Знаешь, за что они засадили Аль Капоне и других? За неуплату налогов. Если будешь обманывать федералов, то попадешь за решетку, и это правда.
– А что насчет...
– Подожди минутку, – оборвала меня Дэниель. – Я хочу у тебя еще кое-что спросить. Сколько ты зарабатываешь?
Я уставилась на нее.
– Сколько я зарабатываю?
– Да, ну хотя бы за последний год. Какой у тебя годовой доход? С чего ты платишь налоги?
– Но это сугубо личное дело, не так ли?
– Да не строй ты из себя! Все строго между нами. Скажешь ты, а потом я.
– Двадцать пять тысяч.
Теперь настала ее очередь удивленно уставиться на меня.
– И это все! Да я заработала в два раза больше. Не вру. Пятьдесят две тысячи пятьсот с мелочью.
– И плюс еще сломанный нос, – напомнила я.
– Да, конечно, но и у тебя нос сломан. Я же вижу, но не подначиваю. Ладно, не обижайся. Ты симпатичная девчонка, но за свои двадцать пять тысяч ты тоже получаешь по мозгам, как и я. Верно?
– У меня другое мнение на этот счет.
– Да не обманывай ты себя! Я этому тоже научилась от Лорны. Уж поверь мне. Твоя работа так же опасна, как и моя, но только ты за нее получаешь в два раза меньше. По-моему, тебе надо бросить ее. Не подумай, что я расхваливаю свою работу, просто высказываю тебе свое мнение.
– Ценю твою заботу. Если я решу сменить работу, то приду к тебе проконсультироваться.
Дэниель улыбнулась, довольная тем, что поддела меня. Во всяком случае, так ей показалось.
– Я скажу тебе еще кое-что, чему меня научила Лорна. Держи рот на замке. Если обслужила парня, то не трепись после об этом. Особенно в той толпе, где крутишься. Лорна как-то раз трепанула, а потом поклялась никогда больше не делать этого. Ведь некоторые из этих парней... у-ух! Лучше сразу забыть о них.
– И ты вращаешься в таких кругах? Среди высокопоставленных людей?
– Ну, не всегда. И не сейчас. Вот когда Лорна была жива, я изредка попадала в такое общество. Помню, однажды она нарядила меня и взяла с собой, и еще одну девушку по имени Рита. Вот это была гулянка! Некоторые ведь любят молоденьких, поэтому надо было побрить лобок и вести себя, как десятилетняя девочка. А знаешь сколько я заработала за одну ночь? Более пятнадцати сотен долларов. Только не спрашивай меня, что я делала. Об этом говорить не будем. Лестер убьет меня, если узнает.
– А что случилось с ее деньгами после смерти? – спросила я.
– Понятия не имею. Тебе надо спросить об этом у ее родственников. Но могу поспорить, что завещания Лорна не оставила. Я имею в виду, зачем ей завещание? Она ведь была молодой. Ну, двадцать пять, но ведь это не так уж много. Лорна наверняка считала, что у нее впереди вся жизнь, а оказалось – шиш.
– А сколько тебе лет?
– Двадцать три.