Я легонько подтолкнул Аниту к двери и еще раз обернулся. Руди и Тэдди были не в состоянии даже повернуть головы в мою сторону и не шевелились. Для них это оказалось слишком сильным ударом.
— Прощайте, милые братцы! — воскликнул я напоследок. — Теперь вам придется много трудиться, чтобы заработать на хлеб с маслом.
Ночь была ясной, небо в звездах, а дорога, освещенная луной, убегала на запад.
Анита тесно прижалась ко мне. Из приемника тихо лилась музыка. Мы ехали со скоростью шестьдесят миль в час. Мы с Анитой только что женились, и она все еще не могла прийти в себя. Мы почти не разговаривали. Я ждал, когда она начнет первой.
Наконец она не выдержала. Баннермены всегда были любопытны, а она принадлежала к их числу.
— Слушай, Кэт... Этот лейтенант Граверс... Он отпустил тебя? Почему? Не понимаю.
— А что тут непонятного? Я просто рассказал ему, кто я и откуда и куда направляюсь. Он принял это к сведению, вот и все.
— А куда мы сейчас едем?
— Туда...
— А ты не можешь сказать, куда именно?
Я посмотрел на нее и улыбнулся.
— Конечно могу, дорогая. Правда, это может помешать нашему медовому месяцу, но для тебя это будет даже как-то романтично. Я, видишь ли, должен получить в Нью-Йорке одного сбежавшего заключенного и отвезти его обратно на побережье.
Она изумленно уставилась на меня.
— Я думала... ты... ты...
— Да, я служу в полиции, ненаглядная моя. Я как раз ехал в отпуск на запад, вот они и поручили мне это задание, чтобы я выполнил его на обратном пути и оправдал таким образом дорожные расходы.
— О Кэт, дорогой!
— А теперь я могу вести себя, как тот полицейский миллионер, которого недавно показывали по телевизору. Теперь, надеюсь, тебе все понятно, милая? У тебя больше нет вопросов?
— О Кэт! Ты не представляешь, как мы повеселимся!
Я нежно погладил ее по ножке вверх от колена, и Анита еще теснее прижалась ко мне.
— А когда я выполню это задание, мы проведем медовый месяц уже по-настоящему. И тогда — берегись, Анита!
— Берегись, Кэт! — отозвалась она и улыбнулась.