– Поставьте эти полкуска на "Блуждающий огонек". У этой телки есть шансы.
– Спасибо от владельца кобылы.
Он снял трубку внутреннего телефона, обменялся несколькими словами с невидимым собеседником, повесил ее.
– Господин Лере вас ждет, сударь, – сказал он. Объяснив, как пройти, он оставил меня одного, предоставив самому искать путь в лабиринте коридоров, где, похоже, еще продолжало сохраняться затемнение времен противовоздушной обороны.
Папаша Лере был одет так же, как в ресторане "Полная Миска", когда он меня там бросил. Одет с иголочки. Даже сохранил свою шляпу. Открытый на кровати чемоданчик подтверждал, что Лере действительно занимался подготовкой к отъезду. На каминной доске, отражаясь в большом настенном зеркале, бутылка спиртного соседствовала с налитым до половины стаканом и железнодорожным расписанием. В комнате стоял запах сигарного дыма.
– Смываемся? – набросился я. – Возвращаемся домой?
– Да идите, – заглатывая "в", с широким жестом произнес он.
– Эмилия обрадуется.
– Да.
Он запихнул одежду в чемодан.
– Только что вы сыграли со мной забавную шутку. Он тихо хмыкнул.
– Ничего, – великодушно заметил я. – Впишу это в счет для вашей жены.
– Правильно, – пробормотал он.
И снова ухмыльнулся. Зевнув, я оборвал разговор:
– Хорошо, привет, Лере. Мне платят за то, что я вас сажаю в обратный поезд. Так что не буду задерживать вашего отъезда.
– Пока, – произнес он.
Повернувшись ко мне спиной, он, не предложив мне, налил себе спиртного.
Я спустился, крепко сжав зубами трубку, что отнюдь не помогало от моей головной боли, Я не чувствовал утомления, но башка трещала. Выйдя на улицу ,я понесся вперед, много раз рискуя разбить себе рожу, потому что мои подошвы скользили по влажному булыжнику. Наконец я добрался до грузовичка, на который машинально обратил внимание, на тот, у которого не было дверцы, на тот, что мог не опасаться угонщиков. Как иной раз заблуждаешься! Согласно регистрационной наклейке, он принадлежал некомуЛ. Б. Фрукты и овощи, Шатийон-под-Банье, Сена,типу, который, сам того не желая, окажет мне услугу.
Сев за руль, я попытался вытащить машину из ряда. Ее обветшалый вид маскировал прекрасный двигатель, легко отзывавшийся на мои усилия. За моей спиной никто не призывал схватить вора. Обратившись с короткой мольбой к черту, я поехал в сторону улицы Валуа. Не выключая двигатель, остановился на некотором расстоянии от гостиницы, где только что был. Почти тотчас же я увидел выходящего с чемоданом в руке Лере, наклонившего голову, чтобы уберечься от моросящего дождя. И в самый раз. Приехав чуть позже, я бы его упустил. Пришпорил грузовичок. Рывком, от которого застонал его ветхий кузов, он набрал скорость. На шум Лере встревоженно обернулся. У него не было времени укрыться. Я повернул. На сырую и темную стену фары отбросили его гигантскую тень.
– Боже мой! – выругался я про себя, – не убий его.
Едва-едва. Подскакивая на сидении, набитом персиковыми косточками, с истерзанными ягодицами, вцепившись обеими руками в рулевое колесо, я чувствовал, что мокрая мостовая доделает дело. Грузовичок вылетел на тротуар и снес Лере, словно кеглю. Тот рухнул на крыло, метнув на капот чемоданчик, из которого вывалилось содержимое. Я подал назад, словно он меня оттолкнул. Он остался лежать у тротуара, стеная, что есть мочи. Я нажал на газ. Едва не задев при повороте на площади Валуа будто из-под земли выскочившую легковушку, припустил, набирая скорость, подальше от этого нездорового места, как лихач, с рождения занимающийся авторалли.
Я бросил тачку на улице Лувр, перед центральным управлением прямых налогов, и, пожелав, чтобы ни один из этих господ не оказался ею скомпрометирован, нырнул в жирующую толпу и пропустил несколько целебных капель в баре на улице Пируэт. У меня было впечатление, что пируэты я совершил престранные...
Когда ко мне вернулось самообладание, я еще немного подождал, а затем из телефонной кабины бистро позвонил в гостиницу на улице Валуа. На этот раз клерк бодрствовал, словно на него напала тьма блох.
– Снова я вас беспокою, – извинился я. – Нестор Бурма. Я хотел бы поговорить с господином Лере, если он еще не уехал.
– Он в госпитале, – ответил тот. – С подобными постояльцами всегда одни хлопоты.
Я разыграл удивление.
– В гос... Что вы такое говорите?
– Он как раз выходил от нас, когда в него врезалась машина. Наверняка, вел ее какой-нибудь алкаш. Послушайте, сударь... Таков мир. По ночам здесь едва ли одна машина проезжает раз в три часа; а с пьяницей за рулем – разве что две за год. Эти загородные, честное слово! Похоже, они поступают так нарочно.
– И серьезно пострадал?
– Могло быть хуже. Например, машина могла бы разнести витрину. К счастью, этого не случилось. Истинное чудо!
– Я спрашиваю про Лере. Меня он волнует больше, чем витрина.
– Э-э-э... Ах да! Господин Лере... Конечно... Тоже истинное чудо. На первый взгляд, изрядно помят, но не думаю, что смертельно... Во всяком случае, надеюсь...
Я тоже надеялся. И, не насилуя себя, с большей искренностью, чем этот ученик торговца сновидениями.
– Гм... так вы говорите, он в госпитале...
– Я вызвал полицейских с улицы Добрых Детей. Они его увезли...
Он говорил раздраженным до крайности тоном. Ему было по горло достаточно этой истории:
– ... Предполагаю, не в кутузку, – продолжил он.
– С ними никогда ничего неизвестно, – заметил я. – Ну что ж. Спасибо. Спокойной ночи.
Из бистро я отправился в участок на улице Добрых Детей. Еще с тех времен, когда бомба анархиста Эмиля Анри разнесла помещение, отправив с дюжину этих добрых детей принимать посмертные награждения из рук префекта полиции, там были всегда настроены несколько настороженно к посетителям, но я рискнул. Все прошло без сучка и задоринки. Я представился, воспользовавшись вместо удостоверения дружбой с комиссаром Флоримоном Фару, сказал, что был знаком с Луи Лере, о несчастном случае с которым только что узнал и т. д. Добрые дети успокоили меня на его счет. "За более подробными сведениями соблаговолите обратиться в Центральную больницу... " Для проформы я призвал полицейских срочно поймать мне машину и смылся. Я был слишком утомлен, чтобы добираться до своего дома, это далеко. А помещение моего агентства со всегда свободным диваном находилось в двух шагах, на улице Пти-Шан. Туда я и отправился. Позвонил в Центральную больницу. Без слишком больших трудностей получил известия о раненом. Его состояние не внушало беспокойства. Через пару дней он поднимется на ноги. Я поблагодарил, разделся и скользнул под одеяло. Едва сомкнув глаза, заснул.
Глава четвертая
За чужой спиной
Явившись кдевяти часам на работу, моя секретарша Элен разбудила меня взрывами громкого хохота.
– Привет, шеф, – протрубила она. – Решили как следует выспаться?
– Что-то в этом роде, – зевнул я. – Ты меня не поцелуешь?
Она улыбнулась:
– Никогда не целую пьянчужек... Гм... Наверное, не ошибусь, если скажу, что добраться до дома вы были не в состоянии, как явствует из вашего присутствия здесь, не так ли?
Я снова зевнул:
– Что-то в этом роде. Вам бы следовало работать у детектива.
– Иначе говоря, вы нашли своего Лере?
– Что-то в этом роде. Вы не хотите поднять ставни?
Она подчинилась. Плохо отмытый, тусклый день проник в комнату.
– Туман? – спросил я.
– Что-то в этом роде, – ответила она. – Но не холодно...