Я толкнул в плечо стоящего рядом Юрчика
– Пулеметчиков надо валить первыми. А то нам станет совсем грустно.
– Завалим - тяжело выдохнул он, поудобнее устраиваясь на бруствере.
И чего Сухов медлит - нас же сейчас заметят. Только я это подумал, как старлей рявкнул:
– Огонь!
Пулеметчики упали сразу, еще несколько человек тоже. А остальные просто залегли и начали стрелять в ответ. У нас, помимо винтовок и одного ППД, было еще два пулемета Дегтярева с круглым диском-нашлепкой наверху. Я первый раз в жизни увидел, как он стреляет. Это было нечто. Такое впечатление, что своим лязгом пулемет заглушал даже грохот выстрелов.
И что мне сейчас делать? Оружия нет, из пальца не стрельнешь. Приходится, лишний раз не подставляясь, просто посматривать за обстановкой. Зараза! Очередной раз, высовывая голову из окопа, я заполучил в глаза целую горсть земли от пули, попавшей в бруствер. Метко стреляют, сволочи. Да и что-то много их стало. Огонь с той стороны явно усилился - к месту боя подтянулись остальные гансы, похоже, наплевав на изучение остатков заставы.
* * *
Тихо. Ни выстрелов, ни грохота. Было слышно, как чвиркают какие-то лесные птицы. Солнце поднялось уже высоко и ощутимо припекало. Сильно воняло сгоревшим порохом и еще чем-то кислым. Немцы уже с пол часа тихарились в лесу. Видно, обдумывали, как нас половчее взять. Хотя, скорее всего, засылали хелпы старшим братьям. Это тем, у кого стволы побольше, или броня потолще. Хорошего от такого молчания, ждать не приходилось. Когда они на нас навалились, я уж подумал, все - капут. Наиболее прыткие фрицы подбирались так близко, что добрасывали до нас свои гранаты на длинных ручках. Удобная, кстати, вещь - далеко летит. Но таких выскочек, довольно быстро, или отстреливали, или отгоняли. А они все перли и перли. Погранцы же молотили изо всех стволов. Гулко хлопали винтовки, их солидно поддерживали два *дегтяря* по флангам. Единственного ППД, с которым таскался комсорг, исполняющий обязанности замполита заставы, на этом фоне было почти не слышно. Правда, было непонятно - противник падает потому, что в него попали, или он просто залег. А потом как-то раз, и все! Прозвучал свисток, и немцы начали откатываться. Услышав свист, я удивился. Это был даже не милицейский переливчатый, а типа футбольного свистка. То есть получается, их командир принял решение и вместо того чтобы, надсаживаясь орать, дунул в свистелку, тем самым дав приказ на отход. Бой длился минут двадцать, но устал за это время, как будто вагоны разгружал. Хотя я-то в нем как сторонний наблюдатель участвовал. А вот фрицам пришлось побегать и попрыгать вволю. Да и у наших бойцов, гимнастерки были мокрые. Мда… Организм во время такого, выкладывается полностью и, несмотря на мощный выброс адреналина, человек все-таки быстро выматывается. Это только в кино, можно часами идти в атаку и вести бой, а в реальной жизни вон как получается. Поэтому, даже тридцатилетний в армии, считался достаточно пожилым. А уж сорокалетний - это вообще глубокий старик и дальше обоза или техобслуги, таких старались не посылать. Они бы просто физически не выдержали такого темпа. Хотя, конечно, на войне случалось разное, бывало и пенсионеров из ополчения в бой кидали. Но это больше от дурости и отчаяния.
А немчики, после свистка своего рефери, отошли к опушке и там затеяли нездоровую возню.
"Пум! Шшихх! Бах!"
Ага. Вот и минометы. Минометы были мелкие, с явно несерьезным калибром - миллиметров пятьдесят. То ли дело, наш полковой - 120 мм. Он долбает так - уши отклеиваются. И бьет издалека, из-за укрытий. У немцев, таких *самоваров* пока нет. Гораздо позже, натерпевшись под тяжелыми минами и захватив в Харькове документацию, они к сорок третьему году его скопируют. А пока развлекаются с этими пукалками.
Дальность выстрела у них была небольшая, поэтому минометчики стояли хоть и вдалеке, почти на опушке леса, за кустами, но их было видно. Но все равно, скоро пристреляются и потихоньку ухлопают всех, кто сидит сейчас в окопах. Что-что, а минометчики у немчуры всегда классные были. У нас сейчас двое убитых и еще пятеро раненых - это за время прошедшего боя. А через пол часа фрицы без потерь подойдут к позициям и добьют тех, кого мины не добили.
– Приготовится к атаке! - старлей выкрикнув команду, взял винтовку и отвел затвор, проверяя патроны.
– Ты что творишь? - Свистящим шепотом спросил я, подскочив к нему и дернув за плечо
– Там же пулеметы! В пять секунд всех положат, и крякнуть не успеете.
Я как-то даже разочаровался в Сухове. Надо же такое придумать. Вон же эти сраные минометчики. Их же видно, хоть и за кустами ныкаются. Бери и отстреливай. Далековато, но можно!
– А что, здесь сидеть ждать, когда всех положат? - Сухов повернул ко мне закопченное грязное лицо и зло выпятил челюсть.
– Вон же они, стреляй - не хочу! - Я даже начал подпрыгивать от негодования, на минуту забыв то, что для меня кажется хоть и трудным, но выполнимым, для них - просто нереально.
– Не достать их там. Нет у нас снайперки, и даже для нее далеко.
Мы говорили очень тихо, да и мины бухали, заглушая разговор, поэтому командир и не дал сразу по башке, за подрыв своего авторитета, а просто отпихнул меня, уже готовясь выскочить из окопа.
– Я достану! Дай ствол!
Вырвав из рук опешившего Андрея винтовку и мельком оглядев ее, я припал к брустверу. Так, дальность на максимум, дышать ровнее и вообще, как там дядя Саша учил? Слиться с оружием, ствол просто продолжение взгляда, а я и есть пуля, куда захочу, туда и попаду. Бах! Есть один. Бах! Есть второй. Бах! Фигурка подносчика, закрутившись волчком, упала. Один расчет миномета выбит подчистую, за каких-то десять секунд. Вообще-то, конечно, было тяжело. Минометчики торчали далеко, на грани моих возможностей, но я их сделал. И винтовка хорошая. Не СВД, конечно, современная, а СВТ - самозарядка Токарева. И чего ее хаяли все? Капризная, дескать, и ненадежная. Зато бой отличный, и затвор дергать не надо. Следи только за газовым регулятором и чисти вовремя. Хотя в РККА пехота всегда была или из деревень, или что еще круче, из аулов. Для них мотыга - это уже вершина человеческой мысли, а тут регулятор, еще и газовый. Мозгов не хватало разобраться с оружием, вот и ругали его.
Я тем временем начал сокращать второй расчет. Они стояли неудобно - еще дальше первого и под углом. Поэтому чаще начал мазать. Но потихоньку дело двигалось. Щелк! Патроны кончились. Кто-то сунул в руку полную обойму и я, вогнав ее в приемник, продолжил стрельбу. Немецкие фигурки вдалеке, как-то сильно заволновались. Забегали, начали залегать. Видно, только сейчас дошло, что их нагло отстреливают. Кто-то пробовал окапываться, но землекопов я тоже безжалостно изничтожал. Потом начали оттаскивать минометы и их пострадавшие расчеты в лес, за пределы видимости. Ню-ню. Неужели лопухнутся? Надеюсь, они достаточно разозлились, чтобы принять неправильное решение… Есть! Из леса опять начало бумкать. Сделать они успели еще выстрелов пять, как в кронах деревьев над их позицией мы заметили разрыв. Ха-ха три раза. Ну кто же в лесу стреляет? Там деревья, ветки. Вот одна из мин, только взлетев, и зацепила за что-то.
Все. Стрельба прекратилась. Стало тихо. Я, отлипнув от бруствера, повернулся и протянул винтовку Сухову, который смотрел на меня круглыми глазами.
– Нет, парень! Оставь ее у себя!
Сухов подвинул винтовку назад, не переставая меня разглядывать и, как-то ошарашено улыбаться. Видно, сильно его пробрало мое сольное выступление.