Я только носом на это покрутил и вынужден был поверить на слово, хотя совершенно салабонистый вид летуна, отрекомендованного как лучший штурман полка, доверия не внушал. Мы бы конечно предпочли, опытного специалиста в годах, а то этому на вид, лет восемнадцать было. Под носом только-только усики стали пробиваться...
Правда, начальник штаба, давал голову на отсечение, гарантируя точность выброски, поэтому хоть и ворча, загрузились в Ли-2. Погоняв движки в разных режимах, самолёт резво подпрыгивая, наконец оторвался от земли и загребая темноту лопастями, взял курс на запад. Минут через сорок полёта, в салоне появился борттехник и показывая палец, проорал мне в ухо:
— Одна минута! Готовьтесь!
После чего открыл дверь, поглядел в чёрный проём и дёрнув стоящего наготове Змея за обвязку, показал, дескать — давай. После чего, с небольшими интервалами, выпустил из самолёта остальных. Последний вывалился я. Порывом ветра сначала закрутило, но через несколько секунд над головой хлопнуло и, поудобнее устраиваясь в подвесной системе, наконец, получил возможность глянуть вниз. Ни черта не видно, хоть глаз выколи... Что там внизу? Деревья, поляна, болотце — не понятно... Ухватившись за стропы, закрыл перекрещёнными руками морду и, напружинив ноги, приготовился к встрече с неизвестностью.
Приземлились удачно. Никто не поломался, только я завис на кроне, как паучок Ананси и минут двадцать потерял, пока сдёргивал купол. Спрятав парашюты, как обычно в разных местах, двинули к Дубовицам сориентироваться и осмотреться. Через полчаса хода, стало понятно, что молодой штурман — действительно спец. Выбросил тютелька в тютельку. И это без всяких GPS или сигнальных костров с земли! Так что по возвращении, с меня пирожок и пончик...
Обойдя деревню по большой дуге, двинули на север, вдоль Днестра. Мы ведь не зря перед выходом, на базе головы ломали. По прикидкам, корпус, если он действительно переброшен на наш участок, за рекой держать не будут. Может ведь, как получиться — если раздолбают мост, то все немецкие планы пойдут насмарку. Да и в принципе, завязываться с переправами — дело муторное. А у нас расчёт идёт на то, что фрицы не в обороне отсиживаться будут, а попытаются нанести удар с последующим выходом к Южному Бугу. То есть им — мобильность нужна. Вот и думаем, что они сейчас скрытно сосредоточены где-то недалеко. Другой вопрос — где? Авиаразведка этого района не дала ничего. Вчера весь день летали и кроме уже отмеченного на картах, никакого левого шевеления не обнаружили. Так что теперь, наша очередь, землю носом рыть.
Особенно обидно выйдет, если никого не найдём, а тот владелец ножа, из-за которого всё и началось, окажется прикомандированным или просто переведённым после ранения, в другую часть, одиночкой. Хотя, вряд ли — это только у нас, после госпиталя, могут запнуть, куда душа пожелает. Фрицы же практически всегда возвращаются в своё подразделение, что немало способствует повышению боевого духа. А наш извечный бардак, в этом вопросе, доходил до маразма. Артиллериста без проблем запихивают в пехоту, кавалериста в сапёры... Хотя в последнее время, вроде стало налаживаться. Стараются, не взирая на затраты, возвращать людей в свои части. Да и вообще, в этом году, многое поменялось. Взять хотя бы тот приказ, который произвёл фурор в войсках. Теперь, отпуск дают не только за героизм или по ранению, а просто по графику. Отвоевал полгода, остался живой, ну так и вали на родину — демографическую ситуацию улучшать. На всё тебе десять дней, не считая дороги.
Я кстати на эту тему, с Берией ещё в начале сорок втором говорил. Мол, рождаемость резко упала и что мы будем делать через лет восемнадцать, когда в армию призывать почти некого будет? Специально тогда, именно армией в нос тыкал, чтобы пробрало получше.
Правда, обстановка тогда к отпускам не располагала, но потом, когда всё стабилизировалось, выходит, вспомнили и реализовали хорошую задумку...
Раздался шорох и шедший головным Леха остановился, подняв руку. Все замерли, но через несколько секунд, он махнул, разрешая движение. Прибавив шаг, догнал Гека и спросил:
— Что там было?
— Зайца похоже спугнул. У меня чуть сердце не выскочило, когда он из-под ног шмыгнул.
— Бывает... Ладно, давай назад, я первым двину.
Пучков оттянулся за спину, и теперь я напрягая слух и зрение топал по тёмному лесу, стараясь поменьше хрустеть сучками, что как назло, постоянно лезли под ноги. Уже под утро, добрались до первой расчётной точки сосредоточения немецких войск. В предрассветном тумане прошли через луг и прежде чем нырнуть в лес, машинально оглянулся. Оглянулся и обомлел. От одного края луга до другого, там где мы прошли, осталась отлично видимая, слегка изгибающаяся тропинка.
Ёпрст! И что теперь? Летом ведь так ходили и ничего — трава к рассвету выпрямлялась, маскируя следы. А сейчас осень и она хрен поднимется, после пятерых слонов, прошедших по ней гуськом. Всё осложняет, что это не какая-то лесная поляна, а именно луг. И соответственно деревня, чуть больше чем в полукилометре от него. А в этой долбаной деревне, или немцы, или полицаи однозначно трутся. Выйдет такое мурло утречком, после стаканчика парного молока, природой полюбоваться, а тут нате! Дорога столбовая, русскими разведчиками проторённая. У них даже сомнений не будет, что именно русскими, потому что местные по лесам, стараются не бегать. Да и направление характерное... От опушки к опушке. А когда это сообразят, начнут нас гонять, как тогда в Крыму... Правда, здесь не степь, да и предвидели мы такой вариант. Поэтому ещё раз, с сожалением оглядев примятую траву, приказал:
— В общем так мужики, мы наследили. Поэтому давайте, доставайте чуни и погнали дальше.
В этих самых чунях, из волчьей шкуры, одетой поверх сапог, двигаться было крайне хреново. Благо, недолго... Резко изменив направление движения, мы проскочили километра полтора и, немного не доходя до дороги, закинули неаппетитную обувку обратно в рюкзаки. У нас, конечно была смесь перца с табаком, но вот волчий запах, понадёжней будет. Собачка, нюхнув его, совершенно по-другому себя ведёт, чем от кайенской смеси. Глядишь проводники и подумают, что здесь просто дикое зверьё проходило.
Возле дороги, проторчали часа три. Несколько раз проходили колонны, но по маркировке выходило, что это все местные старожилы. Ещё через час наблюдения, стало понятно, что ничего мы тут не вылежим. Надо брать «языка». Только вот стремно как-то. Одиночки здесь не ездят. Да и сильно наследим, если даже какую машину тут остановим. Посмотрев карту, приняли решение уходить ещё ближе к Днестру, может там, на просёлках повезёт...
Но, повезло немного раньше. Проходя через поляну, наткнулись на немецкий полевой кабель. Его, глазастый Змей, первым увидел. Присев на колено, он показал мне коричневатого цвета шнур, почти не видимый в траве:
— Командир, смотри — полёвка фрицевская. Режем?
Хм... Это у Козырева инстинкты говорят. Резать связь при каждом удобном случае. Но сейчас, так действовать не будем. Попробуем сделать похитрее. Так и ответил:
— Нет. Порежем — связисты насторожатся. И под кабанов, типа они его порвали, сработать не выйдет, эти хряки все уже отсюда разбежались... Так что, давай иголку.
Женька достал из пилотки иголку и протянул мне. Прикинув, где находятся жилы, вогнал иглу в изоляцию так, чтобы их коротнуть. Потом, забрав иголки у остальных, повторил операцию. Взятыми у Балуева кусачками, обломал хвостики под корешок, додавил их глубже в изоляцию и дал народу команду маскироваться.