Только так сможем выжить. Воины, возвращающиеся из дальнего похода, никогда не стали бы делать на своей территории того, что ты предлагаешь. Значит, и нам не след. Так что вперед. И куражу побольше.
Басов легонько пришпорил своего жеребца. Остальные последовали за ним.
За поворотом дороги им открылось небольшое поселение, состоявшее из нескольких бревенчатых изб. Б глаза бросалась самая большая, огороженная высоким забором, очевидно, служившая постоялым двором. Через открытые ворота было видно, что во дворе суетятся несколько человек, стоят телеги, груженные какой-то поклажей, а у коновязи мирно жуют овес насколько расседланных лошадей.
На вновь прибывших не обратили особого внимания. Подскочивший слуга показал, куда поставить коней, и пообещал позаботиться о них, после того как Чигирев кинул ему мелкую монетку. Путники прошли в помещение трактира. Там, на лавках, за дощатыми столами в середине зала, сидели с десяток стрельцов. На поясах у них красовались сабли и внушительных размеров кинжалы. Мушкеты и бердыши были аккуратно поставлены у стен. Воины за обе щеки уплетали какое-то варево, налитое в глиняные миски, и запивали его из огромных глиняных же кружек. Они весело балагурили и хохотали. В дальнем углу обедали пять мужиков, из которых выделялся один, одетый богаче остальных и державшийся с видом важного человека. Другие явно заискивали перед ним. Впрочем, эта группа сидела тихо, и даже вожак с опаской косился на стрельцов.
Басов, Крапивин и Чигирев прошли в другой конец зала, уселись на лавки за небольшим дощатым столом и заказали себе обед. Метрах в трёх от них сидели еще двое посетителей — по виду зажиточные крестьяне. До разведчиков донеслись обрывки разговора:
— И были те демоны бриты, аки немцы, покрыты зеленой тиной, пятнисты и кукишем крестились, — говорил один, размахивая руками и явно волнуясь. — И метали они гром и молнию и разили грохочущим огнем. А на кого направлен был тот огонь, тот немедля умирал в страшных муках. И не брала тех демонов ни сабля, ни пуля. А мужиков, которых порешили, всех с собой в чащу уволокли.
— А как же от напасти той избавились? — истово крестясь, спросил второй.
— Батюшка Пантелеймон молитву прочел, иконой Забойки обнес да лес, из которого демоны пришли, святой водой окропил, — тоже перекрестившись, ответил первый. — С тех пор демоны и не появлялись.
Разведчики переглянулись. Было ясно, что речь идет о неудачном рейде группы Крапивина.
Вскоре им принесли по миске пшенной каши с кусочками мяса и по кружке хмельного меда. Путники приступили к трапезе. Над столом висела напряженная тишина. Чигирев уставился в тарелку, лишь изредка посматривая в сторону веселящихся стрельцов. Крапивин держался более уверенно, хотя было видно, что и он не ожидает ничего хорошего от представителей местных правоохранительных органов. Он расположился лицом к стрельцам и поминутно поправлял висящую на боку саблю. Казалось, один Басов чувствует себя совершенно естественно и не видит в сложившейся ситуации никакой опасности.
— Здравствуйте, добры люди.
Повернувшись на звук голоса, разведчики увидели стоящего у их стола предводителя мужиков, сидевших в дальнем углу.
— И ты будь здрав, — ответил ему Чигирев.
Еще перед отправкой было решено, что именно историк, как человек лучше всего знающий старинные обычаи и язык, должен вести переговоры за всю троицу и первым вступать в контакт с местным населением.
— Ефим я, — проговорил, обращаясь к сидящим за столом мужик. — Купец тверской. А вы, люди добрые, откель будете?
— Из Сибири мы, — ответил ему Чигирев. — Службу завершив, домой возвращаемся. Я — Сергей. Писцом при красноярском воеводе состоял.
Это, — от показал на Крапивина, — сотник Владимир, а это, — историк кивнул на Басова, — десятник Игорь.
Еще при подготовке было решено, что подполковнику лучше представляться созвучным именем Владимир: в годуновской Руси имя Вадим может прозвучать слишком «по-польски».
— Садись за наш стол, Ефим, — надменно глянув на купца, произнес Крапивин.
— Благодарствуйте, — разгладив усы и проведя ладонью по бороде, Ефим уселся рядом с Чигиревым. При этом он с явным почтением скользнул взглядом по мощной фигуре Крапивина. — А что же вам, люди добрые, служба государева в тягость стала, что вы к Москве вновь подались?
Чигирев нахмурился. Учиненный купцом допрос ему явно не нравился.
— То наша забота, — строго произнес он. — Ты лучше скажи: дело у тебя к нам, али как?
— Простите, добрые люди, — засуетился купец. Глаза его забегали. — Просить вас хотел. Вы, сдалека видно, люди боевые, в ратях искушенные. А я лишь с четырьмя обозниками товар на Москву веру. А времена-то нынче непростые. Вот и хотел вас просить с обозом моим до Москвы идти. За два дня управимся. Всяко в дороге вместе веселее.
— А чего же ты так в путь-то двинулся? — спросил его Чигирев.
— Да так, думал, проскочу, — глаза купца уплыли куда-то вверх и влево.
— А нынче, стало быть, спужался, — вступил в разговор Крапивин, решивший как командир отряда взять инициативу в решении важного вопроса на себя. — Али кто сказал чего недоброе?
— Да люди говорят, будто вор Хлопоня здесь со своими робятами озорует, — признался купец. — А у меня товар. Я уж к десятнику подходил, — Ефим мотнул головой в сторону гогочущих стрельцов. — Он ведь как раз Хлопоню и ловит. Говорю ему: всё одно по дороге ходишь, так пройди со мной. А он ни в какую.
— Ну, а нам за твой товар свои головы подставлять почто? — грозно спросил Крапивин.
— Так я заплачу, — снова засуетился купец. — Алтын!
— Алтын?! — Чигирев презрительно фыркнул. — За охрану? Да ты в уме ли, купец?
— Ну, а вы сколько спросите? — жалобно осведомился купец. — Только денег у меня нынче мало. Всё на товар ушло.
— Три, — жестко произнес Крапивин.
Лицо Ефима сделалось плаксивым.
— Три — то дорого, — простонал он. — Может, за два?
— Пес с тобой. Два, — фыркнул Крапивин. — Когда выходим?
— Сейчас, миленькие мои, сейчас, — вновь засуетился купец. — Только упряжь приладим.
— Да ты не спеши, — буркнул Чигирев. — Нам самим отдохнуть еще надобно да промеж собой совет держать. Так что иди отсюда пока.
— Как скажете, государи мои, как скажете, — Ефим вскочил с лавки и, низко кланяясь, отошел в сторону.
— Зачем тебе это надо? — негромко спросил Чигирев у Крапивина, когда купец удалился. — Денег у нас достаточно, а верхами, без обоза, мы уже завтра к вечеру на Москве будем.
— Есть такой термин: «легализация», — спокойно ответил Крапивин. — Когда будем на Москве, нам совсем не помешает человек, который сможет подтвердить наши личности. А послезавтра и этот Ефим, и все его люди хоть под пыткой подтвердят, что мы из Сибири. Да и в город нам войти стоит вместе с людьми, не вызывающими подозрений. Правильно я говорю, Игорь?
Басов как-то неопределенно пожал плечами, что могло означать от «совершенно верно» и «наверное» до «решайте сами».
И снова путников окружал дремучий русский лес. Щадя утомленных долгим передвижением в седле Крапивина и Чигирева, Басов предложил всем спешиться. Теперь они вышагивали впереди обоза из четырех телег, держа коней под уздцы. Разговор не клеился. Разведчики опасались, что их слова могут подслушать возницы или Ефим.