Какие мысли могут приходить в божественную голову, если у бога – флюс?
– Ладно, присядь, – Юпитер кивнул на плетёное кресло, в котором любила сиживать Минерва. Наверняка сестрица уже побывала сегодня у отца, но ничего толком сказать не могла. И ушла злая-презлая.
Меркурий присел. Будто ненароком бросил взгляд на сжатую в кулак руку отца. Разглядел черепаховую дужку и блеснувшее в ней толстое стекло. Очки! Юпитер надевал очки. Невероятно! Уж лучше бы папаша занялся мастурбацией…
– Не думаю, что покинуть Землю – лучший вариант, – пробормотал Меркурий. – Я бы предпочёл остаться.
– Надеешься подлизаться к Логосу?! – пророкотал Юпитер. – Не выйдет!
– Логос тут ни при чем, – Меркурий лгал, конечно, но лгал только наполовину. – Сам посуди: люди столько тут всего создали – города, библиотеки, заводы, сады, картины, скульптуры, книги… Миллионы и миллионы трудились. И все зря? Как-то нехорошо.
– Что ты говоришь, Меркурий?! – возмутился царь богов. – Разве бог долженуважать труд людей? Разве бога волнует, чем заняты люди?
– Да, наверное… А впрочем, не знаю. Но зачем мы тогда, если нас не волнуетэто ?
– Мы выше этого. Мы недостижимы.
– А они, люди, достижимы? – осмелился возразить Меркурий. – Они для нас достижимы? Прямая задача не решается. А обратная?
А что если подарить ему футляр для очков? Хороший футляр, из черепахового панциря. Приношение и унижение – одновременно. Меркурий едва подавил дерзкое желание. И все же! Что сделает Юпитер, получив подобный дар? Шарахнет перуном или расплачется? И то и другое отвратительно.
– У Логоса научился, – проворчал царь богов. – Ну-ну… рассуждать будем после. А пока постарайся, поищи-ка пропавшие яблоки Гесперид. Те самые, что стащил твой братец Логос.
Приказ Юпитера был недвусмысленным. Однако Меркурию противно было его выполнять. Тащиться в другую галактику не хотелось. Даже ради спасения бесконечной жизни – нет. Хотелось остаться дома. Но остаться – равносильно смерти. Вот так задача! Даже призвав на помощь всю свою божественную хитрость, покровитель жуликов и воров не мог её решить.
III
Простой смертный ничего бы не услышал. Смертный – нет. Но Логос различил движение: не шорох, не шаги – всего лишь присутствие бога. С некоторых пор он всегда оставлял по ночам в спальне горящим ночник, чтобы, открыв глаза, увидеть именно свет, а не тьму. Свет как точку отсчёта. И в свете ночника Логос различил силуэт.
– Привет, братец, – сказал нарочито громко.
Тот, кто рылся в его шкафу, сразу почувствовал, что разоблачён, и обернулся. Попытался прикрыть хитроватой улыбкой растерянность.
– Не ждал тебя в гости, – сказал Логос.
– Да вот решил заглянуть… Как поживаешь? – Улыбка Меркурия сделалась ещё фальшивее. Впрочем, какая улыбка, к Орку? Щеку божественного жулика уродовал огромный флюс.
– Ищешь яблоки? Неужели думаешь, что я стану их держать в спальне под кроватью?
– А где? – Меркурий попытался придать лицу наивное выражение.
– Тебя прислала Минерва.
– Вообще-то Юпитер… – начал было Меркурий, но так неуверенно, что и смертный бы догадался – врёт.
– Минерва, – удовлетворённо кивнул Логос. – Старик уже ничего не решает. Так?
– Все-то он знает… юный бог всегда все знает. В отличие от стариков.
– Я же Логос.
– Подумаешь, Логос! – Меркурий обиделся. – Меня тоже именовали Логосом. И Добрым пастырем, и Трисмегистом, то есть Трижды Величайшим, да что толку! Надену этот дурацкий кокон, отправлюсь на планету возле жёлтого карлика – и все потеряю.
– Ты же был против переселения, – напомнил Логос, – неужели согласился?
– А куда деваться?! Куда, скажи?! У меня зубы стали портиться. Представляешь, кошмар – бог и с гнилыми зубами! Помчался к Эскулапу, говорю, лечи. А он: «Нет у меня машинки для лечения зубов».