Товарищ Прунскас, примите телефонограмму, – и, после стандартного обмена кодами: – В понедельник, второго июня, в двенадцать двадцать – окончательный доклад Борисову в его кабинете по операции «Река-один». Подпись – Медведев.
– Принято, – Прунскас повторил текст.
Ясно. И Борисов, и Медведев – псевдонимы Берии. Соответственно, записку по сорок первому нужно закончить завтра любой ценой. Ну это и предполагалось. Интересно, доложили ли уже наркому о смерти одного из сотрудников Особой Группы? В любом случае, полную информацию следует получить как можно раньше.
Информация не заставила себя ждать. Телефон опять скрежетнул, и срывающийся голос Залетина резанул уши:
– Товарищ лейтенант! Сегодня вечером профессор Буткин убит неизвестными около своего дома! Ножевое ранение в область сердца, одно. Милиция предполагает ограбление!
– Так. Сержант, приказываю вам прояснить ситуацию до мельчайших деталей. Затребуйте у милиции все подробности дела. Сами опросите свидетелей и семью покойного. Доклад представить мне. Срок – до шестнадцати ноль-ноль послезавтра.
Следователь положил трубку на рычаг и закурил. Все понятно. Все просто-таки кристально ясно. Идет зачистка посвященных в главный секрет Советского Союза исполнителей. Смерть одного из психиатров, наблюдавших «Паука» и записывающих по необходимости его, как тогда казалось, бред, казалась естественной. В конце концов, старикану было уже под шестьдесят, инфаркт, да еще после такого стресса, совершенно нормален.
И смерть роженицы, где бы она ни служила, сама по себе тоже ничего особенного не представляет. Но вот почти мгновенно последовавшее вслед за этим убийство принимавшего роды врача случайностью быть уже не могло. Слишком много получалось случайностей. А если приплюсовать арест и дальнейшее исчезновение двух следователей, пытавшихся расколоть «Паука» на признание в шпионаже и монархическом заговоре еще в Сибири – нет, слишком много для совпадения. А это значит…
Это значит, что следующий – он. И возьмут его не позже, чем на докладе наркому.
Вообще говоря, его спасла галантность. С Надеждой Юрьевной было удобно и приятно работать, и он послал ей цветы по собственной инициативе. И в результате узнал о ее смерти, что, видимо, в планы Берии совершенно не входило. А значит… значит, у него есть шанс.
Идти под нож, как высокопоставленные бараны, которых он за свою карьеру насмотрелся, Прунскас категорически не хотел. Значит, бежать. Как этот… теоретик превентивного удара из ГРУ семидесятых. Ему было хорошо – из Швейцарии бежать на Запад намного легче, чем из самой столицы СССР.
Впрочем, как говорится, «кто что охраняет, тот то и имеет». Лейтенант Прунскас охранял государственную безопасность СССР. И собирался поиметь ее во все известные ему (надо сказать, немногочисленные) дырки.
* * *
ПРАВИЛА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕЖИТИЯ, в СССР социальные нормы, регулирующие поведение членов социалистич. общества и направленные на создание обществ…
П. с. о. способствуют развитию социалистических взаимоотношений между людьми.
Толковый Словарь Русского Языка. Москва, 1936
«Современная война есть война маневренная. Появление в войсках бронированных боевых машин – бронеавтомобилей и особенно танков, а также большого количества мощной и подвижной артиллерии позволяет современной армии прорывать самую прочную оборону с последующим охватом и разгромом противника, что и было показано Рабоче-Крестьянской Красной Армией под мудрым руководством товарища Сталина на Халхин-Голе и в войне против белофиннов»
Андрей закусил конец довольно дорогой – три рубля в коопторге – но неплохой авторучки.
Двадцативаттная, максимум, лампа света давала мало, но хоть что-то. Да и комнатка-то, два на полтора, много и не надо.
По коридору за щелястой дверью протопали чьи-то нетвердые шаги – кто-то из соседей после обильных возлияний спешил добраться до койки. Завтра по гудку вставать, а опоздания тут, мягко говоря, не приветствовались. Нет, на нары-то не отправят (ужасы драконовского довоенного КЗоТа оказались сильно преувеличены перестройщиками), но рублем накажут так, что любо-дорого. Причем зарплата простого работяги не позволяла относиться к сему философски. Да, кстати, и пьянства было не в пример меньше, чем помнилось, скажем, с восьмидесятых. То ли корень у народа был покрепче, то ли беспросветности поменьше – но большинство соседей по бараку после вечернего «моциону» неизменно возвращалось по клетушкам на своих двоих.
Андрей перечитал абзац. Так, вроде нормально. Товарища Сталина вставить не забыл, да и историю предвоенных конфликтов вроде еще помнил. Теперь – осторожнее. Как бы не загреметь за восхваление противника, да и Давида подставлять ох как неохота… Рискует комсорг, ох рискует. Поручить написание статьи даже в стенгазету вчерашнему зэку – это, знаете ли, надо смелость иметь нешуточную… Либо соответствующие указания, да.
Ладно, продолжим.
«Однако было бы ошибкой считать, что буржуазные государства не используют новейшие достижения военной мысли в ведущихся ими войнах. К примеру, национал-социалистская Германия использовала ударные танковые клинья и глубокий обходной маневр в боях прошлого года во Франции, что позволило германским генералам за считанные недели разгромить считавшуюся ранее сильнейшей в Европе французскую армию вкупе с британским экспедиционным корпусом»
Тоже нормально. Про немцев – вполне нейтрально. Все ж-таки на официальном уровне они нам пока друзья, иные мнения чреваты. Но писать о нацистах доброжелательно Андрей не мог. Совесть не резиновая.
За окном послышался пьяный гомон, очередная порция отгулявших возвращалась с «культурного отдыха». Да, вот и хвали их, пролетариев тутошних. Тут же найдется добрая душа, коя тебя от розовых очков в айн момент избавит. Например, Леха Клязьмин – его фальцетный гогот небось и в Москве слыхать. Точно, Клязьмин со своей кодлой. О тишине можно забыть часов до трех.
Так… А теперь совсем осторожно. Идем, товарищ дизайнер, по минному полю… Это вам не виндовый сапер, тут на желтую рожицу не нажмешь и игру не отресетишь… Куда ты полез, куда! Какого черта ты ввязался в эту затею с заметкой, сидел бы тихо… Хотя… Снявши голову, лить слезы по волосам – неконструктивно. Уж после беседы со Сталиным бояться какой-то заметки…
Кстати, о Сталине. Какого черта? Почему это некий гражданин Чеботарев вдруг оказывается на свободе, без явного надзора НКВД даже, а не лежит где-нибудь метрах в двух под весенней травкой? Ну или, в лучшем случае, на особо охраняемых нарах?
Известно, правда, что Вождь и Учитель нестандартные ходы зело любил, в смысле, любит, но тут уж случай больно стремный. На его б месте… Стоп, а ежли действительно – поставить себя на его место?
Для начала, человеколюбие и прочие сантименты категорически отметаем. И не из-за пресловутого людоедства, просто не имеет руководитель гигантской страны права на такую роскошь.
То есть – расчет. Причем расчет дальний, стратегический. Ибо никаких тактических преимуществ в нахождении оного гражданина вне зоны прямого и жесткого контроля нет, напротив – геморроя не оберешься. Утечка информации, невозможность уточнения важных деталей – перечислять сутками можно.
Что же такого можно получить, наблюдая (а наблюдение есть, не может не быть!) за упомянутым гражданином в относительно свободной обстановке?
Загадка.