Некоторое время его воспитывала сестра матери, но потом умерла и она, малец остался совсем один. И хотя с голоду он не умирал, так как его подкармливали все жители селения, жилось сироте, разумеется, не сладко. Но вот настал момент, когда приехавший в селение гонец возвестил о пришествии Посланника и потребовал от имени волхвов на Небесный Холм человеческую жертву. Мужчины селения вот уже несколько лет ни с кем не воевали, а потому припасаемых обычно для такой цели пленников у них не было. После долгих раздумий решено было остановиться на сироте. И хотя все понимали, что отдача на заклание безродного мальчишки являлась делом недобрым, каждому свои родственники были дороже. А потому, попросив прощения у Сварога за свершаемое дело, старейшины селения повелели вязать мальчишку и везти его на Небесный Холм.
-Теперь тебя никто не тронет! - сказал я Всегдру, когда тот завершил свой печальный рассказ. - Теперь ты мой товарищ и мой друг!
Вакула тоже был доволен исходом дела и, потрепав мальчишке волосы, велел говорить отныне ему обо всех обидчиках. На что мальчишка лишь сверкнул глазами:
-Со своими обидчиками я привык разбираться сам! Главное, чтобы мне руки никто не вязал!
-Каков шалопай! - искренне восхитился Вакула. - Теперь уж точно мы подружимся!
Любомудр, узнав о моем разбое и отбитии жертвы, отнесся к этому с неодобрением, хотя и достаточно спокойно.
-Как знать! - сказал он мне. - Возможно, и спасение этого дитяти также предусмотрено небом!
Ночевал Всегдр на пороге моей землянки. Когда же наутро я сказал ему, что отправляюсь в опасное путешествие и вынужден оставить его здесь, что теперь никто не причинит ему зла, то мальчишка внезапно насупился и объявил, что если я не возьму его с собой, то он предпочтет умереть на жертвенном камне.
-Ты, Посланник, никогда не пожалеешь, что взял меня! - горячо убеждал меня мой новый маленький друг. - Я умею биться мечом, знаю разные приговоры, я ловок и быстро бегаю!
-Пусть будет по-твоему! - сказал я ему голосом, не допускающим никаких возражений. - Ты поедешь со мной!
Любомудр и к этому моему решению внешне остался равнодушен.
-Как решил Посланник, так тому и быть! - сказал он громко при всех. - Может, жертвенное искупление этого мальца поможет тебе в какую-нибудь тяжелую минуту! Хотя в то же время теперь тебя, Посланник, сопровождает тринадцать человек, а это не слишком хорошее число! Один из воинов явно лишний! Но кто?
Сказав это, Любомудр на мгновение задумался, а затем, подойдя ко мне вплотную, зашептал на ухо:
-Сдается мне, Посланник, что это знак свыше! Как знать. Уж не замыслили чего силы Тьмы против тебя! Будь всегда настороже и бойся предательства, особенно смотри за этим безродным мальчишкой! Помни, что тринадцать - число роковое!
Старый и воистину мудрый Любомудр! Как прозорлив он был в большом и как искренне ошибался в малом!
Воевода Вышата новым пополнением остался недоволен, хотя старался не показывать вида. С Всегдром он демонстративно не общался и вообще старался не замечать его присутствия в отряде. К моему удивлению, самую большую неприязнь Всегдру сразу же выказал Рогдай, который буквально испепелял подростка взглядом и, как мне показалось, был готов разорвать мальчишку в клочья. Почему мальчишка вызвал такую неприязнь у начальника нашей разведки, я понял, к глубокому сожалению, намного позднее…
В последний раз зайдя в свою землянку, я остановил взгляд на том, что было мне ближе и роднее всего в этом чужом и враждебном мире - на венке полевых цветов.
Он был по-прежнему свеж и благоухал. Удастся ли мне вернуться сюда еще? Увижу ли я когда-нибудь хозяйку этого венка?
Перед самым отъездом ко мне подошел Любомудр.
-Возьми, Посланник! - сказал он мне и протянул большой пучок стрел. - Это стрелы с серебряными наконечниками. Иногда помогают против нечисти, когда все другое оружие уже бессильно!
-Спасибо! - кивнул я ему.
После короткого молебна и напутствия Любомудра мы оседлали своих коней. Выстроившиеся вдоль дороги волхвы затянули длинную песнь:
К тебе, громовержец, храбрейший Перун,
Властитель битв и борьбы,
Идущие нынче на смертный бой,
С мольбой обращаемся мы.
Веди нас, сверкающий в небе величьем,
Стезею великих побед!
Дай силы в сраженьях и тризны великой,
Не брось и в сегодняшний день!
Клянемся тебе, что не имем мы срама
И дорого жизнь отдадим!
Пусть бьет над главами крылами мать - Слава,
Пусть острыми будут мечи!
Где-то высоко в небе волхвам тонко подпевал заливистый жаворонок. Ночью прошел дождь, а потому в воздухе пахло свежестью. Я оглянулся на бывший уже на приличном отдалении Холм:
-Прощай, мое очередное пристанище! Я не горюю особо, покидая тебя, но все же здесь был мой маленький Дом и здесь меня посетила загадочная любовь! А теперь вперед, навстречу неизвестности!
Наш небольшой, в полтора десятка человек, отряд вытянулся цепочкой. Воины были опытны, и все делалось без всяких команд со стороны Вышаты, как бы само по себе. Первым, возглавляя отряд, ехал воевода, за ним Рогдай. Я и Всегдр были помещены в самое безопасное место - в центр. Замыкали наши походные порядки Вакула и Местко.
Глава третья
РЕКА СИМВОЛОВ
Несколько дней пути - и возбуждение, которым обычно сопровождаются все проводы и встречи, заметно поубавилось. Весь отряд как-то внутренне подтянулся, все стали серьезны и сосредоточенны. Впрочем, пока мы все еще ехали по землям своих родов, и никакой опасности нам не предвиделось, хотя воевода все же старался объезжать все попадавшиеся на пути селения стороной. Для ночлега обычно подыскивали места у ручьев, сразу же разводили костры. Маленький Всегдр метался как заполошный: он таскал хворост и поил лошадей, готовил пищу и напрашивался в дозор. Отношение к мальчишке постепенно улучшалось. Лишь Вышата и Рогдай все еще относились к нему с подозрением и явным недоверием.
Минуло еще несколько недель однообразной езды, а вокруг все было по-прежнему спокойно. Все так же шелестели над головой бесконечные густые леса. В кронах деревьев веселились беззаботные птицы, и лишь изредка дорогу перебегали стада оленей и лосей. И хотя мне вся эта идиллия очень и очень нравилась, время от времени все же вспоминалось жуткое чудище, внезапно вылезшее из болота во время поездки к Небесному Холму, и скрытое чувство опасности сразу же заставляло проверить готовность к бою.
Но вот настал день, когда мы подъехали к широкой реке. Едва за деревьями мелькнула синяя гладь, как лица моих спутников разом посуровели и напряглись.
-Река Символов! - мрачно сказал, подъезжая кс мне, Вышата.
-А что за ней? - спросил я его, вглядываясь в темный лес на противоположном берегу.
-Там чужой мир! - еще более мрачно ответил мне воевода.
-Бывал ли ты там когда-нибудь?
-Приходилось! - вздохнул Вышата.