Равным образом войска, составляющие гарнизон, должны знать отлично как самую крепость, так и все ее окрестности, для чего в крепостях обыкновенно формируются специальные крепостные полки.
Посмотрим, как эти основные правила применяются на практике у нас, в Порт-Артуре.
Прежний комендант, генерал-лейтенант Стессель, получает новое назначение командира 3-го армейского корпуса, а его место занимает генерал-лейтенант Смирнов, человек никогда в жизни не бывавший в Порт-Артуре и вообще в Китае и совершенно незнакомый с местными условиями. Что же касается гарнизона, то специальных крепостных полков в Артуре совершенно не было сформировано, а те части, которые успели несколько привыкнуть к незнакомому краю (как, например, 3-я В.-С. стр. дивизия), в самом начале осады по каким-то непонятным соображениям уходят на Ялу. Вместо них присылаются незнакомые части (7-я В.-С. стр. дивизия), из которых некоторые полки прибыли в Порт-Артур только 26 января.
То же самое явление замечается и среди некоторых отрядов специальных родов оружия, так, например, минная рота и крепостной телеграф, в которых уже давно ощущалась серьезная необходимость, прибыли в крепость только на этих днях. Офицеры и команда их почти поголовно люди совершенно новые в Порт-Артуре, и кроме того, громадный процент нижних чинов составляют новобранцы, совершенно неопытные и незнакомые со своим делом.
Можно указать еще целый ряд аналогичных фактов. Так, командира эскадры, адмирала Старка, сменил недавно приехавший адмирал Макаров; прежний командир порта, адмирал Греве, уступил место адмиралу Григоровичу; командиром Квантунской саперной роты назначен подполковник Жеребцов, вместо подполковника Жданова, получившего какое-то другое назначение.
Все эти вновь назначенные начальники отдельных частей в крепости были люди совершенно незнакомые ни с самим Порт-Артуром, ни с его гарнизоном, ни вообще с местными условиями жизни.
Итак, практика шла совершенно вразрез с той теорией военного искусства, которую нас заставляли изучать в военных училищах и академиях.
Здесь мне невольно вспоминается следующий факт, показывающий, насколько успели нас изучить японцы.
За несколько дней до начала войны я разговорился случайно с приказчиком одного из японских магазинов Артура. Японец на мой вопрос, как он думает, что мы будем делать в случае объявления войны, хихикая, ответил: «Начнете одних генералов заменять другими». Тогда я на эти слова как-то не обратил особенного внимания, а теперь с каждым днем приходится на деле убеждаться, что японец был совершенно прав. До сих пор мы только и делаем, что меняем генералов.
9 марта
Утомленный предшествующим днем, я крепко заснул. Но скоро мой сон был прерван.
Около 12 часов ночи меня разбудил мой вестовой.
— Ваше Высокоблагородие, стрельба большая идет в море, — докладывал мне мой голубоглазый нижегородец.
Действительно, с моря ясно доносились все учащающиеся и усиливающиеся раскаты выстрелов.
Среди глубокой ночной темноты особенно резко видны были лучи прожекторов, ярко освещавшие море.
Размышляя о новых неведомых замыслах японцев, я стал наблюдать за стрельбой. О сне, конечно, нечего было и думать.
В течение ночи стрельба разгоралась несколько раз: в 12, в 3 часа и третий раз под утро, около 6 часов.
На другой день выяснилось, что пальбу подняли наши береговые батареи и канонерки «Отважный» и «Гремящий», открывшие огонь по японским миноноскам, которые хозяйничали перед крепостью как у себя дома. Около 8 часов утра показалась и вся японская эскадра, состоявшая из 18 кораблей и 8 миноносок.
Шесть японских броненосцев, отделившись от эскадры, ушли за Ляотешань и начали опять перекидную стрельбу по городу. Им стали отвечать также перекидным огнем наши броненосцы «Ретвизан», «Цесаревич» и «Пересвет».
Корректировка этой стрельбы производилась посредством телефона, которым броненосец «Ретвизан» был соединен с маяком на Ляотешане.
Наш перекидной огонь оказался, по-видимому, очень действенным, потому что японские броненосцы очень скоро прекратили свою стрельбу и, присоединившись к своей эскадре, ушли на север.
Ввиду того, что японцы вели на этот раз свою стрельбу с более дальних дистанций от берегов, чем в прошлый раз, снаряды их ложились плохо и не попадали в назначенные места. Так, один снаряд упал у форта № 6, три снаряда попали в залив против редута № 3 и, взорвавшись там, далеко раскидали массу грязи. На круговой дороге, идущей вдоль Западного бассейна, осколком взорвавшегося снаряда тяжело ранило в правую руку одного солдатика.
Но больше всего бед причинил нам снаряд, попавший в телефонную станцию на Тигровом Хвосте.
Станция эта помещалась в деревянном бараке.
Снаряд пробил крышу и разорвался недалеко от телефонного аппарата, у которого в то время столпилась группа солдатиков, слушавших получаемые известия.
Взрывом снаряда шестеро из них было убито, трое тяжело и пятеро легко ранено.
Наша батарея, построенная на Ляотешане незадолго до этого и вполне вооруженная, по какому-то недоразумению не открыла огня, хотя условия для стрельбы были исключительно благоприятными. Командовал ею штабс-капитан Люпов.
Днем, около 11 часов, почти вся наша эскадра, в количестве девяти больших судов и восьми миноносцев, вышла на наружный рейд и выстроилась перед крепостью в ожидании нового появления неприятеля.
Утром прибыли для подкрепления гарнизона первая партия запасных из Енисейской губернии в количестве до 1000 человек.
10-11 марта
Идет дождь.
На дворе пасмурно, грязно и скучно.
Доходят слухи о мелких стычках между японскими и нашими кавалерийскими частями в Корее. Новостей никаких нет.
12 марта
В воздухе потеплело. Ясный весенний день.
В крепости все тихо.
С батареи Плоского мыса был сегодня утром замечен недалеко от берега какой-то плавающий предмет. Батарея приняла его за подводную лодку и открыла по нему огонь.
Неизвестный предмет, наделавший столько шуму, оказался обыкновенной лодкой, перевернувшейся кверху килем и плавающей в таком положении.
13 марта
Адмирал Макаров со всею эскадрою вышел в море.
Броненосцы пошли вдоль берегов Ляотешаня, миноносцы с крейсером «Новик» — к островам Мяо-Дао, а крейсер «Аскольд» направился к 4 коммерческим пароходам, которые видны были на море в виду Артура.
При осмотре этих пароходов выяснилось, что они принадлежали английской компании и шли порожняком из Чифу в Инкоу.
Прошло немного времени после разделения эскадры, как вдруг послышались выстрелы в том направлении, куда ушел крейсер «Новик» с миноносцами.
У всех мелькнула мысль, что завязался морской бой.
Вскоре, однако, дело разъяснилось.
Один из наших миноносцев, «Внимательный», встретил в море недалеко от островов Мяо-Дао небольшой пароход, буксировавший баржу. «Внимательный» с расстояния 5 кабельтовых сделал ему под нос выстрел. Пароход тотчас спустил японский флаг, но не подал сигнала о сдаче, продолжая полным ходом идти вперед.
Тогда «Внимательный», приблизившись, дал второй выстрел. Пароход остановился, и в то же время часть его экипажа стала поспешно переходить в буксируемую баржу, очевидно намереваясь на ней ускользнуть.
Командир миноносца тотчас приказал спустить шлюпку и послал ее под командой мичмана Пини осмотреть баржу, а сам направился прямо к пароходу, который назывался «Хан-Йень-Мару». Взяв его на буксир, он подвел его к крейсеру «Новик», с которого тотчас же на захваченный пароход направилась команда с офицером во главе для осмотра.