Мы разрушили все… Спускаясь со сцены после четырнадцатиминутного шоу, я натолкнулся на Дэнзига (который вдвое ниже меня, но при этом и вдвое шире). Злобно улыбаясь, я произнес сквозь стиснутые зубы: "Ты хотел нас, вот теперь и плати за это." Мы не хотели выступать, но все равно практически каждый вечер нам приходилось разыгрывать на сцене непродолжительное брутальное шоу. "Дорожная карта" на моей груди была испещрена порезами и синяками. Ярость съедала наши силы, к тому же в один прекрасный день позвонила Мисси и сказала, что хочет прекратить отношения со мной. Я чувствовал себя трупом, но в самый пик депрессии нам повстречался Тони Виггинс. Он вышел из автобуса Дэнзига, одетый в черные джинсы, черную футболку и умопомрачительные темные очки. Он выглядел человеком, который сначала даст тебе по морде, а потом принесет свои извинения. Я похвалил его "стекла", а он снял их и сказал, протянув мне: "Бери, они твои." С того дня мы больше не были в турне с Danzig, мы были в турне с их водителем Тони Виггинсом. Каждое утро он будил нас стуком в дверь автобуса или гостиничного номера, держа в руках бутылку или пакет с наркотой. Если его волосы были убраны в хвост на макушке, значит, он был при исполнении, если же они были распущены, это означало, что беспредел на сегодня гарантирован. Он придумывал кучу безумных вещей и не покидал нас, пока кто-то не падал замертво, оказывался в больнице или не засыпал в собственной блевотине. Со временем Тони, Твигги и я начали понимать, что можно придумать кучу путей, чтобы сделать создавшуюся в группе ситуацию более выгодной для нас. Мы стали проводить всевозможные эксперименты типа знакомства с какой-нибудь парочкой и одарения девушки проходкой за сцену: таким образом мы проверяли их взаимоотношения.
КРУГ ВОСЬМОЙ - ОБМАННЫЙ - СЕЯТЕЛИ СКАНДАЛОВ И ЕРЕСИ
В результате наших выходок тур, начавшийся с прозябания, перерастал в приключение, достойное занесения в мемуары. Как-то перед концертом в клубе Слосс Фюрнэйсес в Билокси, Миссисип-пи, Виггинс, Твигги и я решили познакомиться с самыми прикольными девками, пришедшими на концерт, и предложить им поучаствовать в некоем сеансе терапии. Все, что нам было нужно помимо девок, так это видеокамера, дабы засвидетельствовать исповеди в их самых сокровенных тайнах и грехах. Мы хотели узнать, насколько мрачными и грязными были жизни наших фэнов. В ту же ночь Виггинс отправился в подвал клуба и обнаружил целую сеть катакомб с трубами, капающей водой и грязными лампами - атмосфера, достойная "Кошмара на Улице Вязов". После выступления я быстрее направился к нему: не только потому, что мне было интересно, но еще из-за копов, которые хотели повинтить меня за очередной инцидент. Пока наш тур-менеджер что-то втирал им, Виггинс затащил меня в катакомбы, где нас уже ожидало два пациента. Мы сами толком не знали, будет ли наш план по высасыванию исповедей работать, и не представляли, что будем делать с этим грузом информации. Первая девчонка раскололась, рассказав, что когда ей было одиннадцать, четверо соседских ребят изнасиловали ее, забравшись ночью в окно. Когда она сказала об этом отцу на следующий день, тот остался равнодушным к столь ужасному факту. Не прошло и года, как он изнасиловал ее сам. Пока она рассказывала это, то стояла на коленях, глядя в пол. Когда она закончила исповедь и подняла глаза, на щеках мы увидели две дорожки от туши. Мне вдруг захотелось сделать что-то, сказать что-то, помочь ей как-то. Посредством музыки и в своих интервью я всегда говорил людям о том, что они должны быть независимыми и сильными, но это всегда было ориентировано на массы. Сейчас, стоя перед этой девочкой и имея возможность как-то повлиять на нее, я моментально онемел. Собравшись с силами, я сказал, что хорошо, что она была здесь и нашла мужество поведать все это.
Не знаю, насколько мои слова повлияли на нее, но она вдруг захотела поменяться со мной футболками. Она сняла свою, с надписью "Бог Мертв, Ницше мертв", и отдала ее мне. До сих пор беру эту футболку с собой, куда бы ни ехал. Эта история настолько потрясла меня, что я абсолютно не помню, о чем говорила вторая пациентка, единственное, что запомнил, так это то, что это была красивая блондинка со словом "неудача", вырезанным на предплечье. В следующий раз Виггинс улучшил свою инквизиторскую методику. Его действия стали более брутальными и, я бы сказал, неэтичными. После выступления Дэнзига мы обнаружили наши техников, снимающих на видео молоденькую, но пухлую светловолосую девчонку. Парень, который мог быть как ее братом, так и бойфрендом - худой и женоподобный, с рыжими волосами и синяком под глазом - стоял в стороне и нервно крутил между пальцев не зажженную сигарету. В воздухе стоял запах крема, так как девчонка сбривала с тела волосы и вообще творила черти что в духе наших с Виггинсом идей. Как только они увидели нас, оба рухнули на колени. "Боги хотели наших молитв!" - вскричала она. "Я просто хотел увидеть тебя, - сказал парень. - Вот почему мы здесь." Действительно, мы с Тони предложили им исповедаться и переложили часть обязанностей на нашу дорожную команду. Правда, это касалось только девчонки. Она посмотрела на своего спутника, и тот склонил голову в замешательстве. Мы поняли, что нашли замечательного клиента для наших новых опытов. Виггинс спросил, не возражает ли парень, если будет связан, и повел его в дальнюю комнату. Когда спустя пару минут я вошел следом, он был крепко привязан к сооружению, придуманному Тони, а его ноги были раздвинуты и закреплены под углом в девяносто градусов. Вообще-то все это предназначалось для женщин, так что лицезреть голого парня в такой позе было довольно смешно. Если бедняга шевелил хоть одной частью тела, петля, накинутая на шею, затягивалась сильнее. Дабы не задушить себя; он старался изо всех сил удержаться в этой нелепой позиции. Тони нависал над ним, вооруженный видеокамерой, запечатляя его со всех возможных углов. "В чем ты хочешь исповедаться?" - начал Виггинс со своим южным акцентом, и "Master Of Puppets" Metallica, игравшая за дверью, звучала саундтреком к нашему триллеру. Парень нервничал, и тогда Тони взял его за подбородок и направил камеру прямо в лицо. Парень начал говорить. "Я и моя сестра сбежали из дома около двух лет назад. Так вот…" Речь прерывалась, так как он боролся с петлей. "Так это твоя сестра?" -спросил Виггинс. "Нет. Просто подружка. Она попрошайничала на улице вместе со мной." "Почему вы сбежали?" "Из-за плохого обращения. В основном, из-за отчима. Нам нужны были деньги. На концерты и многое другое… Так вот, мы ехали стопом, и на одной из стоянок дальнобойщиков я решил продать ее…Ее тело." "Что она носила?" - продолжал Виггинс. "Высокие шузы… мы нашли их. Майку. Джинсы. Немного косметики, которую мы сперли. Я хотел, чтобы она делала минеты…" "Это был первый раз, когда ты занимался сводничеством?" "Вроде того." "Да или нет?" - Виггинс был мастером. "За деньги - да." "И что случилось?" "Этот водитель… - парень заплакал и его лицо побагровело, отчасти от эмоций, отчасти от удушающего действия петли. - Этот водитель… Он затащил ее в кабину. Я слышал, как она кричала, и поднялся на подножку, чтобы заглянуть в окно, - он перевел дух, - но он ударил меня… Ударил меня. И я не знаю, где она сейчас…" "Ты имеешь ввиду, что он увез ее?.'" - Тони больше не следил за камерой. Я никогда не видел его озадаченным прежде и никогда не видел впоследствии. Внезапно музыка за дверьми смолкла, и мы услышаликакие-то голоса, отдающие приказания.