– Нет, нет, конечно. Я просто так спросила. Я же не дурочка…
Мы с Аней накрылись зонтом и пошли к реке. На другом берегу стояли дикари и Ольга с ними. Они что-то кричали и махали руками, но слышно не было: потоки жидкой грязи, проносящиеся с ревом, шум ливня и рев моря заглушали их голоса. Я видела, что вода в реке поднимается, с моей стороны небольшой обрыв еще мог ее сдержать в русле, но островок с вигвамом был в большей опасности, и я не знала, сколько он еще сможет держать прибывающую реку.
Неожиданным рывком возник ветер, он разорвал тучу, отбросил ее в море, расчистил небо над ущельем. Дождь прекратился резко, словно его выключили. Вода в реке, дойдя до самой последней, критической отметки, все еще оставалась грозным горным потоком, но уровень ее установился. И, хотя мы оставались отрезанными от остальной базы, ощущение опасности отступило. Народ высыпал на берег, поглазеть на разыгравшуюся стихию. Кто посмелее, закатывали штаны, пытались войти в реку, держались за руки, кричали. Вода еще была сильной, еще сбивала с ног, еще могла протащить в море, но она уже устала. Она спадала, успокаивалась, разбивалась на потоки, и только у самого моря, впадая в узкое глубокое жерло, ею же промытое, еще ярилась, толкая штормовую волну.
– Вы не знаете, как отсюда уехать? – спросила Валя экономистка. Она возвращалась с берега, остановилась возле нас и с тоскливой обреченностью принялась швырять гальку в ревущую реку.
– Так же, как и приехали. – Я пожала плечами. – Автобус от Криницы идет в шесть утра – это прямой. Но можно и на перекладных…
– Как надоело все-е!
– Разве так плохо? – спросила участливо.
– А что тут делать? – ее голос стал злым. – Погоды – никакой; общество, – она усмехнулась, глянув на меня, – никакое. – Повернулась и продолжила с вызовом: – а вам что, нравится?
Я засмеялась:
– Очень!
– Ну, мне Вас не понять…
И в этот момент в мутном ревущем потоке пронеслась, кружась в водоворотах, резиновая лодка. В лодке полулежала абсолютно голая девчонка из трансеров, она восхищенно визжала, так что ее слышно было на все ущелье. Река презрительно выплюнула утлую лодчонку в озверевшее море, ее завертело, стало бросать на гигантских волнах, но на счастье девчонки, не перевернуло. И счастливая экстремалка продолжала радостно вопить, приковывая к себе восхищенно испуганные взгляды собравшихся на обоих берегах речки туристов.
Кто-то ахал, кто-то кричал испуганно, кто-то поспешно снимал на видео и фотографировал рискованный сплав. Но следом за пионеркой сразу несколько надувных лодок с голыми орущими парнями и девчонками низверглись в море без малейшего для себя ущерба.
– Вот это да! – завистливо прошептал Женька у меня за спиной. Наверное, если бы не строгий дядя Валера, он бы тоже так лихо и бесстрашно сплавился бы по бурной горной речке, так же барахтался бы сейчас в море, помогая орущим голым девчонкам выбраться на берег.
– Маш, ты обиделась на меня? – тихо спросил Женька.
Аня удивленно посмотрела на него, потом на меня. Я пожала плечами:
– За что?
Он смущенно улыбнулся:
– Ну, за вчерашнее…
– Что еще случилось? – нахмурилась Аня.
Я улыбнулась:
– Что ты, Жень, мне и в голову не пришло.
– Честно?
– Конечно.
На том берегу неожиданно возник Иван, он махал нам обеими руками и что-то кричал. Мы махали ему в ответ. Анька подпрыгивала, складывала ладошки рупором:
– Как ты?!
– Отлично! – донеслось до нас.
– Ну, все, теперь все будет хорошо, – почему-то пообещал Женька. – Дискотека сегодня, – напомнил он, – приходите.
* * *
Одинокий москвич, всеми покинутый, бродил по ущелью и бесконечно набирал Элин номер на мобильнике:
– Эля-ля-ля-я…Э-ля…ля…
Поварихи шептались:
– Это он хочет на сорок дней к Юльке поехать…
– Совесть мучает?
– Да какая совесть! Элька его мучает, никак забыть не может…
– Еще бы! Такая баба!
– Он, небось, и не видал таких…
– Откуда…
* * *
Поляна у вигвама заполнялась. Прибыли в самый шторм: Сашина бывшая сокурсница с маленьким сыном, ее подруга, потом пришли совершенно вымокшие под ливнем муж с женой, какие-то Сашины родственники и, напоследок, приехал Сашин брат с семьей (и снова младенец, теперь уже грудной!). Этот самый брат оказался священником.
Когда Советский увидел, как разгружают лодку с младенцем, двумя молоденькими женщинами и Сашиным сынишкой, то совсем ошалел. Лодка билась в высокой волне, огромный отец Михаил стоял на носу во весь рост с развевающейся бородой, похожий на былинного русского богатыря, и руководил разгрузкой. Валера застыл на берегу, пригвожденный к месту совершенно диким зрелищем.
– Он что, действительно поп? – Валера, округлив глаза, ждал ответа.
– Да, – просто ответил Саша.
– А я думал, мужик из бывших хиппи, или еще что-нибудь, – Советский покачал головой. – Не, а ты что, правда веришь? – он никак не мог успокоится.
– Верую…
– Ну, этого я совсем не понимаю… Дурят людям голову… Первые брехуны и есть!
– Миша настоящий священник, правильный. На своем месте человек, понимаешь?
Тебе видней, – задумчиво произнес он.
Разгон фестиваля. И день восьмой
С утра небо расчистилось, ветер принялся за сушку ущелья. Море, хоть и не успокоилось, но все-таки не казалось уже таким грозным и взбаламученным, как вчера. Музыкальная установка трансов радостно забухала и это были первые звуки, которые я услышала. Точнее, именно они и разбудили меня.
Посмотрела на часы: о нет, еще только шесть часов утра! Что они там, с ума все посходили?! Я с завистью посмотрела на Аньку, она дрыхла без задних ног. Легли-то мы не раньше трех… Вспомнила вчерашний вечер и ночь. После дискотеки мы сидели у куреня, гадали, какой будет день.
Женька утверждал, что шторм закончится и дождя больше не будет.
– Здесь всегда так, штормит только три дня, завтра будет отличная погода, – говорил он.
Та девчонка танцовщица так и льнула к нему, не стесняясь нас. Они все время обнимались, правда иногда Женька бросал взгляды в мою сторону, но сразу же отводил глаза. Андрей тихо ворковал со своей подружкой. Аня делала вид, что сердится на Ивана.
– Почему ты пропал, никого не предупредив, – твердила она.
– Ты же знаешь, я помогал Валере, – ответил Иван.
– Ты мог позвонить.
– Я же номера не знаю, – засмеялся он.
– Так запиши, – настаивала Аня.
– Хорошо…
– А где ты ночевал? – спросила она.
Тут все засмеялись, и ребята начали подшучивать над ней:
– Семейная сцена!
– Ванек, поздравляем, когда свадьба?
– Знаешь, что бывает за растление несовершеннолетних?
– Прекратите, да прекратите же! – кричала Аня. – Я же просто так спросила, мы переживали…
– Кто это – мы? – удивился Женька, – это ты к себе во множественном числе обращаешься?
Я поняла, что сейчас Анька расплачется, потому что она совсем не понимает шуток, это ее главная проблема. Но об этом кроме меня никто не знал. Иван только посмеивался и поглядывал на Аню.
– Ну что, невеста, поедешь со мной в Китай?
Анька совсем растерялась и произнесла:
– Мне же надо еще школу закончить…
Чем вызвала новый взрыв смеха и всяких шуточек. Наверное, кончилось бы все плохо, но появился Леша и начал убеждать нас идти на поляну к дикарям, потому что Ленка там одна скучает, а сюда ее не пускает отец.
Но на поляну никто не хотел идти. Леша расстроился и начал придираться:
– Че вы тут примерзли, у своего куреня? Ловите момент! Девчонок вокруг – тьма тьмущая! Хотя, не мне вас учить, у вас ведь в каждом заезде по невесте, а то и по две! – он кивнул на меня и подмигнул Женьке.
Тот неожиданно покраснел.
– Маш, ты не обижайся на Женьку, – теперь Леша переключился на меня, – ему дядя не разрешил с вами связываться, потому что уважает мамашу твою и тетку. Так что… – Леша развел руками.
– Леш, ты что плетешь? – перебил его Иван.
– Он нарывается, – угрюмо бросил Женька.
– Ты еще скажи, что это неправда, – высокомерно парировал Леша.
– Неправда! – крикнул Женька.
– А утром тогда что тебе Валера говорил, а? – не отставал Леша.
– Не твое дело! – Женька вскочил, стряхнув с себя девчонку.
Иван тоже встал, перешагнул через скамейку, аккуратно сгреб Лешу за шиворот и увел его, извивающегося, от куреня. Женька шагнул было следом, но Андрей остановил его.
– Не суйся, разберутся.
Женька сел за стол, обхватил голову руками и замер. Девчонка хотела погладить его по голове, но он стряхнул с себя ее руку. Она обиделась, встала и ушла, не сказав ни слова. Андрей и ее подружка, переглянувшись, бросились следом.
Мы с Анькой сидели, как прибитые. Вернулся Иван, он улыбался как ни в чем не бывало.
– Ну, что? Может, пойдем куда-нибудь, или здесь будем сидеть? – спросил он весело.
– Я хочу домой, – пискнула Аня.
Женька поднял голову:
– Маш, можно поговорить с тобой?
Я кивнула:
– Иван, проводи Аню, пожалуйста, – попросила я.
Ну вот, а потом мы остались с Женькой одни. Он сначала мямлил что-то, про какие-то курортные романы, про то, как каждые десять дней приезжают и уезжают классные девчонки, которые приезжают отдохнуть, им хочется легких отношений и все такое…