Я лишь однажды видела кота в подобном состоянии — это был Том, который завел привычку спускаться в винный погреб и допивать пролитое на пол. Теперь Мисс Ку изрядно напоминала мне его.
— Фиф, ты меня слышишь? — вновь захихикала Мисс Ку. — Мне сейчас так классно, Фиф! Ты меня слушаешь? ФИ-И-ИФ!
— Безусловно, Мисс Ку, — ответила я, — я тебя слышу. Я с удовольствием внимаю всему, что ты мне поведаешь.
— Ну вот, — начала она, — это произошло как раз перед твоим появлением в Гоуте. Ты же знаешь, что Хозяин — Лама, Буддийский Священник. Однажды он сидел на краю скалы у воды, и один молодой монах-католик, который вместе со своими единоверцами прогуливался в тех местах, подсел к нему.
— Сын мой! — обратился он к Хозяину (тот был слишком стар, чтобы годиться ему в дедушки!). — Сын мой, сегодня ты пропустил мессу.
— Ваша правда, отче, — вежливо ответил Хозяин, — я не был на ней.
— Ты должен посещать мессу, сын мой! — сказал ему тогда монах. — Пообещай мне, что сегодня же сделаешь это!
— Нет, отче, — ответил ему Хозяин. — Я не могу обещать вам этого.
— В таком случае, — гневно возразил ему молодой монах, — ты плохой христианин, сын мой.
— Действительно, отче, — мягко ответил Хозяин. — Я буддийский священник, а по-вашему — аббат!
На мгновение замолчав, Мисс Ку рассыпалась жемчужинками смеха.
— Фиф! — наконец произнесла она. — Видела бы ты этого молодого монаха — он бежал оттуда, будто за ним черти гнались!
Наконец Мисс Ку, устав от смеха и болтовни, уснула. Я заворочалась в своей корзинке, и Хозяин, просунув ко мне руку, ласково почесал мне шейку. Я замурлыкала и погрузилась в сон.
Я проснулась, потому что Хозяину стало плохо. Летчик склонился над ним, предлагая какие-то лекарства. Ведь Хозяин уже очень стар и болен; он перенес много болезней и жизненных испытаний. В самолете с ним случился сердечный приступ, и я не надеялась, что он доживет до приземления. Однако перед полетом он сказал мне:
— Фиф, я бросаю тебе вызов! Если ты сможешь перенести полет, значит, и я смогу!
У меня было особое чувство к Хозяину — ведь с ним я могла говорить так же свободно, как и с Мисс Ку.
— БОЖ-ЖЕ МОЙ! — мрачно пробормотала Мисс Ку. — По-моему, я перебрала! Хотела бы я скормить Старой Ветеринарной Морде его транквилизаторы, чтобы он понял, каково это! В конце концов, что знают люди-ветеринары о кошках?
— Мисс Ку, скажи пожалуйста, который час? — спросила я.
— Час? Эх, ну... Не знаю. У меня все время спуталось. В любом случае, голубого света нет, и все лампы горят. Нам скоро дадут поесть.
Я услышала позвякивание посуды и слабые звуки — это просыпались люди. Я уже попривыкла к своей слепоте, однако это было ДЕЙСТВИТЕЛЬНО жутко — не знать, что творится вокруг, не быть в состоянии увидеть происходящее. Хозяин опустил руку, чтобы приласкать меня.
— Старая Глупая Кошка, — ласково сказал он. — Ну, о чем ты теперь переживаешь? Просыпайся, пора завтракать. Мы скоро совершим посадку.
С потолка послышался голос; с ним в салон ворвалась шумная, трескучая жизнь.
— Пожалуйста, пристегните свои привязные ремни, скоро наш самолет совершит посадку в Международном Аэропорту Нью-Йорка.
Послышался металлический щелчок, и Хозяин крепче взялся за мою корзинку. Нос самолета наклонился; двигатели изменили тембр своей песни. Появилось ощущение дрожи, затем провисания, наконец моторы загудели в полную силу. Толчок и визг колес. Еще один толчок — и самолет покатился по полосе.
— Пожалуйста, оставайтесь на своих местах, — сказала Стюардесса, — не вставайте до полной остановки самолета.
Мы все катились вперед; иногда взвизгивали тормоза: это Плот управлял самолетом, контролируя скорость. Последний толчок — и все замерло. Двигатели заурчали тише, потом замолчали вовсе.
Мгновение слышалось лишь дыхание людей в салоне; затем снаружи донеслось громкое «БАММ!» и послышался скрежет металла о металл. Дверь распахнулась, и морозный воздух ворвался внутрь самолета.
— До свидания! — сказал нам Первый Пилот. — Летайте самолетами нашей авиакомпании!
— Счастливого пути! — сказала и Стюардесса. — Надеемся снова увидеть вас на борту нашего самолета!
Мы спустились по трапу: Хозяин нес корзинку со мной, Ма держала мисс Ку, а тыл прикрывала Лютик. Я не могла понять, отчего здесь так холодно.
— Б-р-р! — с отвращением поежилась Мисс Ку. — Сначала этот **** перебор, затем этот **** холод!
Семья заспешила, чтобы мы не пробыли на холоде слишком долго. Скоро мы вошли в большой зал. Мисс Ку, которая знала абсолютно все, сообщила мне, что это Зал Таможенного Досмотра и Оформления Иммиграционных Документов и что здание является самым большим в мире среди себе подобных. Хозяин достал наши бумаги, мы оформили иммиграционные документы и пошли к таможне.
— Чтовезем? — на одном дыхании спросил Таможенник.
— Нам декларировать нечего, — ответил ему Хозяин. — Мы едем транзитом в Канаду.
— А это что — кошки? — не унимался Таможенник.
— А-ах! — восхитилась Таможенница. — Я видела таких раньше. И-ЗУ-МИ-ТЕЛЬ-НО!
Мы прошли таможню. По изменению запаха я поняла, что наш багаж несет человек с другим цветом кожи; однако Хозяин и Ма крепко держали корзинки со мной и Мисс Ку. В Главном Зале Ожидания Хозяин присел — он был очень болен. Ма отправилась искать представителей американской авиакомпании, которая должна была доставить нас в Детройт. Ее не было очень долго. Возвратившись, она едва не плакала от огорчения.
— Они расторгли соглашение! — сообщила она. — Они не хотят перевозить кошек в пассажирском салоне; они говорят, что кошек надо разместить в багажном отделении — так гласят какие-то их правила и требования. Они говорят, что служащие в Шэнноне просто ошиблись.
Вдруг я почувствовала себя очень старой. Я поняла, что НЕ СМОГУ пережить дорогу в багажном отделении, что с меня уже хватит этого. Я была поражена, что КОМУ-НИБУДЬ могла прийти в голову мысль, будто Мисс Ку в состоянии перенести это.
— Если кошек не пускают, значит, мы тоже не полетим! Пойди и сообщи им, что мы наделаем много шума по этому поводу и что мы потребуем наши деньги назад — ведь было условие, что они пустят кошек в салон, если мы заплатим наперед.
Ма ушла, и мы вновь сели ждать ее возвращения. Наконец, она пришла и сказала:
— Я объяснила им, что ты очень болен. Они выделили специальный автомобиль, чтобы отвезти нас в аэропорт Ла-Гуардиа. Они предложили нам побыть некоторое время в большом Мотеле — может быть, Авиакомпания изменит свое решение.
Вскоре мы сидели в большущей машине — «кадиллаке», — в которой был даже кондиционер.
— Боже мой! — вырвалось у Лютика, когда мы прокладывали себе путь через запруженный нью-йоркский Фривэй. — Не хотела бы я водить здесь машину!
— Это не сложно при условии, что вы держитесь своего ряда, мэм, — сказал Шофер.
Минут через двадцать мы подъехали к тому, что Мисс Ку назвала самым большим Мотелем, который она когда-либо видела. Мы вошли внутрь.
— Вы не против, если у вас поживут Сиамские Кошки? — спросил Хозяин у стойки регистрации.
— Напротив, мы всегда рады! — ответил клерк, внимательно оглядев нас. — Безусловно, мы рады, — повторял он, ведя нас в наши комнаты.
Мне показалось, что нам пришлось преодолеть несколько МИЛЬ, прежде чем мы добрались до наших комнат.
— Туалетную Комнату для Дам и ПОБЫСТРЕЕ! — закричала Мисс Ку.
Как я была ей признательна за это! Необходимые удобства в мгновение ока появились перед нами, немало способствовав нашему комфорту и успокоению.
— Теперь нужно поесть, — сказала Ма.
— Сначала — Кошкам, — уточнил Хозяин.