Связность государства резко повысилась, что способствовало и некоторой внутренней консолидации (насколько это возможно для полуфеодального пакистанского общества).
Во-вторых, поскольку Советский Союз традиционно поддерживал Индию, Пакистан мог рассчитывать на помощь США и Китая. В результате страна не только вышла из международной изоляции, но и приобрела потенциал развития. Прогрессу Пакистана в период 1971—1989 гг. способствовала и отличная работа пакистанской внешней разведки.
Именно разведка, воспользовавшись благоприятной внешнеполитической конъюнктурой, сложившейся в результате Исламской революции в Иране и вторжения советских войск в Афганистан, придала пакистанской стратегии проектность. На американские деньги и с одобрения «всех людей доброй воли» Исламабад создал, вооружил и превратил во влиятельную политическую силу движение «Талибан». Вопреки распространенному мнению, экспорт ислама (и тем более борьба против «неверных») отнюдь не был целью этой акции. В действительности руководство Пакистана искало способ снизить демографическое давление внутри страны, организовав канал актуализации (и уничтожения) наиболее пассионарной молодежи [142] . Результатом стало определенное «охлаждение» общества, повышение его образовательного уровня и финансового положения.
На этом благополучном фоне Пакистан реорганизовал армию и сумел создать ядерное оружие [143] .
Но позитивная политическая конъюнктура не вечна, в чем пакистанским политикам пришлось убедиться. Советского Союза больше нет, в Афганистане идет очередная война, а индийско-китайские отношения улучшаются по мере того, как возрастает напряженность между Пекином и Исламабадом.
Фундаменталистская ориентация Пакистана сильно бьет по позициям Ирана и мешает последнему в диалоге с Россией. Впрочем, отношения между шиитским Ираном и преимущественно суннитским Пакистаном никогда и не были безоблачными.
Исламабад сделал решающую политическую ошибку, поддержав в 2001 г. «антитеррористическую операцию» США в Афганистане. Не получив никакого реального возмещения, Пакистан не только «сдал» движение «Талибан» «неверным», но и прямо способствовал уничтожению этой организации.
Одним росчерком пера Главный Администратор Пакистана Первез Мушарраф ликвидировал все плоды двадцатипятилетней политики. Упал престиж Пакистана, причем не только среди мусульманских стран. Резко ухудшились отношения с афганскими племенами (вне всякой зависимости от того, какое именно временное правительство находится в Кабуле). И, главное, был разрушен налаженный механизм утилизации социальной энергии [144] .
В создавшейся ситуации Пакистан был вынужден реанимировать политику борьбы за Джамму и Кашмир, уже приведшую однажды к национальной катастрофе.
Следует согласиться с позицией Индии: террористические акты на ее территории осуществляют пакистанские боевики. Талибы, у которых нет Талибана и для которых нет Афганистана.
С конца 2001 г. напряженность в отношениях между Индией и Пакистаном начинает быстро нарастать. Дважды – в декабре 2001 – январе 2002 г. и в апреле – июне 2002 г. – полуостров находится на волосок от крупномасштабной войны.
А США, главный стратегический союзник, ради которого Пакистан пожертвовал всем, постепенно теряют интерес к Индийскому океану и обращаются к новой доктрине Монро.
Для Пакистана эта доктрина является угрозой самому существованию государства. До сих пор Индийский океан не был ареной военных действий великих держав, исключая короткий «бросок к Цейлону» адмирала Нагумо весной 1942 года и памятную кампанию 1971 года, безнадежную для Пакистана во всех отношениях.
Пока США поддерживают какие-то обязательства в этом регионе, Пакистан не нуждается во флоте.
Но представим себе, что авианосцы США ушли. Как изменяется картина? «Номером два» в индийских водах начиная с середины 1960-х становится флот Индии, в 1971 г. блокировавший и уничтоживший как реальную боевую силу, пакистанские военно-морские силы. Ныне флот Индии превосходит флота Австралии, Таиланда и Индонезии (а об остальных игроках на этом океане можно и не вспоминать). Более того, на вооружение индийского флота поступили новые российские палубные самолеты, дающие ему возможность на равных бороться с флотом любой другой страны, кроме США.
Итак, при любом обострении ситуации Пакистан теряет влияние на свою акваторию: его нынешний флот недостаточен даже для обороны своего побережья. С другой стороны, наземные силы Пакистана считаются более боеспособными, чем индийские (этаиллюзия– также заслуга бывших разведчиков), что может привести лидеров к идее поискать шансы в конкретной, тактической игре. Но для такой игры Пакистану понадобятся союзники в регионе. А их нет и не предвидится. В Европе традиционно сильны проиндийские настроения, так что и такой выход закрыт (впрочем, помощь Европы в конфликте с Индией малополезна).
Из стран же Ближнего Востока только Ирак может выступить на стороне Пакистана, если тот убедительно продемонстрирует свои антиамериканские настроения, то есть еще раз совершит радикальный поворот в своей политике. Такой союзник в войне с Индией стоит меньше, чем ничего.
Но, может быть, у Пакистана есть чисто военные возможности если не выиграть войну, то хотя бы затруднить Индии развитие операции? Обратимся к цифрам [145] :
продолженние таблицы
Конкретизация этих цифр не облегчает положения Пакистана. Остается лишь процитировать Р. Саббатини: «Кораблевождение – несомненно важная вещь, но пушки…»
В сложившейся ситуации пакистанское руководство пытается шантажировать Дели угрозой атомной бомбардировки, не понимая, что эта тактика может обернуться против Пакистана.
Исламабад не имеет стратегического термоядерного оружия. Все, чем он располагает, – оперативно-тактические заряды мощностью около 20 килотонн. Применять их против индийской армии, очевидно, бессмысленно – прогнозируемые потери противника 600 танков и около 100 000 солдат. Это почти не изменит соотношения сил.
Еще более бессмысленно пытаться уничтожать города. Даже если считать потери от атомных ударов, исходя из статистики Хиросимы (а в реальности они будут наверняка меньшими, вследствие лучшего строительства и наличия убежищ), потери составят около двух миллионов человек. Это – колоссальные жертвы, которые ни Индия, ни США, ни остальное мировое сообщество не простят Пакистану никогда. Но для Индии с ее миллиардом населения они практически нечувствительны (ежегодно от голода и стихийных бедствий погибает немногим меньше).
В сущности, для Индии выгодно спровоцировать Пакистан на применение ядерного оружия, после чего – с полного одобрения всего прогрессивного человечества «окончательно решить пакистанскую проблему».
Итак, в военном противостоянии Исламабаду не светит ничего. Даже если предположить, что его генералы гениальны, они не смогут выиграть войну, у которой нет стратегической цели. Рассматривать в качестве такой цели Джамму и Кашмир смешно: угрожать миру локальной ядерной катастрофой, поставить на карту существование не только государства, но и нации, потерять все экономические завоевания предыдущих десятилетий во имя захвата провинции, которую все равно невозможно долгое время удерживать, – это не стратегия, а пародия на нее.
В этой связи единственным выходом для Пакистана становится поиск мирного решения Кашмирской проблемы.