В тот период многие графы во Франции имели больше суверенитета по отношению к своему королю, чем русские князья – к хану. Такое положение сохранялось до середины XIV века.
Нашествие Батыя в 1240 году на Русь, Польшу, Чехию, Венгрию, Сербию и Болгарию давало Риму прекрасный повод усилить свое влияние путем организации большого крестового похода против татар. Разговоры об этом велись в папском окружении. Но увы, на практике они привели к продолжению крестовых походов XII века против литовских и финских племен, а главное, против Руси. Таким образом, Рим направил основной удар по христианским княжествам, больше всех пострадавшим от Батыева нашествия.
В начале XIII века шла война между готским и шведским владетельными домами. В середине 20-х годов XIII века эта борьба закончилась усилением властных кругов феодалов, между которыми первое место занимал род Фолькунгов, наследственно владевший достоинством ярла. Могущественный представитель этого рода Биргер, побуждаемый папскими посланиями, предпринял в 1249 году крестовый поход против Руси.
Достоверные данные о силе шведского войска отсутствуют, хотя в трудах наших историков периодически всплывают неведомо откуда появившиеся числа. Так, И.А. Заичкин и И.Н. Почкаев [20] пишут о пятитысячном войске и 100 кораблях ярла Биргера.
С 1236 года в Новгороде княжил, а точнее, служил князем (т.е. предводителем войска) молодой Александр Невский, сын Ярослава Всеволодовича. Вообще говоря, словосочетание Александр Невский впервые появилось в летописи XV века. Даже в «Повести о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра», созданной спустя 40 лет после описываемых событий, Александр ни разу не назван Невским. Но поскольку наш читатель привык к этому словосочетанию, мы и далее будем называть князя Александра Ярославовича Невским.
Согласно «Повести о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра» Биргер, прибыв с войском в устье Невы, отправил в Новгород своих послов заявить князю: «Аще можещи противитися мне, то се есмь уже зде, пленяя землю твою». Однако данное послание скорее всего интерполяция составителя «Повести о житии...», поскольку внезапность нападения зачастую была решающим фактором в сражениях на севере.
На самом деле шведов заметила новгородская «морская охрана». Эту функцию выполняло ижорское племя во главе со своим старейшиной Пелугием. По версии «Повести о житии...» Пелугий якобы был уже православным и имел христианское имя Филипп, а все остальное его племя оставалось в язычестве. Морская стража ижорцев обнаружила шведов еще в Финском заливе и быстро сообщила о них в Новгород. Наверняка существовала система оперативной связи от устья Невы в Новгород, иначе само существование морской стражи становится бессмысленным. Возможно, это были сигнальные огни на курганах; возможно – конная эстафета; но, в любом случае, система оповещения работала быстро.
В дальнейшем морская стража вела скрытое наблюдение за шведскими кораблями, вошедшими в Неву. В «Повести о житии...» это описано следующим образом: "Стоял он (Пелугий) на берегу моря, наблюдая за обоими путями [21], и провел всю ночь без сна. Когда же начало всходить солнце, он услышал шум сильный на море и увидел один насад, плывущий по морю, и стоящих посреди насада святых мучеников Бориса и Глеба в красных одеждах, держащих руки на плечах друг друга. Гребцы же сидели, словно мглою одетые. Произнес Борис: «Брат Глеб, вели грести, да поможем сроднику своему князю Александру». Увидев такое видение и услышав эти слова мучеников, Пелугий стоял, трепетен, пока насад не скрылся с глаз его".
Князь Александр, которому было около 20 лет [22], быстро собрал дружину и двинулся на ладьях по Волхову к Ладоге, где к нему присоединилась ладожская дружина.
Ярл Биргер находился в полном неведении о движении новгородской рати и решил дать отдых войску на южном берегу Невы, неподалеку от места впадения в нее реки Ижоры.
15 июля 1240 года «в шестом часу дня» [23] русское войско внезапно напало на шведов. Согласно «Повести о житии...», Александр Ярославович лично ранил копьем в лицо ярла Биргера. Внезапность нападения и потеря командующего решили дело. Шведы стали отступать к кораблям.
В «Повести о житии...» описаны подвиги шестерых русских воинов. Первый из них, Гаврила Олексич, въехал на коне по сходням на шведское судно (шнеку) и стал рубить там врага. Шведы сбросили его с коня в воду, но он вышел из воды невредим и снова напал на врага. Второй, по имени Сбыслав Якунович, новгородец, много раз нападал на войско шведов и бился одним топором, не имея страха, и пали многие от его руки, и дивились силе и храбрости его. Третий, Яков, полочанин, был ловчим у князя. Он напал на полк с мечом, и похвалил его князь. Четвертый, Меша, новгородец, пеший со своей дружиной напал на корабли и утопил три корабля. Пятый, Сава, из младшей дружины, ворвался в златоверхий шатер ярла и подсек шатерный столб. Шестой, Ратмир, из слуг Александра, бился пешим одновременно с несколькими шведами, пал от множественных ран и скончался.
Эти сведения можно считать достоверными, поскольку автор записал их со слов участников Невской битвы.
С наступлением темноты большая часть шведских судов ушла вниз по течению Невы, а часть была захвачена русскими. По приказу Александра два трофейных шнека загрузили телами убитых шведов, и их пустили по течению в море, и «потопиша в море», а остальных убитых врагов, «ископавши яму, вметавша их в ню без числа».
Потери русских оказались ничтожно малыми, всего 20 человек. Этот факт, а также отсутствие упоминаний о Невской битве в шведских хрониках, дали повод ряду русофобствующих историков свести битву до уровня малой стычки. По моему мнению, гибель 20 отборных ратников при внезапном нападении – не такая уж и малая потеря. Кроме того, в сражении на стороне русских должна была участвовать еще и ижора. После битвы православных русских и язычников ижоров хоронили в разных местах и по разным обрядам. Ижорцы сжигали тела своих соплеменников. Поэтому русские участники битвы вряд ли знали, сколько было убитых среди ижоры.
Другое дело, что число шведов, пришедших с Биргером, могло быть намного меньше, чем предполагали наши патриоты-историки. Их вполне могло быть около тысячи человек. Но, в любом случае, Невская битва стала шведам хорошим уроком.
Новгородцы встретили Александра и его дружину колокольным звоном. Однако не прошло и нескольких недель, как властолюбивый князь и беспокойные граждане вольного Новгорода рассорились. Александр Ярославович вместе с дружиной отправился восвояси в свой Переславль-Залесский.
Но время для «крамолы великой» и ссоры с князем Александром новгородцы выбрали явно неудачно. В том же 1240 году рыцари ордена Меченосцев под командованием вице-магистра Андреаса фон Вельвена начали большое наступление на Русь. Вместе с немцами шел известный нам перебежчик князь Ярослав Владимирович. Немцы [24] взяли Изборск. Псковское войско вышло навстречу немцам, но было разбито. Погиб псковский воевода Гаврила Гориславович. Любопытно, что немецкие хронисты сделали из Гаврилы Гориславовича вначале Гернольта, а потом князя Ярополка, заставив его «жить после смерти» и сдать немцам Псков.
На самом деле немцы осаждали Псков около недели, а затем псковичи согласились на все требования врага и дали своих детей в заложники. В Псков вошел немецкий гарнизон.