— Он просил меня определить изготовителя и калибр огнестрельного оружия, из которого эти пули были выпущены.
— И вы сообщили ему эту информацию?
— Да, сообщил.
— Что вы ему сказали?
— Что пули были выпущены из пистолета «узи» калибра девять миллиметров.
— Вы были уверены в этом?
— Я безусловно был уверен в этом.
— Итак, вы знали заблаговременно — задолго до того, как произвели опытные выстрелы из «узи», что пули, извлеченные из тела мистера Кареллы...
Карелла почувствовал, как рядом с ним напряглась его мать.
— ...были выпущены из «узи» калибра девять миллиметров.
— Да, знал.
— И вы об этом информировали детектива Бента.
— Да, информировал.
— Итак, каждый из полицейских искал пистолет «узи» калибра девять миллиметров, как орудие убий...
— Возра...
— Я не знаю, что искал каждый полицейский, я знаю...
— Ваша Честь, возражение...
— Да, мистер Лоуэлл?
— У мистера Хаггерти нет никакой возможности узнать, что искал каждый полицейский.
— Поддерживаю.
— Детектив Хаггерти, вы сказали детективу Бенту, что оружием убийства был пистолет «узи» калибра девять миллиметров.
— Я сказал ему, что пули, оформленные как вещественные доказательства, были выпущены из пистолета «узи» калибра девять миллиметров.
— И вы установили это с помощью определенных рутинных испытаний...
— Да.
— Это, как вам должно быть известно, производится в любом отделе баллистической экспертизы в Соединенных Штатах...
— Во всем мире.
— Во всем мире, благодарю вас. Исследования нарезки, калибра, ход винта и всего, что у вас есть...
— Все это глубоко научные...
— Я еще не задал вам вопроса, мистер Хаггерти. Эти исследования безошибочны?
— Исследования безошибочны, да.
— А вы тоже безошибочны?
— Что?
— Вы никогда в своей жизни не ошибались?
— Там, где дело касалось определения калибра и изготовителя неизвестного огнестрельного оружия, я не ошибался.
— А другие ошибки? Совершали вы другие какие-нибудь ошибки в вашей жизни?
— В течение своей жизни каждый совершает ошибки. Я говорю...
— У меня нет больше вопросов...
— Мистер Лоуэлл?
Лоуэлл подошел к стенду свидетеля, засунул руки в карманы пиджака, наклонился вперед и произнес:
— Разве не бесспорный научный факт, что калибр и изготовителя неизвестного огнестрельного оружия можно определить, исследовав пулю, выпущенную из этого оружия?
— Бесспорный факт.
— Разве это не бесспорный факт, что у отделения баллистической экспертизы этого города самая большая и наиболее подробная классификация оружия, чем где бы то ни было в мире?
— Бесспорный факт.
— И что в этой коллекции содержатся современные данные по любому существующему оружию, включая образцы пуль, выпущенных из этого оружия?
— Да.
— Вы сравнивали пули, представленные в качестве вещественного доказательства и извлеченные из тела мистера Кареллы, с образцом пули, выпущенной из пистолета «узи» калибра девять миллиметров?
— Я сравнивал.
— И каковы результаты?
— Все пули были одного калибра, с тем же ходом винта, с теми же количеством и шириной нарезки и того же калибра.
— И именно исходя из этих данных, вы установили, что все они были выпущены из пистолета «узи» калибра девять миллиметров?
— Точно.
— Благодарю вас, у меня нет больше вопросов.
Снова поднялся Эддисон и подошел к стенду свидетеля.
— Мистер Хаггерти, вы утверждаете, что
* * *
Это была старая часть города.
Карелла быстро шел через Сити-Холл-парк. Несмотря на резкий холод, по земле бегали голуби, внешне похожие на маленьких старых людей с заложенными за спину руками. Он прошел мимо зеленых свежевыкрашенных скамеек. Здесь, среди торжественных, украшенных колоннами правительственных зданий, царило чувство законности порядка и цивилизации. День выдался холодный, яркий и солнечный. В его ушах еще звенели слова Лоуэлла, отбивавшие хитрые выпады Эддисона. Как из-под земли выросли небоскребы большого бизнеса, расположенные не так уж далеко от величественных серых зданий суда, где Карелла мог бы остаться до повторного перекрестного допроса, который вел Эддисон. Но он спешил на встречу с Мейером, поэтому ему пришлось распрощаться с матерью и покинуть здание суда.
Оснащенная батареей пушек крепостная стена у моря, построенная датчанами столетия назад, все еще выглядела грозно. Массивные пушки, установленные на самом верху стены, казалось, и сейчас еще контролировали подходы к городу со стороны Атлантического океана, хотя их дула давным-давно были залиты цементом. Если взглянуть со стены на самую кромку острова, то можно было видеть в том месте, где встречались две реки, Дикс и Харб, завихрения, вызванные слиянием их вод. Здесь свирепствовал ветер, вырываясь из улиц, приспособленных для движения карет, запряженных лошадьми, но явно узких для автомобилей. Там, где раньше стояли деревянные двухэтажные таверны, появились новые, взметнувшиеся в небо бетонные здания, битком набитые юристами и финансистами. И все-таки — возможно потому, что до Атлантического океана было рукой подать, а он, казалось, волшебным образом уходил к Старому Свету, который дал жизнь этому городу, — здесь еще можно было представить себе, как это все выглядело, когда все жители были юными и невинными. Впрочем, так ли уж невинными, если сумели отвоевать это место у индейцев.
Они пытались застать Мартина Боулза дома еще накануне вечером, но телефон молчал. Когда сегодня утром Мейер позвонил ему в офис, то ему ответили, что мистер Боулз не сможет встретиться с ним до одиннадцати часов, так как утром у него назначена деловая встреча. Теперь, когда Карелла и Мейер шли пешком по улицам старого города, они еще раз взвешивали все факты. Работа полиции всегда заключалась в том, чтобы лишний раз пройтись по каждой позиции. А потом еще и еще, пока в деле не появится какой-то смысл.
— Следует отметить, что когда замешаны деньги, то это все меняет, — сказал Мейер.
— Существенно меняет, — заметил Карелла.
— Это исключает сумасшествие.
— Это также исключает и наркотики.
— Все сводится к тому, что Боулз был должен Тилли деньги.
— Одна из двух причин, Мейер. Любовь или деньги. А теперь скажи мне, почему ты думаешь, что Боулз должен был Тилли деньги?
— Спроси меня о чем-нибудь полегче.
— Хорошо, а как эти звенья стыкуются?
— Обычно заключается соглашение и выплачивается половина оговоренной суммы. Остальное — после завершения сделки.
— Обычно.
— Но Тилли не завершил дело. Он провалил две попытки.
— И все же хотел получить остальное.
— И может быть, именно поэтому он закончил свою жизнь в подвале с пулей в голове и веревкой на шее.
— И поэтому мы находимся здесь, чтобы встретиться с Боулзом, — добавил Карелла.
Офис фирмы «Лауб, Кремер, Стил и Уорт» выглядел вполне современным и немного холодным. На стене против массивной стеклянной входной двери было укреплено электронное световое табло шириной около фута с бегущей световой дорожкой, по которой справа налево бежали символы, бывшие для Кареллы и Мейера китайской грамотой. Ниже на той же стене висели картины, очень ценные по мнению Кареллы, несмотря на то что он не мог определить имена художников, авторов этих полотен. За деревянной конторкой, окантованной нержавеющей сталью, сидела очень красивая черная женщина в строгом черном костюме. Одна ее рука покоилась на консоли, которая выглядела так, будто с ее помощью можно было запустить ядерную ракету в любую страну земного шара. Ногти на этой руке были очень длинными и очень красными. Губы накрашены такой же по цвету помадой. Как только детективы подошли к приемной конторке, женщина обратила на них взгляд своих карих глаз. Позади нее электронная лента бегущей строкой повторяла информацию, появляющуюся на электронном табло.
— Мистера Боулза, пожалуйста, — произнес Карелла и бросил на столик раскрытый кожаный чехольчик, в котором было его удостоверение.
— У вас есть договоренность? — спросила она.
— Да, у нас есть договоренность, — ответил Мейер.
— Не могли бы вы назвать свои имена? — Она нажала кнопку на консоли и подняла трубку телефона.
— Скажите ему, что здесь находятся детективы Мейер и Карелла.
Женщина сухо кивнула.
— Два джентльмена хотят видеть мистера Боулза, — сказала она в трубку. — Детектив Мейер и...
Одна бровь ее чуть изогнулась.
— Детектив Карелла, — подсказал Карелла.
— ...детектив Карелла, — добавила она и стала слушать ответ. — Спасибо, — произнесла она наконец и положила телефонную трубку на консоль.
— Сейчас кто-нибудь подойдет и покажет вам дорогу, — сказала она. — Хотите присесть?
Они сели.
Полицейские явно чувствовали себя не в своей тарелке. Они не знали, что обозначают все символы, бегущие по высокотехничной электронной дорожке, все эти AGC и ВНС, FAL, JNJ и DIS... Что, черт возьми, обозначали эти буквы? Они были полицейскими, и у них не было дохода, который они могли бы куда-нибудь вложить. Своих доходов им хватало только на то, чтобы накормить и одеть свои семьи и хоть изредка сводить их в кино. В общем, они ощущали себя здесь неуютно в своей полицейской форме. Сидели и молча ждали, пока в приемную не вошла блондинка в деловом костюме и туфлях на высоких каблуках, стройная как статуэтка, и не произнесла:
— Мистер Карелла и мистер Мейер?
Оба вскочили со своих мест, будто учитель по арифметике вызвал их к доске решать очень сложную задачу.
— Да, — ответили они одновременно, а грациозная блондинка произнесла:
— Сюда, пожалуйста, джентльмены.
Она повела их мимо конторки, где сидела Нефертити с длинными красными ногтями, сочными красными губами и отсутствующим взглядом, словно размышляя, должна ли она бросить ближнего своего на съедение крокодилам или не должна. Они последовали за блондинкой по длинным тихим коридорам до двери с табличкой, на которой было написано имя Мартина Д. Боулза.
Она постучала.
— Входите, — ответили из-за двери.
Мартин Д. Боулз.
Респектабельный мужчина, ростом около шести футов и одного или двух дюймов, темноволосый, с карими глазами. Улыбка на лице, протянутая для приветствия рука. Отличный костюм, сшитый явно по заказу.
— Джентльмены, — сказал он, — как вы поживаете?
— Мистер Боулз, я детектив Карелла, а это мой товарищ, детектив Мейер, — представился Карелла, пожимая протянутую руку.
Ощущение неловкости не проходило.
— Здравствуйте! — произнес Боулз, энергично пожимая им руки. — Чему могу служить? Связан ли ваш визит с попытками покушения на жизнь моей жены?
— Да, сэр. Это так, — подтвердил Карелла.
— Я так и думал, — проговорил Боулз и кивнул.
— Мы знаем, что мужчина по имени Роджер Тернер Тилли работал у вас какое-то время шофером, — сказал Карелла.
— Видите ли, он работал в таксомоторной компании, — объяснил Боулз. — Машины по вызову. Но он действительно был моим постоянным шофером.
— До весны прошлого года, не так ли?
— Да. Он попал в какую-то неприятную историю...
— И был заключен в тюрьму.
— Да, так я понимаю происшедшие события.
— Вы видели его после того, как он вышел из тюрьмы?
— Нет, не видел.
— Вам известно, что он мертв, не так ли?
— Да, моя жена сказала мне, что вы звонили ей вчера утром...
— Да.
— ...и информировали ее.
— Да. Когда вы последний раз видели Тилли живым, мистер Боулз?
— До того, как он попал в тюрьму. Должно быть, в феврале прошлого года.
— Вы знали, что он был освобожден условно?
— Да.
— Как вы об этом узнали, мистер Боулз?
— Видите ли, я беседовал с ним.
— Когда это было?
— Кажется, на прошлой неделе.
— На прошлой неделе? — спросил удивленно Карелла. — А точнее?
— Мне кажется, это было в пятницу. Я помню, что собирался уже уходить. Это было в конце рабочего дня. Эмма и я... моя жена...
Карелла кивнул.
— ...У нас были билеты в театр, а до этого мы собирались пообедать. Тилли позвонил около пяти тридцати, что-то около этого.
— С какой целью он позвонил? — спросил Карелла.
— Он сказал, что я должен ему деньги.
— О? — произнес удивленно Карелла. — За что?
— Он сказал, что я нанимал его отвезти меня на семинар, состоявшийся в прошлом году на севере штата, — нанимал его персонально, а не через компанию — и что я отдал ему тогда только половину денег и поэтому должен отдать остальное. Я сказал ему, что тороплюсь в театр, и он дал мне номер телефона, по которому я могу его найти. Я не звонил ему до утра понедельника.
«Это был день, когда Тилли был убит», — подумал Мейер.
— Зачем вы ему позвонили? — спросил Карелла.
— Разрешить этот вопрос. Я действительно нанимал его отвезти меня на север штата. Он для этой цели арендовал где-то автомобиль. Не знаю всех деталей, но уверен, что он сделал больше, чем если бы я вызвал его через компанию. Я собирался полностью с ним расплатиться и покончить с этим. Мне не хотелось, чтобы Тилли думал, что я обидел его.
— В какое время вы ему позвонили?
— В одиннадцать, одиннадцать тридцать, что-нибудь в это время.
— О чем вы говорили на этот раз?
— Разговор был странным. Он упорно настаивал, что я должен ему деньги, и просто требовал, чтобы я приехал в Даймондбек, встретился с ним ровно в двенадцать и передал ему остаток денег. В жизни ничего не слышал нелепее. Требовать, чтобы я куда-то ехал, да еще срочно...
— Но вы поехали на встречу с ним?
— Конечно нет!
— Вы сказали ему, что приедете туда?
— Да, сказал. Чтобы он от меня отвязался.
— Вы собирались сообщить нам, что у вас были эти два телефонных разговора?
— Честно говоря, нет.
— Вы говорили о них вашей жене?
— Нет, не говорил.
— Мистер Боулз, я надеюсь, вы знаете, что ваша жена узнала человека, пытавшегося ее убить...