– Или сбагрить что-нибудь по дешевке, – добавляет Птахин.
– Правильно. Отдай Знаменскому, пусть выбивает «добро» у начальства. А я убежал по автоделам. И комиссионку стерегите в оба! – напоминает напоследок Томин. – Уж больно он любит радиотехнику!
* * *
Раиса убедилась, что «бегемот» действительно тесно контактирует с Молотковым. Сейчас, сменив парик и машину, она преследует «Волгу» автомеханика, где рядом с ним восседает и Пузановский. Когда «Волга» останавливается, Раиса – уже опытный конспиратор – проезжает мимо и тормозит поодаль. Затем опускает стекло и поправляет боковое зеркальце, чтобы видеть, что происходит сзади.
Пузановский с Молотковым выходят из машины и Раиса замечает, в какой подъезд они вошли.
И тут оказывается, что за всей картиной наблюдает в свою очередь Царапов. Он покуривает на лестничной площадке противоположного дома и ему одновременно – на сей раз без всякой оптики – видны и парадное Пузановского, и привезшая его «Волга», и «жигуль» Раисы.
Раиса меняет круглые очки на квадратные, повязывает голову косынкой, запирает машину и отправляется на разведку. У подъезда Пузановского она заговаривает с двумя девчушками-дошкольницами, выбежавшими погулять. При этом она изображает руками обширный живот и лукообразное лицо, ясно подразумевая «бегемота». Девочки смеются, кивают и что-то рассказывают.
Вор задумчиво и недовольно трет подбородок. Не нравится ему деятельность Раисы – она может стать помехой на его пути…
* * *
Арестованного Агафонова (Ванечку) Томин допрашивает в Бутырке.
Томин с помощью своего коллеги Ованеса Филипповича раздобыл фотографии Пузановского, Печкина и Тыквы. Это его козыри против Ванечки, но Ванечка осторожничает.
– Я же следователю сказал, и он записал: никогошеньки не узнаю! – в своей неподражаемо искренней манере разливается он. – Не умею я по фотографиям. Очень большая разница от живых людей!
– А по-моему, Ванечка, ты валяешь ваньку. Давай маленький урок тюремной арифметики. Допустим, сегодня у них три эпизода. Сколько тебе дадут?
– Я так рассчитываю – от силы полгода.
– Правильно. А если добегаются они эпизодов до пятнадцати, еще, не дай бог, кого пришибут? Ты хоть и сидишь, а все равно участник шайки! Сколько тогда им? Сколько тебе?
– Ой-ма!
– Вот то-то! Скорей поймаем – тебе лучше. Я к ним пойду, шкурой своей рискуя! Так ты мне хоть кивни: они? нет?
Ванечка взглядывает на фотографии и молча наклоняет голову.
* * *
Царапов снова на посту. Сегодня с ним чемоданчик – он намерен «поработать».
«Волга» Пузановского пока у подъезда, хозяин не заставляет себя ждать – вываливается из дверей, втискивается за руль и укатывает.
Вор засекает время – без четверти двенадцать. С легким сердцем он докуривает, поднимает чемоданчик и… видит тормозящую Раису. Проклятье! Опять ее принесло! Будет торчать, высматривать, примечать… Брошенная жена? Авантюристка?.. Нет, прямо-таки глупо лезть в квартиру, за которой кто-то наблюдает!
Он снова смотрит на часы. Выходит на улицу и приближается к машине, придумывая, как бы ему спровадить непрошенную свидетельницу.
Раиса сняла темные очки, и Царапов обнаруживает, что они уже встречались – тогда, в метро! Не успевает она опомниться, как вор открывает дверцу и усаживается рядом с ней.
– Здравствуйте, прекрасная незнакомка! А я-то ищу вас повсюду! Вы так гордо ушли – я был просто безутешен! Что с глазом?
– Что-то попало. Выходите из машины!.. – Раиса тоже узнала вора, и это несколько смягчает ее отпор.
– Неблагодарная! Без меня вас тогда смяли бы в лепешку!
– Вы мне мешаете.
– Да впустую простоите: ваш предмет укатил семь минут назад. Сердечные дела? Или оскорбляю? Оскорбляю, – догадывается он.
– Очень рад!
Только зеркальце и носовой платок, который Раиса прикладывает к уголку глаза, помогают ей замаскировать растерянность.
– И что еще вы о нем знаете? – спрашивает она.
– Иван Данилович Пузановский – мелкий деятель по спортивной части. Обжора. И очень богатый человек. Сейчас тут дежурить бесполезно, он поехал обедать, оттуда на работу.
– Вы друг-приятель?
Тон Раисы подсказывает Царапову правильный ответ:
– Сугубо наоборот! – Он сдвигает рукав пиджака: истекают последние благоприятные для кражи минуты. – Возвращайтесь к вечеру, – настоятельно советует вор, собираясь покинуть машину. Хоть бы отчалила и развязала ему руки!
– Погодите, – останавливает Раиса. – А что вы здесь, собственно, делаете?
Неприятно, что возник такой вопрос. Это Царапову совсем не нужно, чтобы кто-то задавался подобной мыслью.
– Почему я должна верить, что вы не из той же компании? – продолжает Раиса.
Да, на сегодня сорвалось. Вор опускается на сиденье.
– По-моему, достаточно хорошенько на меня посмотреть, – говорит он и глядит на Раису с открытой улыбкой – обаятельный и почти светский молодой человек.
Она тоже смотрит на него. И гляделки затягиваются.
* * *
Татьяна притулилась полулежа в кресле, горло замотано шарфом. Раиса хлопочет вокруг нее и попутно рассказывает новости.
– Боюсь, зря ты откровенничала, Райка. Незнакомый человек.
– Да он же первый открылся, Танюша, а я ему тоже незнакома.
– Ну! Тебя-то за версту видно! – сипит Татьяна.
– И его видно. – Раиса усмехается, вспоминая: достаточно хорошенько посмотреть… – Короче, мы заключили пакт о взаимопомощи. – Она тянется за градусником, который подруга держит под мышкой, смотрит температуру и качает головой.
– Все-таки мне странно… – гнет свое Татьяна.
– Сама караулила подлеца автомеханика – не было странно. Ангину из-за меня схватила – тоже не странно. А если кто-то еще ради своего друга – сразу странно? – урезонивает Раиса.
Татьяна пожимает плечами и вздыхает.
– Друга обманули, обобрали. Сам он человек мягкотелый, а Глеб не может этого так оставить. Вот и все! – втолковывает Раиса.
– Что же вы уговорились делать?
– Сначала собрать компру. С Глебом мне, пожалуй, удастся. Он в порядке исключения – решительный мужчина.
* * *
По дороге от Управления к воротам, что против «Эрмитажа», разодетый Томин встретил Кибрит:
– Зинуля, приветствую и отбываю.
– Ай-ай-ай! Кто это у нас такой красивый?
– Вообще-то я «без определенки», но собираюсь приобретать краденые автомобили. Такой, как они говорят, «шашлык» с деньгами.
– Ты бы хоть показал свои липовые документы. Там ведь на этом собаку съели, еще раскусят тебя!
– Да при мне никаких… – начинает Томин и спохватывается. – Хорошо, что напомнила. Я же взял удостоверение, чтобы предъявить на выходе! Пожалуйста, проводи и забери. Ну как полезут по карманам…
– Шурик, ты уж там, пожалуйста… – тревожно начинает Кибрит, не договаривая «поосторожнее».
– Эх, золотко, кабы знать, где соломку подстелить!
Кибрит доводит его до постового, Томин предъявляет удостоверение, отдает ей и выходит с территории Петровки. И несколько секунд Кибрит провожает глазами его фигуру, мелькающую за переплетами высокой ограды.
* * *
Рейд по винным отделам дал результаты. У Мани в подсобке обнаружили часть краденых вещей. Теперь они лежат на прилавке: дюжина чайных ложек и шесть чеканных чарочек, сияющих золоченым нутром.
– Подпишите, пожалуйста, акт изъятия вещей, – говорит Знаменский двум понятым, один из которых – директор магазина, другой – парень-дружинник. Знаменский протягивает авторучку продавщице: – Вы тоже.
– Ничего я не подпишу! – скандально заявляет Маня.