– Нет ли у тебя поблизости какого-нибудь «Титаника»?
– Не понял.
– Мне нужно знать, нет ли рядом с твоим отделением заведения или гостиницы с названием «Титаник»?
– Дай подумать.
– Думай.
– «Титаник», «Титаник»… Ну конечно, есть.
– Так, записываю,
– А чего тут записывать? Казино у нас недавно открылось. Называется «Титаник».
– Где открылось
– На углу Калужской и Пехотной.
Мухомор задумался.
– Там же раньше универсам был.
– Он два года как закрылся.
– И большое это казино?
– В нашем районе самое крупное. Я был на открытии, там и автоматы, и столы игорные – словом, все, как надо.
– Понятно.
– А зачем тебе «Титаник»?
– Нужно проверить одну версию, – уклончиво ответил Мухомор.
– Желаю удачи.
– Спасибо, Сева.
– Счастливо, Юра.
Мухомор положил трубку.
– Ну что ж, кажется, дело начинает обретать реальные очертания, – произнес подполковник. – Думаю, ждать Максимова нужно в казино «Титаник» на углу Калужской и Пехотной.
18
Казино «Титаник» было единственной достопримечательностью Калужской улицы. Застроенная в конце пятидесятых годов, Калужская несла в себе черты уже отходившего тогда в прошлое «сталинского барокко» и нарождавшегося «хрущевского функционализма». Строительство части домов начиналось по старым проектам, предусматривавшим игривое лепное убранство, башенки и прочие архитектурные излишества. В ходе застройки, однако, проекты менялись, следуя веяниям времени. Часть излишеств сохранилась, но от многого застройщики отказались. Поэтому дома на Калужской представляли собой причудливую смесь напыщенных «сталинок» и скромных «хрущевок».
Директором «Титаника» являлся Борис Кричевский, человек с мягкой походкой и тихим голосом. Мужчина лет сорока пяти, Кричевский обладал невысокой сутулой фигурой, густыми светлыми волосами и бледным лицом, которое украшали дорогие очки. Директор был одет в черный костюм, пиджак которого имел всегда глухо застегнутый воротник-стойку. Карьеру в игорном бизнесе Кричевский начал в начале девяностых, поставляя в страну игровые автоматы. Постепенно бизнес его расширился, и уже полтора года директор возглавлял крупнейшее казино в районе.
Заместителем Кричевского работал Михаил Баранов, мужчина лет сорока. Высокий и энергичный Баранов внешне был антиподом меланхолика-шефа. Он имел брюшко, улыбчивое лицо и коротко стриженные остатки волос на висках. Одежду Баранова составляли серый костюм, белая рубашка и галстук. Работник казино сидел в кабинете, расположенном на втором этаже здания, по соседству с кабинетом Кричевского. Пиджак заместителя висел на спинке стула, узел галстука был ослаблен, а верхняя пуговица рубашки расстегнута. Баранов работал с договорами, разложенными на столе.
Раздался телефонный звонок.
– Да, – сказал Баранов, сняв трубку.
– Миша, ты чем сейчас занимаешься? – услышал заместитель голос шефа.
– Договорами.
– Прервись минут на пятнадцать.
– А в чем дело?
– К тебе сейчас подойдет журналист, расскажи ему о наших делах.
– О каких конкретно делах?
– Ну, объясни, какие мы хорошие. – Голос Кричевского звучал устало.
– Хорошо, Боря.
– Не забудь сказать про благотворительность и все такое.
– Разумеется.
Баранов положил трубку. Заместителя утомила бумажная работа, он рад был отвлечься и поговорить с представителем прессы. Будучи экстравертом, Баранов испытывал недостаток в живом общении. Иногда он просто задыхался в четырех стенах кабинета.
Несколько минут спустя в дверь кабинета раздался стук.
– Войдите, – сказал Баранов.
Дверь отворилась, в помещение вошел Юрий Епифанов. Одетый в черное пальто, газетный работник в одной руке держал меховую шапку, а в другой – портфель.
– Здравствуйте, – сказал журналист.
– Добрый вечер.
– Меня к вам направил Борис Леонидович.
– Да, он мне звонил. – Баранов встал и, протянув руку, шагнул навстречу корреспонденту.
– Епифанов Юрий Денисович, – представился работник прессы.
– Баранов Михаил Юрьевич.
Мужчины пожали друг другу руки.
– Ваши имя и отчество легко запомнить, – сказал Епифанов.
– Почему?
– Они как у Лермонтова.
Баранов улыбнулся:
– Действительно… Раньше не задумывался об этом. Присаживайтесь.
Собеседники расположились напротив друг друга.
– Хотите чай, кофе?
– Кофе. Маленькую чашку.
Баранов снял трубку.
– Лера, принеси, пожалуйста, пару чашек кофе.
– Уютно у вас, – заметил Епифанов, оглядывая кабинет.
– Создаем все условия для работы персонала.
Епифанов остановил взгляд на кубке, стоявшем в шкафу за стеклом.
– Спортивный? – спросил журналист.
– Совершенно верно. Мой, – гордо сказал Баранов.
– Вы занимаетесь спортом?
– Раньше занимался, сейчас, к сожалению, нет времени. Да и силы уже не те.
– Каким видом спорта вы увлекались, если не секрет?
– Городки.
– Я, с вашего позволения, включу диктофон.
– Конечно.
Епифанов включил и положил на стол диктофон.
– Мне казалось, работники казино занимаются более аристократическими видами спорта, – сказал журналист.
– Нет ничего лучше городков. Кстати, после них я легко переключился на теннис.
В кабинет вошла секретарша, девушка лет двадцати пяти, с крашеными волосами и ярким макияжем. Стройная фигура секретарши была затянута в строгий костюм, в руках девушка держала поднос с двумя чашками, сахарницей и тарелкой с печеньем.
– Спасибо, Лера, – сказал Баранов. – Пожалуйста, Юрий Денисович.
Епифанов положил в кофе ложку сахара и начал помешивать напиток.
– Мне известно, Михаил Юрьевич, – произнес корреспондент, – что ваше казино является крупнейшим в районе. Скажите, с какими проблемами вам приходится сталкиваться?
Баранов отхлебнул из чашки.
– Проблем много. Однако мы, как передовое предприятие, активно преодолеваем их и не намерены останавливаться на достигнутом.
– Поясните, пожалуйста,
– С удовольствием. Мы, Юрий Денисович, многое делаем для нашего района. Вы обратили внимание на сквер, расположенный возле «Титаника»?
– С какой стороны?
– Справа, если стоять лицом к главному входу.
– Я, к сожалению, пришел слева.
– Жаль. Но если бы вы пришли справа, то заметили бы сквер с гранитными скамейками.
– Гранитными?
– Да, это была моя идея.
– Но почему именно гранитными?
– Видите ли, я давно обратил внимание, что самым уязвимым местом в наших скверах являются скамейки.
– Любопытное наблюдение.
– Это же видно невооруженным взглядом. Сам я живу на улице Черняховского, она упирается в Сангальский сад. Несколько лет назад там был произведен ремонт, установлены скамейки на бетонной основе. Казалось бы, сделано всерьез и надолго. И что вы думаете?
– Что?
– Местная публика разбомбила все за несколько месяцев.
– Что вы говорите!
– Разломали до основания.
– Откуда в нас этот вандализм… – вздохнул Епифанов.
– Поэтому, когда мы приступили к реконструкции сквера на Калужской, я лично курировал вопрос со скамейками.
– Обязательно зайду туда на обратной дороге.
– Зайдите, не пожалеете. Кроме скамеек, там имеются мощеные дорожки, металлические поребрики вокруг клумб и главное… – Баранов сделал многозначительную паузу. – Главное – скульптура девочки у фонтана. – Заместитель директора блаженно улыбнулся. – Эта скульптура была куплена у скульптора Потифорова, она символизирует юность, радость и стремление к прекрасному.
– Почему вы остановили выбор на работе Потифорова?
– Во-первых, у нас с ним давние творческие контакты.