Направляясь к служебной машине, Константин Евгеньевич пробормотал себе под нос строчки из старой студенческой песенки, которые приходили полковнику на ум всякий раз, когда его доводили до крайней степени раздражения. Строчки были такими:
«Встану рано поутру
и напьюся ртути,
а потом повешуся
в энтом институте».
Имел ли он в данном случае в виду, что столь изощренный суицид должен состояться в вальяжных имперских стенах главка или в обшарпанных коридорах центральной «кукушки», было неясно. Впрочем, какая в данном случае разница? Важен эффект. А эффект в данном случае безусловно был бы тот еще!..
Надо сказать, что задание на «НН» за адвокатом Правдиным не понравилось Фадееву сразу. И дело было даже не в том, что его (задание) оформили по «первичке» (в принципе, основанием к началу проверки может быть и пресловутое ОБС – «Одна бабка сказала»), а скорее в том нездоровом интересе, который к этой теме проявило высшее главковское руководство. Оно понятно, что достопочтенный Генрих Семенович на своем веку попил немало милицейской и судейской кровушки, однако начинать его разработку именно «с ног» представлялось Фадееву занятием в высшей степени бестолковым, а главное – бесперспективным. Ну не станет же он, в самом деле, лично встречаться с торговцами дурью и закупать у них за наличку товар для своих подзащитных! А если уж инициаторы решили эту самую дурь элементарно ему подбросить, то для фиксации задержания адвоката с показательным изъятием из салона автомобиля пакетиков с белым порошком вовсе не обязательно подряжать наружку – для таких случаев у гласников и свои кино- и фотооператоры имеются. Да и в наркотиках ли дело? Получив задание на адвоката, Константин Евгеньевич не поленился и лично смотался в Кировское РУВД, где приватно побеседовал с начальником следствия Марецким, с которым он был знаком еще со времен учебы в академии. Встреча прошла в теплой дружеской атмосфере, и в ходе нее старый боевой товарищ признался, что тему эту им спустили сверху, толком ничего не объяснив. Ну разве что нечто мутное типа: вот вам материалец, здесь информация от агента Пупкина, который давеча на заре слышал малиновый звон в отношении другого звона. По ком тот, другой, звон звонил, непонятно, однако не исключено, что и по проживающему на вашей земле адвокату Правдину. А раз так, выпишите-ка вы на всякий случай на этого негодяя «НН», а то что-то совсем эти борзописцы от адвокатуры распоясались. Марецкий честно признался, что самостоятельно возбуждаться в отношении адвоката территориалы не собираются, но итоговую сводку наблюдения примут с благодарностью, так как у ведущего литерное дело по наркоте опера что-то уж слишком давно в это самое дело ничего не подшивалось. А это есть политически неправильно.
Понятно, что после такого рассказа зерна сомнений в душе Фадеева немедленно проросли и заколосились. Другим же, не менее интересным местом, полковник явственно почуял, что хлебнут они еще горя с этим адвокатом и его связями. А чуял Константин Евгеньевич всегда исключительно точно, ибо, по его собственному выражению, закаленная в боях задница у него была вся в шрамах, а потому – очень чувствительная.
* * *
Полковник Фадеев не знал, что реальным заказчиком «наружки» за адвокатом Правдиным был тот самый «куратор» Станислав Алексеевич, которого Фадеев встретил в кабинете Зама. Станислав Алексеевич Кириллин служил в ГУБОП МВД РФ и на протяжении последних нескольких лет руководил бригадой сыщиков, работающей над секретной милицейской разработкой под кодовым наименованием «Техосмотр». В рамках этой разработки люди Кириллина отрабатывали так называемую иркутскую группировку и ее духовного лидера господина Сурина, более известного как Ребус и Кардинал.
Ребус родился, вырос и накопительно-поступательно получил все три свои судимости в городе Иркутске, в котором с конца 80-х годов зажигал преступный авторитет Базиль. Авторитет был правильный – город держал, воровскую Сибирь прославлял, имел связи даже с небезызвестным Япончиком и чем мог помогал последнему. У известного в ту пору лишь в пределах Иркутской области Сурина такого авторитета, конечно, не было. Зато у него имелись апломб и неуемная страсть к интригам. Поэтому, выйдя на Япончика в лихую для того годину (а Япончик скучал в тюрьмах США), Ребус ни много ни мало взял да и выпросил у него рекомендацию в законники. Так он стал вором, и Базилю это, понятное дело, не очень понравилось. Однако его мнения поначалу никто не спрашивал, а через какое-то время и спрашивать стало не у кого, поскольку в 1998 году Базиля покрошила группа Олега Богомола, вставшая под знамена Сурина.
В одиночестве, да на Олимпе, да при таких связях и при такой братве, Ребус подмял под себя фактически всю Иркутскую область. Люди и силы его стали умножаться. Что немудрено, ибо еще Михаил Афанасьевич Булгаков в свое время пророчески заметил: «Прескучно живут честные люди! Воры же во все времена устраиваются великолепно, и все любят воров, потому что возле них всегда сытно и весело».
Бандитствовать по-мелкому Ребусу наскучило очень скоро, и он перешел к захватам собственности и власти в стиле гангстеров и звериного капитализма. И, забегая вперед, скажем, что в этом деле он зело преуспел. (Кстати, в свое время стиль этот Ребус пытался тщательно копировать с героев фильма Серджио Леоне «Однажды в Америке».) Созданное Суриным иркутское ОПС контролировало часть энергетической, алюминиевой и целлюлозно-бумажной промышленности, несколько предприятий нефтехима, поставки спирта, строительство таможенных терминалов и прочая, и прочая… В городах области Ребус наложил лапу на шоу-бизнес, модные кинотеатры, прокат фильмов, колхозные рынки, универсамы. При этом иркутские ребята не брезговали и традиционными вымогательствами с разбоями – правильно, нельзя руку сбивать. Коммерческий уклон коммерческим уклоном, но торговые люди, чиновники и иже с ними должны бояться. Когда люди знают, что государство не защитит, то это ведь тоже – Бизнес.
Но вскоре и этого всего Ребусу показалось мало – хоть и в пятьдесят Швейцарий, но все же тесновата Сибирь. Тем паче, что любая безнаказанная агрессия требует все больше и больше пространства, а в розовых снах и мечтах ему уже и мировое господство стало грезиться. В развитии новой национальной идеи Сурина иркутские начали конкурировать в Москве с крупнейшими коллективами – солнцевской и коптевской бригадами, а в Питере – с тамбовскими и казанскими. Параллельно запустили десант в Новосибирск, Альметьевск, Великий Новгород – везде нашлись кружки по интересам. Конечно, открыто против всего мира не попрешь, а вот для партизанской борьбы мобильные летучие отряды – это как раз самое то.
Отряды эти преимущественно состояли из военнослужащих внутренних войск и бывших десантников из штурмовых бригад, были в них и профессиональные взрывники. Не мудрствуя лукаво, основным способом решения вопросов было выбрано физическое устранение конкурентов. Нет, конечно, иногда начиналось и с долевого бизнеса, но в оконцовке все равно почему-то выходило одно – шилом в бок. Между тем Ребус, вращаясь в Испании, в Монте-Карло, в Москве на раутах, решал вопросы все больше политические, глобальные. К тому времени он уже плотно обосновался в Москве.
Именно в столице, как приложение к уже никем не оспариваемому авторитету, пришла и настоящая слава. Сам министр внутренних дел, выступая перед депутатами Госдумы, заявил, что вор в законе Ребус, совместно со скандально известными братьями-бизнесменами, контролирует цельный алюминиевый завод.