Окружной начальник все говорил и говорил. Мартин Бек заглядывал через плечо репортеру, сидящему перед ним, и видел, как у того в блокноте вырастает огромная разукрашенная звезда. Телеоператор вяло висел на своем штативе.
– …а мы не будем и не хотим скрывать, что будем благодарны за любую помощь в расследовании этого… деликатного дела. Если быть кратким, мы хотим, чтобы нам подал руку помощи наш великий детектив – общественность, как выражаемся мы в полиции.
Колльберг зевал. Ольберг, казалось, вот‑вот придет в отчаяние.
Мартин Бек принялся рассматривать присутствующих. Трех журналистов он знал, это были пожилые люди из Стокгольма; через минуту он узнал еще несколько человек. Большинство журналистов были людьми молодыми.
– Господа, результаты всего расследования вплоть до настоящей минуты полностью в вашем распоряжении, – заключил наконец окружной начальник и сел.
Больше ему, очевидно, сказать было нечего. На вопросы сначала отвечал Ларссон. Бóльшую часть вопросов задавали три молодых репортера, все время перебивая отвечающего и друг друга. Мартин Бек обратил внимание, что большинство журналистов сидит молча и вообще не делает никаких записей. Он подумал, что их отношение к людям, проводящим расследование, основано на понимании и сочувствии. Фотографы зевали. В комнате из‑за табачного дыма уже почти ничего не было видно.
Вопрос:Почему до сих пор не было ни одной пресс‑конференции?
Ответ:Сотрудники, ведущие расследование, очень перегружены. Кроме того, публикация некоторых подробностей могла бы затруднить расследование.
Вопрос:Будет ли кто‑либо арестован в ближайшее время?
Ответ:Не исключено, однако на данной стадии, к сожалению, мы не можем сказать ничего определенного.
Вопрос:Имеется ли у вас какая‑нибудь версия?
Ответ:Мы можем сказать лишь то, что расследование идет точно по плану.
(После этой ошеломляющей серии полуправды комиссар уставился на окружного начальника, однако тот сосредоточенно изучал свои отполированные ногти.)
Вопрос:Некоторых из моих коллег подвергли критике. Полиция полагает, что эти коллеги умышленно или неумышленно исказили факты?
(Этот вопрос задал репортер с буйным воображением, чьи статьи произвели столь глубокое впечатление на Колльберга.)
Ответ:К сожалению, да.
Вопрос:Не произошло ли это потому, что полиция оставила нас, журналистов, без какой‑либо достоверной информации? Причем сделала это нарочно, чтобы эту информацию мы добывали сами?
Ответ:Гм, гм.
(Некоторые менее болтливые репортеры начали уже проявлять признаки отвращения к происходящему.)
Вопрос:Вы идентифицировали жертву?
(Комиссар Ларссон быстро взглянул на Ольберга и предоставил право ответа ему. Потом сел и демонстративно вынул из кармана сигару.)
Ответ:Нет.
Вопрос:Можно ли предположить, что она из Муталы или окрестностей?
Ответ:Нет, вряд ли.
Вопрос:Почему?
Ответ:Потому, что в этом случае мы бы наверняка смогли установить ее личность.
Вопрос:Только ли по этой причине вы полагаете, что она приезжая?
(Ольберг тупо уставился на комиссара, тот целиком был поглощен своей сигарой.)
Ответ:Да.
Вопрос:Дал ли какие‑либо результаты осмотр дна озера и волнолома?
Ответ:Мы обнаружили целый ряд предметов.
Вопрос:Имеют ли эти предметы связь с преступлением?
Ответ:На это трудно ответить.
Вопрос:Сколько лет было жертве?
Ответ:Двадцать пять‑тридцать.
Вопрос:Можете ли вы уточнить, сколько времени она уже была мертва, когда ее обнаружили?
Ответ:На это тоже нелегко ответить. От трех до пяти дней.
Вопрос:Вы предоставили для публикации в газетах словесный портрет.
От трех до пяти дней.
Вопрос:Вы предоставили для публикации в газетах словесный портрет. Нельзя ли получить более точный словесный портрет, более определенный?
Ответ:Он у нас имеется, пожалуйста. У нас также есть отретушированная фотография лица. Мы будем вам обязаны, если вы сможете ее опубликовать.
(Ольберг взял со стола листы бумаги и начал их раздавать. Воздух в помещении был тяжелый и влажный.)
Вопрос:На теле были какие‑нибудь особые приметы?
Ответ:Насколько нам известно, нет.
Вопрос:Вы в этом уверены?
Ответ:Совершенно точно, на теле особых примет не было.
Вопрос:Обследование зубов дало что‑нибудь?
Ответ:Зубы были здоровые.
(Наступила неловкая пауза. Мартин Бек заметил, что сидящий впереди него репортер пытается улучшить свою звезду.)
Вопрос:Что дал опрос жителей?
Ответ:Материалы в данный момент находятся в стадии обработки.
Вопрос:Можно ли предположить, что труп бросили в воду где‑то в другом месте и к волнолому его принесло течением?
Ответ:Вряд ли.
Вопрос:Можно ли в таком случае сказать, что полиции предстоит расследовать идеальное преступление?
На этот вопрос ответил окружной начальник:
– Любое преступление вначале кажется идеальным.
На этом пресс‑конференция закончилась. Когда Мартин Бек выходил из комнаты, его догнал один из пожилых репортеров, взял за рукав и спросил:
– Вы в самом деле ничего не знаете?
Мартин Бек покачал головой. В кабинете Ольберга двое сотрудников обрабатывали материалы опроса жителей.
Колльберг подошел к столу, несколько секунд глядел на протоколы опроса, потом пожал плечами.
Пришел Ольберг. Он снял пиджак и повесил его на спинку стула, потом повернулся к Мартину Беку и сказал:
– Начальник хочет с тобой поговорить. Он еще в кабинете.
Окружной начальник и советник полиции сидели за столом.
– Бек, – сказал начальник, – насколько я понимаю, в вашем пребывании здесь уже нет особой необходимости. У нас просто нет для вас работы.
– Да, вы правы.
– Кроме того, полагаю, теперь не имеет смысла проводить расследование именно здесь.
– Возможно.
– В общем, если быть кратким, я не буду вас здесь больше задерживать, тем более, что вы наверняка нужны где‑нибудь в другом месте.
– Я того же мнения, – присоединился к нему советник полиции.
– Я тоже, – сказал Мартин Бек. Они обменялись рукопожатиями.
В кабинете Ольберга по‑прежнему было тихо. Мартин Бек не стал нарушать эту тишину. Через несколько минут вошел Меландер. Он повесил шляпу на вешалку и с важным видом кивнул присутствующим. Потом подошел к столу, придвинул пишущую машинку Ольберга, зарядил в нее лист бумаги и отпечатал несколько строчек. Подписался и вложил лист в один из скоросшивателей на полке.
– Есть что‑нибудь? – спросил Ольберг.
– Нет, – ответил Меландер.
С момента своего появления он сохранял абсолютную невозмутимость.
– Завтра едем домой, – сказал Мартин Бек.
– Прекрасно, – прокомментировал Колльберг и зевнул.
Мартин Бек шагнул к двери, остановился и посмотрел на сидящего за письменным столом Ольберга.
– Пойдешь с нами в гостиницу? – спросил он. Ольберг вскинул голову и уставился в потолок. Потом встал и начал медленно надевать пиджак. С Меландером они попрощались в холле.
– Я уже поужинал. Спокойной ночи.
Меландер был человеком воздержанным. Кроме того, он экономил на еде и питался преимущественно сосисками и лимонадом.
Трое оставшихся расположились в ресторане.