Образ жизни вел размеренный, без всяких неожиданностей.
– Если не считать того, что кто‑то нашпиговал ему живот свинцом, когда он возвращался с работы, – заметил Гюнвальд Ларссон.
– У окна возле средней двери сидел номер восьмой, Гёста Асарсон. Сорок два года. Полголовы у него снесено. Жил на Тегнергатан, 40, где также находится офис торговой фирмы, которой он руководил совместно с братом. Его жена не знает, почему он ехал в этом автобусе. Она сказала, что муж должен был находиться на Нарвавеген, на собрании какого‑то общества.
– Ага, – сказал Гюнвальд Ларссон, – решил съездить налево.
– Да, определенные следы указывают на это. В портфеле у него была бутылка виски «Джонни Уокер – Блэк Лейбл».
– Ничего себе, – сказал Колльберг, который был эпикурейцем.
– Кроме того, он хорошенько запасся презервативами, – добавил Рённ. – У него их было семь штук во внутреннем кармане. В карманах у него также обнаружили чековую книжку и более восьмисот крон наличными.
– Почему именно семь? – задумался Гюнвальд Ларссон.
Дверь открылась, и в кабинет заглянул Эк.
– Хаммар просит, чтобы вы все через пятнадцать минут явились к нему на совещание. Точнее говоря, без четверти одиннадцать.
Он исчез.
– Ладно, поехали дальше, – сказал Мартин Бек. – Так на ком мы остановились?
– На том, у которого было семь презервативов, – напомнил Ларссон.
– Еще что‑нибудь можешь о нем сказать? – спросил Мартин Бек.
Рённ заглянул в свой исписанный листок.
– Да вроде бы нет.
– Тогда давай дальше, – сказал Мартин Бек, садясь за письменный стол Гюнвальда Ларссона.
– Впереди Асарсона сидела фру Хилдур Юхансон, номер девятый. Шестьдесят восемь лет, вдова, жила на Норра‑Сташенсгатан, 119. Выстрел в спину, вторая пуля прошла навылет через шею. Она возвращалась от своей замужней дочери, проживающей на Вестмангатан; туда она поехала, чтобы присмотреть за детьми.
Рённ сложил список вчетверо и положил его в карман.
– Это все, – сказал он.
Гюнвальд Ларссон вздохнул и разложил фотографии на девять аккуратных кучек.
Меландер положил трубку, что‑то пробурчал и вышел в туалет.
Колльберг, раскачиваясь на стуле, сказал:
– Ну, и что же из всего этого следует? То, что однажды, в ничем не примечательный вечер в самом обычном автобусе девять самых обыкновенных человек без какой бы то ни было причины были убиты выстрелами из автомата. Не считая того парня, которого не удалось идентифицировать, я не могу заметить ничего необычного в ком‑либо из них.
– Я не согласен с тобой, – сказал Мартин Бек. – А Стенстрём? Что он делал в том автобусе?
Никто ему не ответил.
Часом позже этот же вопрос Хаммар задал Мартину Беку.
Хаммар собрал специальную группу, которая с этой минуты должна была заниматься только убийством в автобусе. Группа состояла из семнадцати опытных специалистов криминальной полиции под началом Хаммара. В руководство входили также Мартин Бек и Колльберг.
Они обсудили все известные факты, попытались проанализировать ситуацию и обменялись мнениями. Когда совещание закончилось и все, кроме Мартина Бека и Колльберга, вышли из кабинета, Хаммар спросил:
– Что Стенстрём делал в том автобусе?
– Неизвестно, – ответил Мартин Бек.
– Нисколько я понял, никто не знает даже, чем он занимался в последнее время. Может быть, кому‑нибудь из вас это известно?
Колльберг развел руки в стороны и пожал плечами.
– Не имею понятия, – сказал он.
– У него был свой план работы, наверное, ничего особенного.
– В последнее время у нас было мало работы, – сказал Мартин Бек. – Он часто брал отгулы, потому что раньше ему приходилось много работать сверхурочно, так что тут все в порядке.
Хаммар забарабанил пальцами по столу. Он несколько секунд о чем‑то размышлял, потом сказал:
– Кто сообщил его невесте?
– Меландер, – ответил Колльберг.
– Вам следует как можно быстрее поговорить с ней. Вероятнее всего, она должна была знать, зачем он вышел из дому. – Он замолчал и добавил: – Если, конечно, это… – Он снова замолчал.
– Если что? – спросил Мартин Бек.
– Ты хотел сказать, если конечно, это не связано с той медсестрой из автобуса? – произнес Колльберг.
Хаммар ничего не ответил.
– Или если он не вышел из дому по какому‑нибудь другому делу в том же духе, – добавил Колльберг.
Хаммар кивнул.
– Выясните это.
– Никаких «но». Заходит в лифт.
На втором этаже они встретили Колльберга. У него был угрюмый вид, и он рассеянно кивнул им. Потом открыл какую‑то дверь и сказал:
– Гюнвальд, пришли те двое из Сольны.
– Скажи им, чтобы они подождали, – донесся голос изнутри.
– Подождите, – сказал Колльберг и ушел по своим делам.
После десяти минут ожидания Квант пошевелился и сказал:
– Что они себе позволяют, черт возьми! Ведь у нас сегодня выходной. Я обещал Сив присмотреть за детьми, потому что ей нужно сходить к доктору.
– Да, ты уже это говорил, – буркнул Кристианссон, который прямо на глазах падал духом.
– Она говорит, что у нее какое‑то странное ощущение в…
– Да, это ты тоже уже говорил.
– Она снова разозлится, – сказал Квант. – С ней трудно сладить. Она начинает ужасно выглядеть. У твоей Керстин задница тоже так раздалась?
Кристианссон не ответил.
Керстин была его женой, и он не любил говорить о ней.
Квант не проявлял понимания в этом деле.
Через пять минут Гюнвальд Ларссон открыл дверь и лаконично пригласил их:
– Входите.
Они вошли и сели. Гюнвальд Ларссон критически оглядел полицейских и сказал:
– Прошу садиться.
– Мы ведь уже сидим, – тупо сказал Кристианссон.
Квант остановил его нетерпеливым жестом. Он уже понял, что впереди их ожидают неприятности.