– Думаю, он превосходен, пока, во всяком случае.
Она не могла вообразить, что им понадобится больше комнат, пока у них не появится ребенок. Внизу располагались большая солнечная гостиная, полная прекрасных книг в старинных переплетах, которые Вильям привез из Вайтфилда несколько лет назад, уютная кухня, опрятная столовая, достаточно большая, чтобы можно было принять гостей, а наверху большая, очень красивая и явно мужская спальня. В доме было две ванные комнаты: одна, которой пользовался он, и другая внизу, для гостей. Саре они показались превосходными.
– Как насчет шкафа? – Он старался не забыть ничего, это было для него ново, но больше всего он хотел сделать Сару счастливой. – Я отдам тебе половину моего. Я могу перевезти большую часть одежды в Вайтфилд. – Он был удивительно уступчив для человека, который всегда жил один и никогда не был женат.
– Я не привезу много одежды.
– У меня превосходная идея. Мы будем ходить обнаженными. – Он стал игривее, зная, что скоро она будет его женой.
Саре понравился его дом, и она заверила его, что не нужно искать для нее другой.
– Тебе очень легко угодить.
– Подожди, может быть, я стану сварливой, когда мы поженимся.
– Если ты станешь сварливой, я буду тебя бить, это не проблема.
– Весьма оригинально. – Она удивленно приподняла брови, и Вильям рассмеялся.
Он едва мог дождаться того момента, когда он сможет раздеть ее и любить несколько дней подряд. Хорошо, что она уплывала на следующее утро.
Вечером они обедали вдвоем, и Вильям неохотно проводил ее в отель.
Вильям предпочел бы отвезти ее к себе домой, чтобы они провели вместе последнюю ночь, но решил вести себя как человек чести, чего бы это ни стоило ему.
– Нелегко, понимаешь, – пожаловался он, – эта чепуха, касающаяся приличий. Я могу появиться в Нью‑Йорке на следующей неделе и похитить тебя, ждать до декабря бесчеловечно.
– Бесчеловечно, – согласилась она, задумчиво глядя на него, но они оба считали, что следует подождать, хотя она теперь не совсем понимала, почему это казалось таким важным им обоим. Она была свободна и могла начать новую жизнь с чистой страницы. Сара страстно надеялась, что у них с Вильямом будет много детей. Они говорили о пяти или шести, по меньшей мере о четверых, и такая перспектива ему явно понравилась. Все, что предстояло им в совместной жизни, волновало его, и они с нетерпением ждали дня бракосочетания.
– Ты не хочешь зайти на минуту? – предложила она, когда они стояли перед ее номером.
Он кивнул. Ее родители давно уже легли спать, и ему хотелось побыть с ней еще немного перед тем, как она уплывет завтра утром. Он прошел в номер, Сара положила на стул свою шаль и сумочку и предложила ему бренди, но он отказался.
– Пойдем и посидим рядом, мисс Сара.
– Ты хорошо будешь себя вести? – Сара посмотрела на него, подтрунивая, и он рассмеялся.
– Нет, если ты будешь так смотреть, а может быть, совсем не буду, пойдем и сядем на минуту. За такой долгий срок я заслужил доверие.
Он сел на обтянутый ситцем диван, Сара опустилась рядом с ним. Вильям достал что‑то из кармана.
– Закрой глаза, – попросил он улыбаясь.
– Что ты собираешься со мной делать? – Она засмеялась, но послушно закрыла глаза.
– Нарисовать тебе усы, глупая… Что ты думаешь, я собираюсь делать?
Но прежде чем она успела ответить, Вильям поцеловал ее и, взяв ее левую руку, надел на палец кольцо. Она почувствовала холод металла и взволнованно посмотрела на палец. У нее перехватило дыхание от того, что она увидела. В полумраке комнаты на ее руке сверкал прекрасный бриллиант старинной огранки, совершенно круглый, в двадцать карат.
В полумраке комнаты на ее руке сверкал прекрасный бриллиант старинной огранки, совершенно круглый, в двадцать карат.
– Мой отец заказал это кольцо для моей матери у Гаррада, когда они обручились. Она хочет, чтобы оно было твоим.
– Это обручальное кольцо твоей матери? – Сара смотрела на него глазами, полными слез.
– Да. Мы долго говорили об этом, я собирался купить тебе новое, но она захотела, чтобы это принадлежало тебе. Она не может носить его больше из‑за артрита.
– О, Вильям… – Сара никогда не видела ничего более прекрасного. Она вытянула руку, и в приглушенном свете из глубины камня вырвались разноцветные искры. Сара никогда еще не была так счастлива за всю свою жизнь.
– Это просто для того, чтобы ты помнила, кому ты принадлежишь, когда уплывешь завтра на этом проклятом корабле, и уплывешь так далеко, что мне просто невыносимо думать об этом. Я буду звонить тебе в Нью‑Йорк каждый час до тех пор, пока я не приеду туда.
– Почему бы тебе не приехать раньше? – спросила она, не отрывая взгляда от кольца, и Вильям улыбнулся. Он был рад, что оно ей понравилось, и знал, что его мать тоже будет довольна. Это был великодушный жест с ее стороны.
– В самом деле, я мог бы. Я думал об октябре, но у меня так много здесь дел. Я должен уделить внимание моей ферме. – Были некоторые проблемы, с которыми ему необходимо было разобраться, к тому же он должен еще появиться в палате лордов до отъезда в Нью‑Йорк. – Во всяком случае, я непременно буду у вас до первого ноября. Уверен, что к тому времени ты уже начнешь сходить с ума из‑за свадебных приготовлений. И я вцеплюсь любому в волосы, но ни на один день не задержусь в Лондоне. Я не смогу дольше переносить разлуку с тобой. – Тут он страстно поцеловал ее, и они чуть не забылись, упав на диван, и его длинные пальцы скользнули по ее прелестному телу. – О, Сара… Боже…
Она чувствовала его пылкое желание, но ей хотелось подождать до свадьбы, ей хотелось, чтобы все было как в первый раз, словно не было другой свадьбы и не было никакого Фредди. Как если бы Вильям был первым мужчиной в ее жизни. Они ждали бы. И до этого момента она хотела, чтобы так все и было, но сейчас едва не забылась. Ее ноги раздвинулись, кротко принимая его, и он сильно прижался к ней, но заставил себя оторваться от нее и встал со стоном сожаления. Вильям тоже хотел подождать из уважения к ней и к их супружеству.
– Может быть, хорошо, что ты уезжаешь, – хрипло проговорил он, расхаживая по комнате, стараясь успокоиться.
Сара встала, растрепанная и взволнованная, и кивнула ему. И тут вдруг она рассмеялась. Они оба были похожи на разгорячившихся школьников.
– Разве мы не ужасны?
– Нисколько. – Он засмеялся. – Я не могу дождаться.
– Я тоже, – призналась она.
И тогда он спросил ее о том, о чем – он знал – не следовало спрашивать.
– Это было… так же… с ним? – Вильяму давно хотелось знать об этом.
Сара медленно и печально покачала головой.
– Дорогой, он никогда не любил меня, теперь я знаю, что никогда не любила его. В своей жизни я не переживала такой любви, как наша… Я никогда не любила и не жила, я только существовала, пока ты не нашел меня. До конца своих дней ты будешь моей единственной любовью.
В его глазах были слезы, когда он поцеловал ее. Но на этот раз он не позволил большего и распрощался с ней до утра.
Она лежала без сна почти всю ночь, думая о нем и в темноте рассматривая свое обручальное кольцо и любуясь им. А на следующее утро она позвонила герцогине Вайтфилд, чтобы сказать ей, как много значит для нее это кольцо, как благодарна она за него и как любит Вильяма.