— Наберись терпения — и увидишь.
Хосито приготовил им изысканный ужин — мясо по-бургундски, салат из свежих овощей, домашние булочки, превосходный портвейн и сырный пирог на десерт. Джон ел с нескрываемым удовольствием, а Мадлен, едва притронувшись к угощению, рассеянно смотрела в окно на то, как вспышки молнии высвечивают горизонт, причудливо изрезанный городскими зданиями. Ее взволновал их разговор в лифте. Несмотря на их влечение друг к другу, она никогда не думала о Джоне как о любовнике. Теперь же он вынуждал ее вообразить его в этой роли, и это предложение удивило ее.
Взгляд ее невольно то и дело возвращался к нему — жесткое лицо, рот, еще недавно так властно искавший ее губ. Она почти могла представить себе его в постели: бронзовую кожу под ее руками, жадный рот, целующий всю ее, дюйм за дюймом, ищущие руки.
— Ты что, совсем не голодна? — спросил он, откинувшись на спинку стула уже со второй чашкой кофе в руке.
— Я? Не очень… нет, — проговорила она. + — У тебя такой растерянный вид. — Он, прищурившись, пристально смотрел на нее. — Это из-за вопроса, что я задал тебе в лифте? Ты думала когда-либо о том, что мы можем стать любовниками?
Она выронила из рук чашку с кофе. Горячая жидкость потекла по скатерти, залив остатки сырного пирога и салфетку. Мадлен охнула и отскочила, чтобы спасти платье.
— Ну что ж, хороший ответ, — проговорил Джон со злорадной улыбкой и позвал Хосито. Тот сразу же прибежал, маленький человечек в белом кителе, и стал успокаивать Мадлен, что ему ничего не стоит вывести пятна со скатерти, а затем попросил их перейти в гостиную, пока он не приведет все в порядок.
Джон, еще продолжая смеяться, снял пиджак и галстук и растянулся в большом мягком кресле.
— Бог мой, что за реакция! — пробормотал он, расстегнув несколько верхних пуговичек гофрированной рубашки.
— Просто чашка неожиданно выскользнула из рук, — упрямо проговорила Мадлен. Скинув туфли, она устроилась на диване, не сводя с Джона внимательных глаз.
— Охотно верю. — Он зажег сигарету и подложил подушку под ноги.
Мадлен уставилась на свои скрещенные на коленях руки.
— Просто я никак не ожидала предложения, — сказала она, вздрогнув от очередного раската грома.
Он вскинул брови.
— Я и не понял, что сделал тебе предложение, — произнес он тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
— А что же, по-твоему, это было? — спросила она.
— Прямой, честный вопрос. — Он сделал затяжку. — Мне хочется знать, могла бы ты вообразить меня своим любовником?
— Зачем?
Он наклонился и резким движением загасил сигарету.
— Потому что назад пути нет, я убежден в этом. Теперь, когда я ощутил вкус твоего тела, я понял, что мне мало. — Он смело выдержал ее взгляд. — Такова человеческая природа, дорогая. И ты не больше защищена от меня, чем я от тебя.
— Не торопи меня…
— Торопить тебя? О Боже, Мадлен! — Он вскочил на ноги, большой, сильный, наполовину расстегнутая рубашка обнажила мощную загорелую грудь. — У тебя было целых два года!
— Я не желаю быть придатком к «феррари», ранчо и нефтяной компании! — воскликнула она.
Он вздохнул с явным раздражением.
— Что тебя заставляет так думать?
— Ты собственник, Джон, — сказала она, избегая его взгляда. — Ты хочешь обладать всем.
— Тобой обладать я бы хотел, не скрою. — Его голос зазвучал совсем иначе. — Всей тобой, вплоть до маленьких изящных ножек.
— Тише! — шепотом предупредила она его, глазами указав на кухню. — Хосито услышит.
— Хосито ничего не услышит из-за грозы, — ответил он. — Но если тебя это беспокоит… — Он направился в кухню. Послышались приглушенные голоса, потом наступило молчание, и вскоре появился Джон, а за ним Хосито.
— Спокойной ночи, сеньорита.
— На губах Хосито играла озорная улыбка. — Я приду попозже, сеньор Дуранго, — добавил он и затем вышел, плотно закрыв за собой дверь.
— Ну что ты наделал. — Она попыталась сесть прямее на диване. — Теперь Хосито будет думать, что ты собираешься соблазнить меня.
— Я и собираюсь, — ответил он спокойно.
— Это ты так считаешь, — сказала она, отыскивая ногами туфли. — А я еду домой.
Он схватил ее за плечи, как только она встала, и стал пристально вглядываться в ее лицо.
— Я понимаю, — вздохнул он. — Я слишком тороплю события.
Подняв голову, она смотрела на него, чувствуя себя совсем маленькой без высоких каблуков. От рук, лежащих на ее плечах, ей стало тепло и, как ни странно, спокойно.
Она вдруг нервно рассмеялась и взглянула на его широкую грудь, туда, где были расстегнуты пуговки его тонкой рубашки, белизна которой подчеркивала смуглость его кожи.
— Я чувствую себя точно девочка-подросток на первом свидании, — неожиданно вырвалось у нее. — Да и веду себя, наверное, соответственно. Я уже целую вечность не оставалась наедине с мужчиной.
— А то, что между нами происходит, так необычно, — добавил он, улыбнувшись. В ее глазах вспыхнул лукавый огонек.
— Уверена, что для тебя это будет неожиданностью.
Он удивленно поднял брови.
— Что именно?
— То, что одно из твоих потенциальных завоеваний собирается удрать от тебя. — Она коснулась его рубашки, наслаждаясь шелковистой гладкостью ткани. — Тебе, очевидно, приходилось в большинстве случаев отбиваться от них палкой.
— Некоторые даже прятались под кроватью, — усмехнулся он. — Но ты не подходишь под категорию «завоеваний», еще меньше — под «девушек на одну ночь» или же «случайных связей».
Она внимательно посмотрела ему в глаза — Тогда под какую же?
Он глубоко, неторопливо вздохнул, еще крепче прижимая ее к себе.
— Совсем особую, ты должна была это понять. Я доверяю тебе, как никому другому. Она рассмеялась, добавив многозначительно:
— И я привыкла тебе доверять.
— Тебе ведь понравилось целоваться со мной, — сказал он с вызовом, кончики усов дрогнули. — Именно потому ты и убежала как сумасшедшая. Но тебя хватило ненадолго, не так ли?
— Так, — призналась она, уткнувшись лбом ему в грудь. — Мне стали ненавистны наши отношения в последнее время, все эти ссоры, холодность… Я решила навсегда порвать с тобой, но не смогла. — Пальцы ее теребили ткань рубашки, глаза прикрылись. — Мне нужно было знать, не сердишься ли ты на меня.
— И поэтому ты примчалась с упаковкой пива в разгар рабочего дня?
— Точно. — Она вздохнула, а затем вдруг весело рассмеялась. — Когда я увидела тебя, то никак не могла решить, просто ли отдать их или же швырнуть ими в тебя. Вид у тебя был устрашающий.
— И не только вид. Спроси Хосито — он тебе расскажет, каков я был все это время.
— Как же, наслышана о том, что твое каучуковое дерево открыло список жертв.
— Хосито, насколько я понимаю, уже успел поплакаться тебе в жилетку.
— Не придирайся к нему. Он хороший.
— Я тоже хороший, пока ты рядом. Она слегка откинулась, чтобы взглянуть ему в глаза.
— Не всегда, — прошептала она, стараясь разгадать тайну, скрытую в глубине темных зрачков.
Он нежно коснулся пальцами ее губ.
— Мужчины, как известно, не очень хороши, если их раздразнить.
— Я бы не осмелилась перечить такому, — заявила она. — Скажи, могу я выпить чашечку кофе или же ты намерен тащить меня в свое логово за волосы?
Он ухмыльнулся.
— Я не посмел бы вырвать у тебя ни одного волоска, сколько бы мне за это ни предложили. — Он зарылся пальцами в ее волосы. — Мне нравится их шелковистость, их тонкий запах, точно аромат полевых цветов.
— Стихи? Это откуда? — спросила она шепотом.
Он встретился с ней взглядом.