Глаза его, казалось, вот-вот испепелят ее, пальцы по-прежнему больно сжимали ей плечи, все мышцы его тела напряглись. Ей никогда не доводилось видеть, как он теряет самообладание, ведь Большой Джон Дуранго всегда великолепно владел собой. Сейчас же у него был такой вид, будто он взорвется, но опасная игра, которую она затеяла, только раззадорила ее. Она придвинулась к нему еще ближе, глаза внимательно изучали линию рта, в то время как пальцы становились все смелее.
Внезапно он отвел ее руки.
— Хватит! — крикнул он грубо. — Какой дьявол в тебя вселился?
Пока она обдумывала, как ей поступить, шум приближающейся машины заставил его отвести суровый взгляд от ее лица.
— Ах, черт, туристы, — с досадой сказал он, глядя на большую машину с двумя дамами на переднем сиденье.
Машина затормозила неподалеку, и пожилая блондинка, сидевшая за рулем, высунулась из окна.
— Привет! — крикнула она, весело улыбаясь.
— Привет, — медленно протянул Джон.
— Это дорога на Хьюстон?
— Только в том случае, если вы сами проторите ее, — сказал он шутливо. — Это ранчо Дуранго.
— Неужели? — Огромные голубые глаза, точь-в-точь как васильки на ее ситцевой блузке, стали еще больше. Она пошепталась со своей соседкой и затем спросила:
— Неужели это ранчо Большого Джона Дуранго? — переспросила она.
Джон лукаво усмехнулся.
— Что-нибудь слышали о нем?
— Господи, конечно! Я недавно отошла от дел, но продолжаю регулярно читать финансовую прессу. Ну как же, когда поднимался шум в газетах вокруг нефти, Джон Дуранго был на первых страницах. Такой красивый мужчина, да к тому же еще и магнат!
Джон выслушал все это с убийственно скромным видом. Сдвинув назад шляпу, он спросил заинтересованно:
— А чем занимались вы, мэм?
— Общее право, — ответила она с улыбкой.
— Сложная профессия.
— На самом деле не очень. Здесь в основном нужна практика.
Затаив дыхание Мадлен смотрела на Джона и думала о том, сколько в нем шарма. Светловолосая дама не сводила с него широко раскрытых глаз.
— Как вы думаете, мы могли бы хоть издали взглянуть на мистера Дуранго, когда поедем обратно к шоссе? — спросила она.
— Все дело в том, мэм, что его трудно держать в узде. Вы, надеюсь, понимаете, о чем я? Вот и сейчас он, скорее всего, устраивает оргии в бассейне со своими девицами. Меня он заставляет делать всю работу, а сам только и заботится о том, чтобы поддерживать имидж плейбоя.
Мадлен, чтобы не прыснуть со смеху, зажала рот рукой.
— Вы здесь работаете? — спросила блондинка.
— Да, мэм, как мул, а этот человек не платит мне зарплату.
— Но нельзя же такое оставлять безнаказанным! Нужно подать на него в суд.
— Это было бы хорошо, мэм, но я сам должен ему большую сумму денег.
— Вы должны… ему? — Глаза туристки стали еще больше. — За что?
— Это как бы небольшой кредит. Ну, например, аренда этой лошади.
Блондинка пришла в ужас, а Мадлен едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
— Он заставляет рабочих платить за аренду лошадей… своих собственных лошадей, с тем чтобы они обслуживали его же скот! — возмутилась блондинка.
— Скот, надо сказать, приносит ему не так уж много, и поэтому, очевидно, он всячески исхитряется добывать деньги любым другим способом. Нетрудно понять, отчего он богатеет, если посчитать, сколько у нас скопилось не выплаченных ему карточных долгов…
— Карточных долгов?
— Да, к сожалению, мэм, — продолжал как ни в чем не бывало Джон. — Он спаивает нас каждую пятницу после работы и обманом вовлекает в игру. Я, слава Богу, должен ему меньше, чем другие, часть я уже выплатил, и мне осталось еще немногим более двадцати тысяч долларов.
— Бог мой! — испуганно воскликнула туристка.
Джон добродушно покачал головой. — Могло быть и хуже, — заверил он ее.
— Куда уж хуже!
Джон совсем разошелся:
— Он мог бы заставить меня ночевать в палатке с парнями. А тут змеи водятся в десять футов длиной, здоровые, с мою ногу. — Он шлепнул себя по широкому бедру, обтянутому холщовыми штанами. — Так и не нашлось хорошего ружья пристрелить этих гадов — поэтому только и остается, что приручить их, но ко мне змеи не так привыкают, как к другим парням, потому-то Большой Джон и разрешил мне ночевать в доме.
У блондинки возникли подозрения.
— Змеи в десять футов длиной? — недоверчиво переспросила она. — Уж не техасские ли это байки?
— Нет, что вы, мэм, я вру, только когда мне Большой Джон велит, когда налоговые инспектора задают вопросы о его поездках в Европу и о тридцати иждивенцах, которые, как он утверждает, его незаконные дети. Вы только представьте себе, мэм, его младшей дочери уже двадцать лет.
Блондинка вдруг расхохоталась. Она смеялась так, что по щекам у нее катились слезы. Спутница ее тоже начала смеяться, а что касается Мадлен, то она наконец перестала сдерживаться и присоединилась к общему хохоту.
— Благодарю за краткий биографический очерк, мистер Дуранго, — проговорила блондинка сквозь смех. — В следующий раз, когда я прочитаю о вас в каком-нибудь журнале, я буду среди немногих избранных, кто знает, что вы за негодяй. Брать с рабочих арендную плату за лошадей!..
Он усмехнулся.
— Я иногда об этом подумываю. — Он достал бумажник и протянул ей визитную карточку. — У меня всегда найдется работа для хорошего адвоката. Если соскучитесь без дела, позвоните. — Он подмигнул ей. — Дорогая, вы так чертовски молоды, вам еще рано на покой.
Мадлен была готова расцеловать его, увидев, как вспыхнуло лицо пожилой женщины.
— Спасибо, — сказала та прочувствованно. — А теперь расскажите, как нам добраться до Хьюстона.
После того как туристки уехали, Джон вскочил на лошадь и подождал, пока сядет Мадлен. Затем он спокойно зажег сигарету и направился к амбару, где лучшие быки жили истинно по-королевски, с кондиционером и отоплением в зимнее время.
— Эй, негодяй! — шутливо окликнула его Мадлен, пытаясь вывести его из мрачного состояния, в которое он снова впал.
Но он даже не удостоил ее взглядом. Он по-прежнему был в ярости, а она не знала, как лучше объяснить ему свой поступок, который и сама толком не могла понять.
— Расскажи, что за человек был твой отец? — неожиданно попросила она, поравнявшись с ним.
Он внимательно поглядел на нее.
— С чего ты вдруг спрашиваешь? Она пожала плечами.
— Сама не знаю. Ты никогда о нем не говорил. И я… просто мне интересно.
Он сделал глубокую затяжку и задумчиво устремил глаза вдаль.
— Он был несгибаемый, жесткий. Очень организованный и целеустремленный. В детстве он был лишен всего и поэтому решил показать всему миру, что способен делать деньги не хуже других. Он служил на флоте до того, как купил Большую Сабину и начал бурить нефть. — Он горько ухмыльнулся. — Сначала отец нашел совсем немного, но мы все это скрупулезно выжали, купили еще земли. И тут нам повезло.
— А твоя мать? — спросила она осторожно.
— Она умерла, когда я родился.
— Прости, я не знала. — Мадлен уставилась на рыжие спины быков. — А ранчо назвали в честь битвы?
— Да, битвы в ущелье Сабина, где родился мой отец. Когда в 1863 году во время Гражданской войны войска сторонников федерации пытались войти в Техас через это ущелье, два лейтенанта, Ричард Доулинг и Н. Г. Смит, защищали тамошнюю крепость, имея всего шесть пушек и сорок два солдата. И оборонялись они так успешно, что никто больше уже не пытался пробраться через это ущелье.
— Я не сомневаюсь, что твоему отцу понравилась бы эта история. Я права? — Она улыбнулась ему.
— Эти чудаки? — Он задумался. — Пожалуй, что да.