– Тодд Уилкинз! Ты ревнуешь! – сказала она с мягким упреком и поцеловала его в макушку.
– Разве можно меня в этом винить? – спросил Тодд мрачно. – Николас богат и хорош собой, поэтому он считает, что весь мир принадлежит ему. И сейчас он решил приударить за самой замечательной девушкой в Ласковой Долине, которая, как предполагается, любит меня. По крайней мере, я так считал.
– Я действительно люблю тебя, Тодд, – сказала Элизабет просто и искренне.
Тодд с благодарностью улыбнулся ей, затем притянул девушку к себе и, усадив рядом с собой, обнял.
– Я думаю, что всегда знал это, Лиз, так же, как и знаю, что всегда могу доверять тебе, – сказал он с заметным облегчением и крепко поцеловал ее в губы.
От этого поцелуя вся решимость Элизабет рассказать Тодду о Николасе сразу же улетучилась.
«Сейчас не время, – сказала она себе. – Нельзя этого делать, когда Тодд только что успокоился. Через несколько дней я смогу представить все это как пустячный эпизод, что и было на самом деле».
Остановившись на таком решении, Элизабет под руку с Тоддом вернулась к гостям.
Немного погодя разошлись и оставшиеся гости, но Тодд уходил последним. Уже в дверях он снова поцеловал Элизабет – это был долгий и страстный поцелуй. Затем он сел в машину и уехал.
Девушка смотрела ему вслед до тех пор, пока его машина не скрылась из виду, а затем вернулась в гостиную. Мистер и миссис Уэйкфилд отправились спать, и сейчас в гостиной не было никого, кроме Джессики, свернувшейся калачиком в углу кушетки.
Почти автоматически Элизабет начала собирать стоявшие повсюду пустые стаканы.
– Джес, помоги мне, – сказала она сестре. – Эта комната выглядит так, будто по ней прошелся ураган.
– Обязательно, Лиз, – сказала Джессика, не вставая с места.
– Ну давай, – сказала Элизабет.
– Сейчас. Но сначала я хочу поговорить с тобой.
– Разве мы не можем разговаривать во время уборки? Я устала.
Джессика схватила скомканную бумажную салфетку и двинулась на кухню следом за сестрой, несшей в обеих руках стаканы.
Джессика лениво начала раскладывать все по местам на кухне, а Элизабет схватила поднос и отправилась за оставшейся посудой. Когда Элизабет вошла в кухню, шатаясь под тяжестью перегруженного подноса, Джессика сидела на табуретке. Взглянув на Элизабет, она вдруг пылко воскликнула:
– Ты единственный человек, который по-настоящему меня понимает!
– Ладно, Джессика, я тебя понимаю, – сказала Элизабет, начиная загружать посудомоечную машину. – Так что же ты хочешь мне сказать?
Ответа не последовало, и Элизабет, повернувшись, взглянула на сестру. Лицо Джессики преобразилось – на нем появилось выражение высшего блаженства.
– Ну так что? – спросила Элизабет.
– Лиз… – начала Джессика, но затем последовала полная драматизма пауза.
Элизабет снова принялась загружать посудомоечную машину, но остановилась, когда Джессика объявила:
– Я влюбилась.
«И это все новости?» – подумала Элизабет.
Вслух же спросила:
– И кто же этот счастливец?
– Лиз! Ты ни за что не поверишь, что это серьезно, – со вздохом произнесла Джессика.
– Может быть, да, может быть, нет, – сказала Элизабет. – Но я не смогу этого сказать, пока не узнаю, кто он, ведь так?
– Да, я думаю, в этом ты права, – согласилась Джессика. – Это Николас Морроу!
– Николас Морроу?! – воскликнула Элизабет.
– Именно! И знаешь, Лиз, я уверена, что и он любит меня!
– Ну что ж, тебе виднее, – тихо произнесла Элизабет.
На какое-то время Элизабет выбросила проблемы Джессики из головы, очищая тарелки от остатков пищи и ополаскивая столовые приборы. Затем она спросила:
– Если ты любишь Николаса, а Николас любит тебя, тогда о чем ты так долго говорила с Рэнди Мейсоном?
– А, ты об этом? – Джессика пожала плечами. – Разве это не очевидно?
– Мне – нет, – сказала Элизабет, нахмурясь.
– Лиз! – вздохнула Джессика. – Ну как ты можешь быть такой непонятливой? Рэнди знает все о компьютерах. А семейство Морроу занимается компьютерным бизнесом. И Николас берет год перед колледжем, чтобы изучить их…
– Я все это знаю, – сказала Элизабет. – И что из этого следует?
– Ну я же сказала, что это очевидно. Николасу вряд ли может понравиться кто-либо, – я имею в виду, серьезно понравиться, – не разделяющий его интересов.
– И эти интересы – компьютеры?
Джессика, пританцовывая, пересекла кухню и обняла сестру.
– Лиз, твои дедуктивные способности просто невероятны, – сказала она.
У Элизабет защемило сердце. А она то все никак не могла понять, в чем дело. Теперь ей стало ясно, что задумала Джессика. Ее совершенно не интересовал Рэнди. Она только использовала его, чтобы завлечь Николаса.
Теперь Элизабет стала беспокоить другая мысль: можно ли говорить с Джессикой о своей собственной проблеме с Николасом? В глубине души она рассчитывала, что сестра сможет помочь ей в этом деле. Но теперь она никоим образом не сможет довериться ей. Никоим образом! Как можно это делать, когда парень, по которому сходит с ума Джессика, влюблен в нее, Элизабет!
Она ходила из кухни в столовую и обратно, а сестра следовала за ней по пятам. Все мысли Элизабет были об одном: встречаться ей с Николасом или нет. Она так задумалась, что пропустила большую часть того, что говорила ее сестра, и с испугом вернулась к действительности, лишь когда Джессика произнесла:
– Он самый великолепный парень всех, кого я встречала. – И она приложила руку к сердцу и вздохнула.
Не дождавшись ответа, Джессика продолжала молоть вздор:
– Ах, Лиз! Где он был раньше? Мне уже шестнадцать лет, и в первый раз, единственный раз, я встретила настоящего… настоящего…
– Адониса? – спросила Элизабет.
– Адониса?.. Я не помню…
– Это такой греческий бог, о котором нам рассказывали на уроках английского.
– Тогда, значит, это он и есть! – возбужденно воскликнула Джессика. – Николас Морроу – настоящий Адонис. А ты сама разве так не считаешь?
– О, безусловно, – сказала Элизабет без всякого энтузиазма.
Но Джессику так увлекли мечты, что она этого не заметила.
– Сестричка, – произнесла она, опускаясь на кушетку, – Николас Морроу – парень, которого я ждала всю жизнь.
Ваза с воздушной кукурузой, которую Элизабет держала в руках, с треском упала на пол. Она наклонилась, чтобы собрать рассыпавшиеся зерна, а Джессика все не умолкала:
– Лиз! Ты можешь себе представить, что это такое – свидание с Николасом?
От этих слов Джессики, прозвучавших как насмешка судьбы, на Элизабет накатила волна отчаяния. Джессика мечтала о свидании с Николасом, а Элизабет и впрямь предстояла с ним встреча! Как отреагирует сестра, узнав об ужине, на который Николас пригласил Элизабет? Поднимая с пола последнее зернышко кукурузы, она поняла, что не сможет рассказать Джессике об этом свидании; придется держать это в тайне. Она слишком хорошо знала вспыльчивый нрав сестры и решила не рисковать. Элизабет расскажет о Николасе Тодду, но не Джессике. Если сестра не узнает об этом, то и не испытает чувства обиды.
«А она никогда не узнает», – дала себе слово Элизабет.
А что касается Николаса, он получит шанс, о котором просил ее. Но она настоит на том, чтобы их обед был очень скромным и чтобы о нем никто не узнал. И чтобы он прошел быстро. Они отправятся в какой-нибудь ресторан, где будет исключена всякая возможность встретить кого-либо из знакомых. И как только ужин закончится, она расстанется с Николасом и сразу же вернется домой.
Девушка знала, что он может обидеться, и искренне сожалела об этом. Но ведь они договаривались только об ужине, и Элизабет сдержит слово. Как и обещала, она даст ему возможность сделать по крайней мере одну попытку.
Глава 4
Элизабет дожидалась Джессику в маленьком красном «фиате». На этой неделе миссис Уэйкфилд, работавшая дизайнером по интерьерам, взяла отпуск и оставалась дома, поэтому она разрешила дочерям ездить в школу и обратно на машине.
Девушка почувствовала, что ждет сестру уже как минимум пару столетий, и нетерпеливо посигналила. Джессика тут же выскочила из дома и спустя несколько мгновений сидела в машине. На ней была бледно-голубая мини-юбка и в тон ей свитер с клинообразным вырезом на шее.
– Как ты думаешь, можно было бы пойти в этом, если бы Николас назначил мне свидание? – спросила она, разглаживая юбку.
– Николас Морроу – это единственное, что занимает твои мысли? – спросила Элизабет, раздражаясь при упоминании его имени.
Она озабоченно взглянула на часы и, дав задний ход, осторожно выехала с подъездной дорожки.
Джессика проследила за ее взглядом.
– Ты всегда так торопишься, Лиз, – сказала она. – Почему бы тебе не последовать моему примеру? Выброси эту маленькую тикающую бомбу, которую ты носишь на руке. Ну что будет с того, что мы приедем в школу не до, а после первого звонка?