Оставалось только рассчитать расстояние.
— Как необычно! — пробормотала Николь.
— А никакое чувство не подсказало ей, куда делся любовник Колетт? — с грубым сарказмом спросила Стефани.
Кристи словно током ударило. Она словно очнулась и посмотрела в лицо сестры Армана. В глазах той было столько злобы, столько ненависти!.. Кристи больше не сомневалась, кто разрушил брак и всю жизнь ее сестры, кто спровоцировал депрессию. Она уже встречала таких людей — вампиров, получающих радость оттого, что лишали ее других. Они вызывали у Кристи жалость и неприятие, она всегда старалась держаться от них подальше, но не сегодня… Она видела сестру, тонущую в машине… одну…
— Он не был близнецом Кристи, Стефани, — услышала она резкий ответ Армана. — И только с твоих слов мы знаем, что он сел в машину вместе с Колетт. В машине его не нашли.
— Значит, она его где-то высадила, — последовал немедленный ответ. Хищный блеск в глазах молодой женщины говорил о том, что она не сдастся, и будет продолжать очернять Колетт, даже мертвую.
— Как-то не вяжется с образом страстных любовников, — с еле сдерживаемой яростью произнес Арман. — А ведь именно в этом ты неустанно убеждала меня, сестричка.
Эти вампиры, эти пауки очень изобретательны и хитры в своих интригах.
— А чем еще можно объяснить ее отказ делить с тобой постель? — с рассчитанной жестокостью спросила Стефани.
— Я думаю, твоей сплетней о том, что мы с Шармэн любовники. Уверен, ты внушала эту мысль Колетт с не меньшей настойчивостью, чем мне о ее любовной связи с американцем.
Что ж, сценарий был написан мастером и разыгран как по нотам.
Стефани зло, как-то каркающе рассмеялась.
— Хочешь обелить себя? Я плохая, а ты белый и пушистый?
— Нет, Стефани. Просто хочу выяснить до конца, как и кем был разрушен мой брак. И это сделали не Колетт и не я. Ты ничего не хочешь сказать, Mamaril.
Неужели Иветт тоже участвовала в этом злодейском сговоре?
Кристи посмотрела на мадам Дютурнье и увидела, как в мгновение состарилось ее лицо. Она устало покачала головой.
— Мне жаль, что Колетт погибла такой страшной смертью.
В этих словах не было злобы.
— А мне не жаль, и я не буду притворяться! — презрительно выкрикнула Стефани. — Вы все — скопище лицемеров!
— Послушай, Стефани… — запротестовал Люсьен.
Проигнорировав эти слова, Стефани вперила страшный в своей ненависти взгляд в Армана.
— И ты — первый! А все из-за этой новой версии твоей женушки. Разве ты не понимаешь, что тебе надо совсем другое? Эта, как и Колетт, не сможет быть тебе достойной женой и хозяйкой Креси.
Кристи напряглась. Как бы абсурдны ни были слова Стефани, в них была крупица правды. И эта правда ранила. Очень больно.
— Стефани! — Иветт попыталась призвать дочь к порядку.
— Дорогой наряд не сделает из вороны павлина, — продолжала насмехаться Стефани. — Как не сделала из Колетт.
Арман крепче сжал правое плечо Кристи, но ничто не помешало ее левой руке взлететь и влепить негодяйке звонкую пощечину. Она даже не успела подумать, что делает, просто ответила насилием на насилие. Физическим — на моральное. И ни на секунду не пожалела о содеянном. Ее будто прорвало, и слова боли и обвинения полились потоком.
— Моя сестра мертва. А ты… — Ее взгляд был прикован к женщине, которая так надменно и без жалостно унижала ее сестру, а теперь и саму Кристи. Затем она обвела взглядом всех присутствующих. — …и все вы… — Кристи вскочила, оттолкнув Армана. — Она жила с вами, но кто хоть раз прислушался к ней? Кто выразил искреннюю заботу? Кто заметил ее депрессию и понял, что ей нужна помощь? Кто попытался понять? Господи, почему я нашла ее так поздно?! — Слезы хлынули из глаз Кристи. — Она умерла. И я никогда не узнаю ее.
А вы сидите тут и спорите, кто что сделал… и ни слова жалости, сочувствия…
Кристи стала пятиться. Вон из этой комнаты, от этих людей! Сквозь пелену слез она видела Стефани, прижимающую руку к покрасневшей щеке, но и сейчас не жалела о своем поступке. Одной пощечины слишком мало за миллион ядовитых укусов, которыми она мучила ее сестру.
— Кристи… — глубокий, ласковый голос Армана достиг ее сознания.
Ее сердце было готово ринуться навстречу этому голосу, но она покачала головой.
— Ты не сказал мне. Ты меня использовал.
В этот момент поднялась Иветт.
— Что ж, вот он и настал — момент истины, — со вздохом произнесла она, как будто этим можно было все оправдать.
— Поищите эту истину в своих душах, если она у вас есть! — захлебываясь слезами, закричала Кристи. — Свою истину я нашла… и она разрывает мне сердце!
Резко развернувшись, она выбежала из комнаты и помчалась по лабиринту коридоров, не очень-то представляя, где находится ее комната… комната Колетт. Ее вел инстинкт. Добежав до середины лестницы, она была вынуждена остановиться и крепко вцепиться в перила, чтобы унять дрожь в ногах.
Наконец она оказалась в своей комнате и закрыла за собой дверь. Окружавшая ее роскошь теперь вызывала лишь недоумение и раздражение. Разве согревала она ее сестру в долгие часы одиночества и боли? Взгляд Кристи остановился на зеркале. Может, в его глубине, глядя на свое отражение, Колетт видела сестру и звала ее?
Образ был настолько живым, что Кристи вдруг показалось, что, подойди она к зеркалу, увидит там сестру. Она подошла… Слезы высохли, печаль уступила место другим чувствам — любви, преданности, желанию сделать все, чего ее сестра ждала бы от нее. Вглядываясь в свое отражение, Кристи дала клятву и почувствовала, как к ней возвращаются силы.
«Я обелю твое имя.
Я потребую уважения к нам обеим.
Стефани не сможет разлучить меня с детьми. Я буду сражаться насмерть за то, что считаю хорошим и нужным для них.
Я буду бороться с Иветт, если потребуется.
И… Шармэн никогда не заполучит Армана. Подружка Стефани никогда не одержит верх над тобой, Колетт.
Что касается Армана…»
Решительность Кристи уступила место неуверенности.
В водоворот ее мыслей и чувств ворвался настойчивый стук в дверь. Только не сейчас! Кристи не хотелось никого видеть, ни с кем разговаривать. Тем более она не собиралась просить прощения за свое поведение. Пусть думают и говорят, что хотят. И не смеют заступать за черту, иначе снова получат отпор.
Дверь открылась. В комнату вошел Арман.
— Я не приглашала тебя, — гневно произнесла Кристи.
— Я не был уверен, что ты нашла дорогу в свою комнату, — спокойно ответил он, оглядывая ее напряженную фигуру.
— Как видишь, нашла.
Он кивнул, но не уходил — наоборот, закрыл дверь и сделал шаг к Кристи.
— Мне позвонили по поводу машины перед тем, как мы спустились к обеду. Я хотел сказать тебе об этом, но Стефани настолько вывела меня из себя, что я объявил обо всем публично до того, как смог предупредить тебя. Прости.
— Ты использовал меня. — Кристи была непримирима.
— Я не ожидал, что нападение будет столь открытым и стремительным.
— Тебе следует запомнить, что, как только ты снова решишь сделать из меня мишень, эта мишень выстрелит в ответ.
— В этом не сомневается никто — ни я, ни все присутствовавшие за обедом, — мягко пошутил Арман. — Ты обладаешь огромной убойной силой. Краска негодования залила лицо Кристи.
— Вы заслужили это. Вы все!
— Нет, не все, — поправил Арман мягко. — Люсьен всегда был добр к Колетт, хотя он мало бывал в Креси в последний год ее жизни здесь. В то время он ухаживал за Николь. Николь же едва знала Колетт. Они поженились всего пятнадцать месяцев назад.
— Жаль, что я была к ним несправедлива.