Теперь изредка и ненадолго. У меня он отдыхает от суеты… - Понизив голос, почти шепотом добавила: - Очень интересный мужчина! Вы найдете общий язык, я уверена…
– Я тоже!
Джин обернулась на голос и увидела Питера Скотта.
– Я же говорил, что мы встретимся! - сказал он с едва уловимой насмешкой. - Надеюсь, вы составите мне компанию! Чашка кофе с пирожным?
– Конечно! - ответила за Джин миссис Роджерс. - Я сейчас принесу. - И весьма проворно для своих лет скрылась в доме.
Джин и Скотт поднялись на открытую веранду, над которой был натянут полосатый тент. Всюду цветы в низких каменных вазах. Стол, два складных стула и кресло-качалка дополняли обстановку. Скотт заметил, что Джин чем-то расстроена, и вежливо, давая ей время успокоиться, принялся рассказывать о своих фильмах, об актерах, актрисах, о поездках в Европу, в Японию, вспоминал забавные случаи. Это был полный набор анекдотов и историй, подлинных и сочиненных, кочевавших из одного его любовного приключения в другое, - проверенное, безотказно действующее средство для завоевания женской благосклонности.
Когда миссис Роджерс принесла кофе и пирожные, Джин уже улыбалась.
– А знаете! - воскликнул Скотт. - Я готовлюсь к съемкам нового фильма, и, думаю, вы подойдете на роль одной из героинь. Обязательно приходите на пробу! Да, да! Вы фотогеничны: такие глаза… волосы… фигура!..
Миссис Роджерс заговорщицки улыбнулась Джин.
– Деточка! Вы еще будете звездой! Правда, Питер? - Довольная, она удалилась.
– Идемте, я покажу вам дом, - сказал Скотт, когда они выпили кофе, и, не дожидаясь согласия, увел Джин с веранды. - Прежде здесь жили по десять-двенадцать человек. Днем каждый делал что хотел. А вечером собирались в гостиной…
Джин подумала, что в гостиной с камином, диванами и роялем, среди двенадцати гостей мог оказаться и Стив. Недаром он позвал ее в эти места. Можно было спросить о нем у хозяйки гостиницы. Наверное, та помнит рыжего, в симпатичных веснушках постояльца. Но Джин тотчас отогнала эту мысль. Она не желала при Скотте спрашивать о Стиве…
Скотт увлек ее в комнаты. В каждой стояли цветы, полы прикрыты коврами. Было тихо и уютно. Не хватало только гостей.
– А это мой номер, - сказал Скотт, открывая дверь в угловую комнату, - Я всегда останавливаюсь здесь.
На диване валялись журналы. Рядом с сигаретами лежали носки. Ваза с цветами была переставлена со стола на подоконник. Скотт сбросил на пол носки и журналы, почти силой усадил Джин на диван и сел рядом, придвинувшись к ней вплотную.
– Ну, ну!.. - проговорил он, прижимая ее плечи к кожаным подушкам. - Ты же сама этого хочешь!..
Джин была ошеломлена. Ей хотелось расцарапать лицо Скотта и вырваться. На мгновение перед глазами возник Стив. Она рванулась, но Скотт лишь сильнее вдавил ее в податливые подушки дивана. Джин попыталась крикнуть, но из горла вырывались лишь глухие, отрывистые звуки. Дыхание Скотта, недавно побывавшего у стоматолога, пахло лекарством, которое не мог заглушить выпитый кофе. Кожа, в которую стареющая звезда постоянно вбивала увлажняющий крем, была липкой. Джин затошнило. Сцепив зубы и зажмурившись от отчаяния и ужаса, она застонала. И сдалась…
Никогда в жизни Джин еще не было так плохо. Она лежала, отвернувшись к стене. Ей хотелось плакать, но глаза оставались сухими.
Скотт сказал:
– Оставайся до утра. Миссис Роджерс можешь не стесняться.
Джин поднялась.
– Ты куда?
– На работу.
– Ты работаешь? - Скотт почему-то удивился. - Что же ты делаешь?
– Режу овощи.
– Понятно… - Он коротко засмеялся. - Но сегодня ты не будешь резать овощи.
Джин молчала.
– Через три дня - пробы, - сказал Скотт. - Ты хочешь сниматься в кино?
– Нет.
– Не хочешь?
В практике Питера Скотта такое случалось впервые.
Женщины, с которыми он спал, - все мечтали стать кинозвездами. Этой пигалице полагалось испытывать благодарность и быть счастливой, а она дуется…
– Дело твое, - недовольно пробурчал он.
Джин молча одевалась, избегая смотреть на Скотта. Тот больше не задавал вопросов. Он был зол на себя: следовало соображать, с кем связываться. И хоть бы получил удовольствие! Так нет - холодная, как утопленница!.. Утопленница с норовом… Еще пожалуется брату. Швейцар способен закатить скандал…
– Тебя проводить?
Джин отрицательно мотнула головой…
Дорога скатывалась с горы. Джин шла быстро. Ты потеряла Стива, сказала она себе. Ей даже показалось, что кто-то рядом повторил эти слова. Но никто не мог говорить с ней: дорога была пустынна. Джин пошла медленнее, прислушиваясь к себе. У развилки ее догнала машина. Скотт открыл дверцу:
– Садись…
Она села. Машина, задевая ветки кустарника, покатила по широкому шоссе в город.
– Почему ты дуешься? - спросил Скотт. - Я ведь у тебя не первый. Или те были лучше?
Джин не отвечала. Что ему ответить? Что она этого не хотела? Он сам знает. Скотт искоса взглянул на нее.
– Завтра я за тобой заеду. Поужинаем в ресторане. - Она молчала. Он едва подавил раздражение: - Ну, ладно-ладно, не сердись. Я заеду и буду ждать тебя неподалеку, у магазина товаров для собак и кошек, заодно возобновлю запас кормов для своей своры.
Он подвез ее к станции, обождал, пока она поднялась в салон автобуса, и поехал обратно к миссис Роджерс.
Глава 7
Ужин в ресторане как средство мести
Братец Фрэнк в прихожей варил кофе. Появление Джин он встретил внешне спокойно. Еще раньше он дал себе слово не докучать расспросами: если захочет, расскажет. А не захочет, все равно из нее ответа не вытянешь.
– Кофе будешь пить? - спросил Фрэнк, будто она вообще не отлучалась.
– Буду.
– Ты голодна?
Джин ничего, кроме кофе и пирожного, которыми угостил Скотт, не ела, но голода не испытывала.
– Нет…
Она долго стояла под душем, смывая с тела прикосновения Скотта. Если б можно было проделать то же с памятью, стереть воспоминания! Слезы полились сами собой. Чтобы не услышал Фрэнк, она до отказа открутила краны: шум воды заглушал ее всхлипы. А покрасневшие глаза можно было свалить на попавшее в них мыло…
Но Фрэнк ни о чем не спрашивал. Он догадывался, что поездка Джин связана с любовным свиданием, - другой причины он не мог придумать. Судя по настроению сестренки, встреча не была удачной или вовсе не состоялась. Тогда непонятно, почему она так задержалась?.. На ум приходило пророчество Риты, и Фрэнк уже раскаивался, что взвалил на себя непосильную ответственность, пригласив молодую родственницу. Хотя, конечно. Джин неплохая девчонка…
За кофе он сказал:
– Ты правильно сделала, что попросила Риту поработать за тебя. - Джин закашлялась и кашляла чересчур усердно. Фрэнк задумчиво добавил: - Рита хороший человек.
Было ли это похвалой Ритиной сообразительности, избавившей Джин от неприятного разговора с шефом, или сожалением, что он, Фрэнк, упустил такую женщину, как Рита? Джин перестала кашлять и сказала:
– Думаю, тебе надо жениться на ней, пока не поздно.
– Спасибо за совет.
– Не уступай ее толстяку! Она не любит его!..
– Тебе письмо от родителей, - сказал Фрэнк, протягивая конверт.
– Что пишут?
– Я не читал.
– Мог прочитать.
Она разорвала конверт. Почерк был отцовский. Кобыла благополучно ожеребилась, и теперь конюшня пополнилась отличным жеребенком, которого назвали Забиякой. Маму, как обычно, мучает мигрень. У тети Элизабет ветром сломало старую яблоню… И т.д. и т.п. В конце отец выражал надежду, что Джин ведет себя разумно, и передавал привет Фрэнку.
– Тебе привет, - сказала Джин, засовывая письмо обратно в конверт. Уточнила: - От папы.