Идет через центральный вход, в главный, утопающий в огнях зал! Вот только спутник ее не Стив…
Джин скорей почувствовала, чем заметила изумление и гнев Фрэнка. Тот ничего не сказал: Скотт был постоянным и богатым клиентом, а Фрэнк - вышколенным швейцаром, который обязан открывать гостям дверь с радушием гостеприимного хозяина. Швейцар, сверлящий посетителей злыми глазами или хоть раз высказавший то, что о них думает, может искать другую работу. А с сестрой он разберется дома…
Скотт все понял. Он, как всегда, приветствовал швейцара, но сократил ритуал до одной фразы и не спросил "как жизнь? ".
Оказавшись на пороге ярко освещенного зала, Джин струхнула. На мгновение отчаянная решимость покинула ее, и она готова была повернуть обратно. Победило желание доказать Скотту, Грегори, всем мужчинам и женщинам, рассматривавшим ее с нескрываемой усмешкой, что она не кто-нибудь, а Джин Лоу. И пусть они зарубят это на носу! Это придало ей не только уверенности, но и нахальства. Она почти непринужденно направилась к столику, который обслуживал Арчибальд, и села так, чтобы шеф, если будет подсматривать из-за портьеры, мог хорошо видеть ее.
Арчи не было в зале, видно, получал заказ. Скотт протянул Джин карты в тисненных золотом папках с перечнем блюд и вин. Она небрежно пробежала глазами меню с экзотическими названиями. Скотт с полуулыбкой наблюдал за ней, Джин все больше его забавляла.
Проходы между столиками были достаточно свободны, но Арчи, жонглируя подносом с дорогой посудой и не менее дорогой едой, выписывал зигзаги, вызывая - на что и рассчитывал - одобрение посетителей. Это тоже было спектаклем.
Обслужив клиентов, он подошел к новым гостям. Он хорошо знал Питера Скотта и еще издали улыбнулся ему. В спутнице артиста было что-то знакомое, но совместить ее образ с резальщицей овощей - такое ему и во сне бы не приснилось. Только приблизившись вплотную, официант понял: да, эта дама еще днем шинковала капусту. Он не смог скрыть удивления и молча смотрел на Джин. Та первой прервала молчание:
– Ты не узнаешь меня, Арчи?
– Узнаю… как же… - Он пытался сориентироваться: обращаться с ней как с коллегой, или, только потому что она потрахалась с этим увядающим красавчиком, он должен… Арчи не успел додумать, что именно следует делать в сложившихся обстоятельствах, - Джин заявила:
– Мне рагу из кролика! - Подумав, прибавила: - Еще шампанское и мороженое. - Ее классический набор для гастрономического кутежа.
Официант повернулся к Скотту. Тот сказал:
– Для начала паштет из дичи и русскую водку.
Арчи кивнул как человек, который изучил вкусы постоянного гостя. И уже собрался отойти к соседнему столику, но Джин остановила его:
– Скажи на кухне, чтобы в рагу положили побольше томатов и каперсов…
Еще в первый раз увидев Джин, Арчибальд подумал, что неплохо завести роман с новой посудомойщицей. Так сказать, отдохнуть душой и телом. Главное - телом. И она еще будет бегать за ним! А она, поди ж ты, прыгнула из грязи в князи! Ему не терпелось сообщить новость на кухне и посмотреть на толстого Грегори: шеф явно положил глаз на Джин, этого только дурак не заметит…
Появление Скотта с новой молодой любовницей вызвало любопытство и у публики. К ним подошла Виктория, которую Джин видела в день своего приезда. Скотт тогда уверял Викторию, что та прекрасно выглядит. Насчет внешности актрисы у Джин сложилось особое мнение. Но платье Виктории ей понравилось. Красивым показался и сегодняшний наряд тонкого светлорозового оттенка. Как и в прошлый раз, шею актрисы обвивала нитка жемчуга.
– Пит! Рада тебя видеть… Ты перестал узнавать старых друзей?.. - Не дожидаясь оправданий Скотта, Виктория повернулась к Джин: - Мне кажется, я вас где-то видела… Не напомните, дорогая?
– На кухне.
– На кухне? - Виктория вопросительно посмотрела на Скотта.
– Да, - подтвердила Джин. - Я режу на кухне овощи.
Всякие там квадратики, розочки, ромбики…
– Как это романтично, не правда ли, Скотт? - заметила Виктория.
Скотт молча усмехнулся.
– А раньше я мыла кастрюли. Отменная это гадость, доложу я вам!
– Все мы вышли из низов. - Виктория вздохнула.
Джин засмеялась. Нет, замечание актрисы не было смешным. Просто в эту минуту Джин показалось, что портьера на зашторенной двери зашевелилась. Значит, Арчи успел сообщить о ее приходе Грегори, и тот, решив убедиться, что официант не врет, сейчас глядит на нее. Вот Джин и изобразила бурное веселье.
– Джин!.. - Скотт не хотел, чтобы актриса рассердилась. Он хорошо знал: рассерженная Виктория непредсказуема.
– Красивый жемчуг, - похвалила Джин, не обращая внимания на реплику Скотта.
Виктория потрогала серебристые горошины. Как всякая женщина, она любила похвалу всему, что касалось ее внешности и наряда. Скотт успокоился. И зря.
– Я тоже куплю такой, - сказала Джин. Виктория снисходительно улыбнулась: она заплатила за жемчуг уйму денег. - Когда состарюсь и придется скрывать морщины.
– Джин!..
– Не трогая ее. Пит! - миролюбиво перебила актриса. - Она права: это очень удобно и красиво, Я желаю, дорогая, чтобы к тому времени, когда вам придется закрывать шею, ваши средства позволили купить нитку жемчуга.
То был их поединок, и актриса выиграла его. Но больше терпеть дерзости от девчонки она не пожелала.
– Чао, Пит! Желаю хорошо повеселиться. - Виктория отошла.
– Ну, что, довольна? - Скотт не скрывал раздражения.
– Я не хочу, чтобы надо мной смеялись, - сказала Джин. - Думаешь, я не понимаю, как на меня здесь смотрят! Я для вас только уборщица, посудомойка!
Арчи принес заказ. Он поставил перед Джин серебряный судок с аппетитно пахнущим рагу, в котором были каперсы, помидоры и кусочки мяса. Но мясо Грегори положил не кроличье - шеф-повар заменил его индейкой, заявив, что "эта соплячка слопает и не заметит".
Однако она недаром выросла на ферме: отец поставлял тушки кроликов в ресторан ближайшего городка. А сама Джин кроличьего рагу наелась досыта, очень его любила и могла отличить вкус крольчатины от любого другого мяса.
Когда Арчи принес мороженое, Джин сказала:
– Индюшке было столько лет, сколько твоим старухам в зале…
Арчи молча подвинул к ней вазочку с шоколадным мороженым, из которого торчал позолоченный бумажный зонтик, и отошел. Джин скорчила вслед гримасу, вытащила зонтик и, бросив его на белоснежную скатерть, принялась ложечкой есть мороженое.
– Какая муха тебя укусила? - спросил Скотт.
– А зачем врать, что это кролик?
– Скажи честно, ты нарочно так себя ведешь или всегда такая?
Джин просто обиделась: даже в придорожном кемпинге смогли приготовить кроличье рагу. Так неужели в роскошном ресторане ничего настоящего, кроме французских лягушек, нет? Она открыла рот, чтобы все это высказать Скотту, но увидела направлявшуюся к Скотту красавицу, затянутую во что-то блестящее. И буркнула:
– Еще одна…
Скотт оглянулся. Красавица, ослепительно улыбаясь - как на рекламе зубной пасты, подумала Джин, - подошла к их столику.
– Пит! Говорят, ты начинаешь фильм? Надеюсь, для меня оставил роль?
Она подсела за их столик лицом к нему, спиной к Джин, и положила на стол локоть. Блестящая ткань струилась с плеч, закрывая руку тонкими складками. Скотт обеспокоенно взглянул на Джин. Та как ни в чем не бывало ела мороженое. Но он уже не доверял ее безразличию и тихо сказал:
– Мы обсудим это позже, Эдна.
– Но мне удобно сейчас! - капризно сказала та.
Скотт снова посмотрел на Джин, которая задумчиво размешивала позолоченной ложечкой оставшееся мороженое, превращая его в коричневую кашу.
– Пит!.. - Эдна говорила все тем же капризным тоном.