Дети бежали впереди, обгоняя друг друга, между деревьями на просторных соседних участках земли.
— Будьте осторожны, — напутствовала их мать, — не трогайте щенят. И сразу же возвращайтесь.
— А вы разве не пойдете с нами? — повернулся к ней Тэд.
— Я, о-о, я что, тоже должна идти? — запинаясь, проговорила Элизабет. — То есть вы хотите, чтобы я тоже пошла?
— Конечно. Кто ж может устоять перед искушением поглядеть на новорожденных щенков?
«И какая женщина может устоять перед его взглядом?» — подумала Элизабет.
Тэд протянул ей руку, но она оставила этот жест без внимания, стараясь идти с ним в ногу и незаметно собирая в узел разметавшиеся пряди волос.
Со стороны эта сцена могла показаться весьма странной. Элизабет не успела обуться и шла в одних чулках по влажной и холодной траве. Под ногами хрустели опавшие листья. На прошлой неделе был первый заморозок и начался листопад. Солнце стремительно уходило за горизонт, и на соседние участки уже легли темно-лиловые тени. С большим трудом Элизабет удалось найти тему для разговора.
— Мне нравится, как вы покрасили наличники на окнах и дверях.
— Благодарю. На это ушла уйма времени.
— Да, их у вас великое множество.
— А я так не люблю красить!
— Хорошо еще, что вы купили дом уже после ремонта. — Тэд жил здесь полгода или около того. Элизабет точно не помнила.
— Иначе я не купил бы его.
Они подошли к гаражу. Тэд открыл заднюю дверь и отступил, пропуская остальных. Вся напрягшись, Элизабет протиснулась между ним и дверью и вошла внутрь, при этом ее юбка прилипла к его брюкам, словно не желая с ними расставаться, как набежавшие волны с песчаным берегом.
В гараже царил полумрак, поскольку главная дверь, выходившая на улицу и к подъездной аллее, была закрыта. Помещение освещалось всего одной маломощной электрической лампочкой, висевшей над импровизированным ложем из старых одеял, которое соорудил Тэд для собачьей семьи. Здесь пахло плесенью и мускусом. И Элизабет невольно вспомнила конюшню, плод собственной фантазии.
Несмотря не запрет трогать щенков, потому что это может не понравиться матери, ребятишки опустились на колени и принялись их гладить и ласкать. Элизабет, опасаясь, как бы дети ненароком не придавили какого-нибудь щенка, снова напомнила им об осторожности.
— Не волнуйтесь, все в порядке, — успокоил ее Тэд, легонько взяв за локоть и приглашая пройти вперед.
— Можно подержать одного, мам? Пожалуйста-а-а, — взмолилась Миган.
— Не знаю, — неуверенно произнесла мать. Сеттер выглядел довольно миролюбиво, но суки бывают очень агрессивны, охраняя своих детенышей.
— Вряд ли Пенни станет возражать. Если, конечно, вы будете соблюдать осторожность, — вмешался Тэд.
Очень бережно ребятишки взяли в руки по одному комочку, охая и ахая от восторга. Элизабет сама не заметила, как последовала их примеру. Сосед оказался прав. Разве можно устоять перед таким искушением?
— Да они просто прелесть, не правда ли? — прошептала Элизабет, тоже опускаясь на колени, чтобы рассмотреть их поближе.
Пенни наслаждалась всеобщим вниманием и не проявляла никаких признаков недовольства.
— Хотите взять одного на руки?
Элизабет взглянула на Тэда через ворох старых одеял. Он стоял на одном колене, облокотившись на другое, полусогнутое. Падавший на него сбоку свет единственной лампочки, оставляя в тени часть лица, освещал лишь серебристые пряди волос. При одном взгляде на Тэда можно было сказать, что это человек высоких моральных принципов. На его мужественном и красивом лице сохранились следы пережитого, душевных и физических мук. Такой, как он, зря не полезет в драку, не сочтет для себя унизительным, когда ударят по одной щеке, подставить другую.
Он способен к сопереживанию и не лишен чувственности.
Об этом в первую очередь свидетельствовали его красиво очерченные губы. Единственное, что портило его лицо, это две глубокие вертикальные борозды на щеках, напоминавшие скобки.
У Элизабет перехватило дыхание. Пересохло во рту. Она лишь кивнула в ответ на его вопрос. Тэд осторожно отнял от соска одного из щенят. Малыш жалобно запищал в знак протеста, что вызвало бурю веселья. Элизабет сложила руки корзиночкой, и Тэд опустил в них теплый пушистый шарик. Элизабет приподняла щенка и легонько потерлась о него щекой.
— Он такой… Это мальчик, не так ли? Засмеявшись, Тэд утвердительно кивнул:
— Скорее всего. Три мальчика и одна девочка.
— Надо заглянуть под хвост, — со знанием дела заявил Мэтт, гордясь собственными познаниями в этом вопросе. — У мальчика должен быть пенис.
— Какой ужас! — воскликнула Миган и, подняв над головой щенка, заглянула ему под хвостик. Очень довольная, что у нее девочка, Миган с удвоенной нежностью продолжала гладить щенка.
Элизабет нервно откашлялась, чувствуя на себе смеющийся взгляд Тэда.
— Какой мягенький, — пробормотала она, не отнимая щенка от щеки.
— Они тебе нравятся, мам? — спросил Мэтт.
— Еще бы! Такие хорошенькие!
— Можно нам взять одного?
— Мэтью! — Неужели она так и не научила своих детей хорошим манерам?
— Ну пожалуйста!
— Можно, мам? — вмешалась в разговор Миган.
— Нет.
— Ну почему?
— Потому что мы только недавно взяли Бэйби. Больше никаких животных в доме.
— Мы будем ухаживать за ним, честное слово.
— Я сказала «нет».
— Но, мамочка…
— Погоди, Мэтт, — перебил его Тэд. — Все щенки уже распределены.
— Все-все? — огорчился Мэтт.
— Да. Ты уж извини, дружище.
— Ладно, — пробормотал сквозь слезы малыш и потупился.
Тэд приподнял его лицо, взяв пальцем за подбородок.
— Может быть, у Пенни опять будут щенки, и тогда мы уговорим твою маму взять. Договорились?
Мальчик просиял.
— Договорились! — Он положил щенка на место. — Непременно расскажу Тиму, что первый увидел щенят и что в следующий раз, когда Пенни ощенится, мне дадут одного. — Малышу не терпелось поделиться этой новостью со своим лучшим другом.
— Подожди меня. — Миган тоже положила щенка на место и вместе с братом побежала к выходу.
— Осторожно переходите улицу, — предупредила их мать. — И чтобы через пять минут были дома. Пора ужинать.
— Хорошо, мам.
Когда дверь за ними захлопнулась, Элизабет посмотрела на Тэда и смущенно улыбнулась.
— Когда я их проглядела? Он рассмеялся:
— Вы все делаете правильно. У вас прекрасные дети. Просто энергия у них бьет через край. — Продолжая улыбаться, Тэд потрепал Пенни по голове, и она ему благодарно лизнула руку.
Грохот захлопнувшейся двери был подобен грому, после чего наступила напряженная, звенящая тишина, и гараж теперь выглядел уединенным, отгороженным от всего мира интимным уголком. Элизабет стало не по себе. Она совершенно не знала Тэда и при встрече обменивалась с ним несколькими ничего не значащими фразами, и то на расстоянии. Только сейчас они по-настоящему познакомились, и потому, оставшись с ним наедине, женщина испытывала неловкость.
— Пожалуй, пойду домой и займусь ужином. — Элизабет положила щенка рядом с Пенни. Он потыкался носиком, нашел свободный сосок и с удовольствием зачмокал.
Когда же Элизабет распрямилась, Тэд вдруг взял ее руки в свои и, повернув ладонями к свету, с тревогой спросил:
— Что вы сделали со своими руками?
От его прикосновения Элизабет едва не лишилась дара речи и не сразу ответила;
— Ободрала о дерево,
— Как только придете домой, обязательно промойте руки с антисептическим мылом и смажьте бальзамом.
— Да, так и сделаю, непременно.