Оба были так юны и так полны своей любовью, что не могли отвести глаз друг от друга и разнять рук. Их кровь неслась по жилам горячо и сладко, как кипящий поток шоколада. Поцелуев и ласк стало недостаточно, и не было сил противиться зову тела. Господи Боже, какое же это было счастье!
Потом они стали встречаться постоянно. И после этих встреч у нее никогда не было того мерзкого ощущения грязи, какое всегда оставалось после объятий Джигера.
Она думала о Джимми постоянно, хотя и не так часто, как о самоубийстве. Мысль о том, что она скоро убьет себя, служила ей главной опорой, с тех пор как она попала к Джигеру. Единственное, что еще удерживало ее, – это слабая надежда, что придет день, и Джимми Дон вернется. И тогда она вымолит его прощение. Она думала еще и о том, чтобы убить своего мучителя. Когда он валялся, бесчувственный, в запое, она воображала себе, как загонит кухонный нож в его вонючие кишки и покончит с этим навсегда. И что бы потом ни сделали с ней, это все равно будет лучше, чем ее жизнь с Джигером.
Глава 14
– Во время вашего отсутствия вам звонили, – официальным тоном сообщила миссис Грейвс. – Я положила записку на письменный стол мистера Крэндола в его кабинете.
– Спасибо.
Шейла бросила сумочку и ключ от машины на ворох невскрытой почты и села в мягкое кожаное кресло, совсем такое же, как в конторе на лесосеке, но не столь памятное и дорогое, потому что Коттон сиживал в нем нечасто.
Мысли Шейлы вновь завертелись вокруг отца. У него все еще никаких перемен. Кардиолог только что сказал ей, что отсутствие перемен в таком положении тоже неплохо.
– Значит, вы не можете пока сказать, когда будет операция?
– Нет. Но чем больше времени мы дадим ему для восстановления сил, тем лучше. Сейчас каждый день отсрочки работает на нас.
После короткого визита в палату Коттона, совершенно упавшая духом, она отправилась домой. Страшно хотелось услышать голос Марка. Жара действовала угнетающе. И хотелось чего-нибудь вкусного. К тому же безумно надоели бесконечные ссоры Трисии и Кена. А лучше всего – лечь в постель и как следует выспаться.
Набирая телефонный номер, который записала для нее миссис Грейвс, она вспомнила две причины, не дававшие ей сегодня уснуть. Одна – Гейла Френсис, другая – Кэш Будро.
– Национальный банк «Дельта», – послышался вежливый голос. Она растерялась.
– Как, прошу прощения?
– Национальный банк «Дельта». Чем могу служить?
Она никак не ожидала, что это деловой звонок. В записке стояли просто имя и фамилия.
– Мистера Дейла Гилберта, пожалуйста, – прочитала она, придав голосу требовательный оттенок.
– Он разговаривает по телефону. Вы подождете?
– Да, хорошо.
В ожидании ответа Шейла сняла туфли и подвигала онемевшими пальцами по ковру. Завтра она снова наденет сандалии. А носить колготки и туфли в такую жару – просто мазохизм.
Кто же такой, черт возьми, Дейл Гилберт? Имя не будило никаких воспоминаний. Она стала копаться в своей памяти, но ничего определенного не обнаружила. Прекратив наконец свои старания, Шейла задумалась о более важных вещах.
Во-первых, чем-то надо помочь Гейле. Но чем? Все, что рассказывал Кэш, слишком жутко, чтобы можно было не поверить. И, видимо, он прав – Гейла не захочет ее вмешательства. И все-таки надо что-то предпринять. Гейла не должна жить с этим жалким подобием мужчины. Оскорбительные слова, с которыми он обращался к ней, показывают, как ужасно все, что там происходит. Шейла просто не могла быть в стороне и оставить все как есть. Надо срочно решить, что делать и как найти подход к девушке, чтобы не обидеть ее. Это проблема, но сейчас не до этого. Сейчас надо решать, как быть с Кэшем Будро. Легче всего ответить: никак. Ничего не надо делать. Он всегда жил в Бель-Тэр, и она едва знала об этом.
Почему теперь это должно волновать ее? Ну поцеловал он ее, и что же? Забудь об этом.
Но забыть этого нельзя. Она словно припала к нескончаемому источнику. Какие усилия приложить, чтобы вычеркнуть его из памяти? Она не должна больше этого хотеть. Но ей хотелось. Она снова и снова вспоминала тот миг, и каждый раз все ее тело пронизывала острая дрожь.
– Мистер Гилберт ждет вас. Шейла встрепенулась:
– Да-да, спасибо.
– Гилберт слушает.
– Мистер Гилберт, это Шейла Крэндол. Вы хотели говорить со мной?
Тон незнакомого голоса мгновенно изменился. За резко прозвучавшей первой фразой последовали заискивающие, почти заботливые интонации:
– Да-да, мисс Крэндол, очень рад. Поистине, очень рад. Благодарю за любезность.
– Разве мы знакомы?
Он засмеялся над ее прямолинейностью:
– О, в этом вопросе у меня перед вами явное преимущество – я столько слышал о вас, что могу считать своей знакомой.
– Вы работаете в банке?
– Я президент.
– Поздравляю вас.
Возможно, он не понял ее шпильки. Но скорее всего предпочел не заметить.
– Я имел дела с Коттоном. Он говорил, вы живете в Лондоне?
– Так и есть.
– Как он себя чувствует?
– Единственное, что можно сейчас сделать для него, – это ждать, – повторила она слова доктора. Он сочувственно хмыкнул:
– Да, могло бы быть хуже.
– Конечно, и гораздо хуже.
Разговор не клеился. Шейла уже мечтала повесить трубку и принять аспирин, чтобы избавиться от мучающей ее головной боли.
– Спасибо, что вы нас не забываете, мистер Гилберт. Коттон будет рад, что вы справлялись о его здоровье.
– Мой звонок – это не просто дань вежливости, мисс Крэндол, – внезапно включилась совсем иная интонация. Никакой показной сердечности больше не было.
– Слушаю вас.
– Мне необходимо поговорить с вами лично. Это касается банковских дел.
– Со мной? Разве вам неизвестно, что все наши дела ведет мистер Хоуэл, мой зять…
– Финансовые дела «Крэндол Логинг» – безусловно. Но так как мое дело касается непосредственно Бель-Тэр, я посчитал себя обязанным поставить в известность именно вас. Для вашего же блага.
Ее брови резко сдвинулись, образовав на лбу глубокую складку, но на этот раз не от головной боли.
– В чем дело?
– Невыплаченная ссуда. Но я прошу вас прийти. Об этом необходимо говорить с глазу на глаз.
Чем-то он был ей неприятен. Подсознательно она чувствовала его враждебность. Его интонации были лживы. Больше всего ей хотелось послать его к черту. А потом раздеться, принять освежающий душ и улечься в прохладную постель до самого ужина. И, может быть, уснуть.
Она отбросила эти мысли.
– Хорошо, я сейчас приеду.
– Извините, но сейчас…
– Тогда назначьте время.
Через час Шейла уже входила в отделанное под розовый мрамор фойе Национального банка «Дельта». Здание было новым и занимало целый квартал города. Этот шикарный современный вестибюль казался ей уродливым. В нем было чисто и тоскливо, как в больнице, и отовсюду пахло только деньгами. Здесь не чувствовалось ничего человеческого. По необъятному зеленому ковру были симметрично расставлены группы металлических стульев с жесткими розовыми сиденьями. Коттон любил говорить, что стул только тогда стул, если дерево чуть-чуть скрипнет, когда ты опускаешься на него всей тяжестью. Л Шейла с ним полностью согласна.
– Мисс Крэндол, сюда, пожалуйста.
Ее провели через вестибюль в один из раззолоченных кабинетов за стеклом, похожих на аквариумы. Здесь размещался мистер Гилберт, президент Национального банка «Дельта».
Пожимая ей руку, он вкрадчиво улыбнулся:
– Мисс Крэндол, вам повезло, что у меня выдалось немного свободного времени. Садитесь, пожалуйста. Кофе?
– Нет, благодарю.
Кивком отпустив секретаршу, он уселся за стол и сложил руки на животе.