Лихо с горем – там и тут,
Мне с лихвой разлито,
Пашни нет – о твердый грунт
Цокают копыта.
Где-то церковь вдалеке,
Колокол заухал,
У меня трезвон в башке,
А на сердце – глухо.
Бог – к покойникам не злой,
А к живущим – строгий,
Кто-то гонится за мной
По большой дороге.
Не видать вообще ни зги,
Ветер стонет в чаще,
И мыслишка трет мозги,
Что я вдрызг пропащий.
Чую – скачем под уклон,
Сердце к смерти ноет,
И все дальше перезвон,
И все ближе воют.
Ну Россия, что за край,
Ни спастись, ни выжить,
Правлю я уже на лай,
То есть к людям ближе.
А погоня – на хвосте,
Свистом душу тешут,
Тоже люди, да не те,
За алтын зарежут.
Оглянуться нету сил,
Конь несется в пене,
И до растяженья жил
Жму сильней колени.
Ну же, милый, выноси,
Не со зла стегал я,
Ты нагайку мне прости,
Выноси, каналья!
Вот и он, казенный дом
За забором крепким
Живы будем не помрем,
Не могила ж клетка.
Я загнал совсем коня,
Кость хрустнула в бабках,
Окружили тут меня
Люди при собаках.
Присмотрелись, наклонясь,
Да признали-таки.
– С-под коня свово вылазь,
Иль порвут собаки.
Тут такие же, как ты,
Тати, душегубы, —
И для пущей красоты
Бьют прикладом в губы.
– А пора тебе в централ,
Пусто свято место,
Расскажи, как убивал
Ты свою невесту.
– Было дело, признаю,
Изменила, сука, —
И с того она в раю,
Мне ж не жизнь, а мука.
Не любил бы, не убил,
Так у нас ведется,
Ну а что я пьяный был,
Господом зачтется.
Точат звонко топоры,
Суд у нас недолгий,
Церковь светится с горы
По другой дороге.
Не туда я прискакал,
Что разбой да волки,
У людей страшней оскал,
Да жирнее холки.
Не того я взял коня,
Да не ту подпругу,
По утру казнят меня
За мою подругу.
Спозаранку хорошо
Шеи грешным рубят.
Жалко – церковь не нашел,
Где Христос не судит.
Я и сам уже не прочь
К Богу припереться,
Так бывает, что невмочь
Жить с сожженным сердцем.
2007
* * *
Брел когда-то по Руси
Калик перехожий,
Дождик вешний моросил
По сермяжной коже.
Крест тяжелый на груди,
На спине котомка,
С колокольни позади,
Вдруг забило звонко.
На колени встал, крестясь,
Странник тот убогий,
Вдруг со свистом пронеслась
Тройка по дороге.
Правил тройкой молодец
Из людей торговых,
Кони-черти, бубенец
Под дугою новой.
Переехал колесом
Насмерть богомольца,
И раздавленным лицом
Тот смотрел на звонницу.
Обернулся купчик тут,
Только ход не скинул,
Да сильнее щелкнул кнут
Коренному в спину.
– Доюродствовался, хам,
Чтоб молиться Богу,
Шел поклоны бить бы в храм,
А не на дорогу!
То ли был возница пьян,
То ли с ветром гонка…
Откатилася в бурьян
Тощая котомка.
А в котомке той – спроси,
Три беды да милость.
Вот тогда-то по Руси
Горе покатилось.
Вот с тех пор мы совладать
С бедами не можем,
Все копытим благодать
Промыслом небожьим.
Ну а милость-то – ея
Каждому не хватит…
Это Родина моя —
Лапти да полати.
Ну, не лапти – башмаки,
Избы, что манежи,
А дороги, дураки,
Да и воры – те же.
И с тоскою пополам
Светят в сердце купола,
Все равно люблю Россию,
А за что – не знаю сам.
2007
* * *
Я как будто в чужой стране,
На чужом, не своем коне,
И куда-то меня несет
Через топь, а не через брод.
А народ в храм уже не вхож,
На какой-то другой похож,
И какой-то другой пейзаж,
И какой-то народ не наш.
Липко чавкнет в болоте грязь,
Да с мигалкой боярин-князь,
Что из новых народных слуг,
То болото объедет вкруг.
Но раз терпим, то – поделом,
Полдержавы пошло на слом,
Остальное – в карман купцам,
Проходимцам и подлецам.
Нам бы в колокол бить, как встарь,
Но под звонницей спит звонарь,
А удары сердец – в разлад,
И никто ведь не виноват.
Человек человеку – волк,
А в любви нынче – что за толк?
Равнодушие – ржа сердец,
И лжецом погоняет лжец.
Мне бы бунта раздолье влить
В тех, кто хочет по правде жить,
Только конь подо мной – не мой,
И колчан за спиной – пустой.
Остается одно – кабак,
Заскорузлый стакан – в кулак,
Опрокидывать в горла жесть,
Поминая былую честь.
2007
* * *
Серебра добавит месяц, речка заискрится,
Отчего тебе, гармошка, в эту ночь не спится?
Что за песню льешь на сердце, грустно и красиво?
Закручинилась береза, тихо плачет ива.
Зря былое поминая, ветер в роще стонет,
А любовь во мне, как камень, навсегда утонет.
Стынет в поле одиноко старый дуб-отшельник,
Был зеленый в воскресенье, желтый – в понедельник.
Так и молодость внезапно облетит листвою,
Когда я еще качался русой головою.
Что-то русское в напеве так за сердце тронет,
Утонул под воду месяц под тужиль гармони.
2008
Я вернулся с войны…
АТАМАН
Атаман кручинится —
Друга потерял.
Мира не предвидится,
Он – отвоевал.
Где подруга верная,
Как же ей сказать?
Смерть – старуха вредная.
Ждут жена и мать.
Не кручинься, атаман,
Жизнь – обман, и смерть – обман!
На плечах головушка,
Шашка – на боку!
Выпьем Дон до донышка —
Не сдадим врагу!
Только сабля вострая,
Да булат – кинжал.
Будя уж, безносая,
Друг – отвоевал.
Тянет с Дона холодом,
Зябко у костра.
Не зажгутся золотом
Мертвые глаза.
Не кручинься, атаман,
Жизнь – обман, и смерть – обман!
На плечах головушка,
Шашка – на боку!
Выпьем Дон до донышка —
Не сдадим врагу!
Казачки присвистнули,
Перешли на рысь.
Капли крови брызнули —
Кони понеслись.
Атаман кручинится,
Но назавтра – в бой.
Жизни не предвидится,
Друг-то – сын родной!
Не кручинься, атаман,
Жизнь – обман, и смерть – обман!
На плечах головушка,
Шашка – на боку!
Выпьем Дон до донышка —
Не сдадим врагу!
2001
ЮНКЕРА
Посвящается «Юнкерскому батальону»
Добровольческой армии генерала Корнилова
Собирайтесь, поручик,
Вставайте, корнет!
Нам опять на разъезды пора.
Постарайтесь получше
Дать белый ответ, —
Все мы были вчера – юнкера!
Аксельбанты забудьте,
Забудьте балы,
Не забудьте примкнуть по штыку.
Беспощадными будьте,
Идя на валы,
Сея правду на полном скаку.
А над Россиею
Рассветы синие,
А по России всей —
Скрип сапогов.
Бредем мессиями
В расстрел – босые мы,
И по России всей —
Кровь юнкеров.
На кокардах горели,
Взлетая, орлы,
Над глазами под цвет бирюзы.
Мы дрались, как умели,
За эти валы,
Не дожив до вечерней росы.
И в кромешной метели
Холопских штыков
Мы аллюром пошли – три креста.
Пулеметы запели,
От наших полков
Лишь две роты осталось тогда.
А над Россиею
Рассветы синие,
А по России всей —
Скрип сапогов.
Бредем мессиями
В расстрел – босые мы,
И по России всей —
Кровь юнкеров.
Голубые петлицы,
Обычная кровь,
Что засохнет уже до утра.
А за нами станицы,
Тоска и любовь,
Долг и честь, господа юнкера!
А над Россиею
Рассветы синие,
А по России всей —
Скрип сапогов.
Бредем мессиями
В расстрел – босые мы,
И по России всей —
Кровь юнкеров.
2002
БАТЬКА МАХНО
Где не было бы ни рабства,
Ни лжи, ни позора!
Ни презренных божеств, ни цепей,
Где не купишь за злато любви и простора,
Где лишь правда и правда людей…
Нестор Махно
Шашка-то заветная
В дело так и просится.
Тишина рассветная,
Конь храпит и косится.