– Думаю, мне сейчас поможет скачка в Виндзорском лесу… Может, взять с собой сокола… Ты со мной?
– Любая из твоих дам с восторгом составит тебе компанию. Когда ты так открыто предпочитаешь мое общество, они чувствуют себя заброшенными. – Джори пыталась найти повод и нашла-таки. – Я останусь ждать приезда Линкса.
– К дьяволу эти семейные обязанности! Держи ушки на макушке и не пропусти какого-нибудь молодого лорда, который сумеет тебя развлечь.
Джоанна удалилась. На лице Джори появилась удовлетворенная улыбка. Она многому научилась у королевской дочери, и не последним было умение хитрить, манипулировать людьми, льстить, а в результате поступать по-своему. Она ухватилась за зубчатую стену и посмотрела вниз. И вовремя. Ей как раз удалось поймать миг, когда рыцарь в черных доспехах сделал мощный взмах ногой, одним легким движением спрыгнул со своего жеребца, сохранив при этом безупречную осанку и гордую посадку головы. И исчез из виду.
Джори вернулась во внушительные верхние покои – резиденцию принцессы Джоанны и ее фрейлин. Окинув служанок оценивающим взглядом, Джори выбрала одну и позвала ее к себе в спальню.
– Дора, ты примерно моего роста. Хочешь получить платье, которое сейчас на мне?
– О, миледи, это же парча! Неужели вы изволите его подарить?
– В том-то и дело. Мне нужно вот это твое серое платье. Поменяемся?
– Совсем моим удовольствием, леди Марджори. У меня их с полдюжины.
Джори быстро расстегнула платье, а Дора тем временем поспешно снимала свое. Застегнув пуговицы на спине служанки, Джори сказала:
– Иди и посмотри в зеркало, как тебе идет. – Повесила серое платье в шкаф, надела другое, схватила нижнюю юбку Джоанны, свернула ее вместе со своей, которую тоже пора было постирать, и отправилась в прачечную замка – мрачное помещение под кухнями, где несколько дюжин прачек весь день напролет трудились над горами грязной одежды и белья. Кипящая вода, мыло, крахмал, щелок наградили этих женщин распухшими красными руками – верным признаком их ремесла. В прачечных были сушильни, гладильни и кладовые для хранения чистого белья.
Старшая прачка поклонилась, а ее молодые помощницы разинули рты над своими стиральными досками.
– Чем могу служить, миледи?
Джори улыбнулась обезоруживающей улыбкой сразу всем женщинам.
– Вы так добросовестно все исполняете. Я пришла, чтобы поблагодарить каждую из вас. За стирку личных вещей принцессы Джоанны отвечает Мод Клиффорд, но у меня есть подозрение, что она поручает это одной из вас.
– У Мэри самые нежные руки, – подтвердила прачка. Джори уронила нижние юбки в корыто Мэри и благодарно улыбнулась.
– Мне бы хотелось все здесь осмотреть. У вас так много работы! Пожалуйста, проводите меня по всему помещению.
Старшая прачка проглотила наживку и махнула Мэри, чтобы та услужила фрейлине принцессы. Джори не стала терять времени и сразу направилась в гладильню, где хранилась полотняная одежда всех слуг замка. Прогуливаясь между стеллажей, она высматривала нужные ей вещи. Наконец Джори увидела на полке стопку белых чепцов и заявила:
– Мне всегда было интересно, что надевают банщицы, когда парят благородных гостей Виндзора в бане? Они же вымокнут с головы до ног!
– Я покажу вам, миледи. – Мэри провела девушку по другому проходу. – Банщицы надевают эти полотняные рубашки. Они быстро сохнут.
Джори пощупала ткань.
– Удивительно… Я возьму одну. – И она понизила голос до конфиденциального шепота: – Когда принцесса Джоанна выйдет замуж, она сначала переедет в великолепное поместье в Кларкенвелле около Тауэра. У графа Глостера больше замков и поместий, чем у любого другого аристократа. Если хочешь попасть в штат ее прислуги, я могу тебя порекомендовать, Мэри.
– О, благодарю вас, миледи.
Я буду счастлива служить принцессе.
Джори сунула под мышку похищенный наряд и подмигнула Мэри.
– Считай, что дело решенное.
От прачечной до бани, расположенной в цокольном этаже над подвалами, было совсем близко. Каменное строение являлось частью наружной стены со стороны Темзы, откуда качали, а затем нагревали воду. Всю систему позаимствовали у древних римлян, которые строили в Британии бани много веков назад.
Ни одна женщина не смела приблизиться к этому исключительно мужскому сооружению, где уже более ста лет совершали омовения короли, принцы, графы, бароны, высшее духовенство и королевские чиновники. Джори не позволила себе даже задуматься над тем, что она намеревалась сделать, иначе мужество непременно изменило бы ей. Она зашла слишком далеко и не остановится. Уже от входной арки до нее донеслась какофония возбужденных мужских голосов: крики, проклятия, смех. Под бешеный стук собственного сердца она прикрыла волосы белым чепцом, а на платье натянула холщовую рубашку. Одеяние оказалось таким просторным, что Джори почти тонула в его складках. Подхватив подол, девушка скользнула внутрь помещения. Солидные размеры работающих там крепких раскрасневшихся женщин тотчас объяснили ей, почему у банщиц такие огромные рубашки.
Сквозь плотные клубы пара Джори вглядывалась в туманные очертания фигур и поняла, что часть из них – обнаженные мужчины. Тут какая-то женщина, очевидно, старшая банщица, сунула ей в руки корыто с мыльной пеной и указала:
– Отнеси-ка Глостеру, да побыстрее.
Джори едва успела сделать шаг, как банщица рыкнула вдогонку:
– И соль! Соль прихвати!
Джори подхватила кусок соли, который швырнула ей женщина.
– Соль?
– Для зубов графа, безмозглая ты девчонка! На негнущихся ногах Джори побрела в указанную сторону и с облегчением вздохнула, когда молодой человек с гербом Глостеров на тунике забрал у нее банные принадлежности, передал их какой-то мощной, мускулистой женщине, а сам отступил в сторону, чтобы набрать ведро воды. Тут перед изумленным взором девушки предстал абсолютно обнаженный жених, вытянувшийся в мраморной белой ванне. Банщица обильно полила его грудь мыльной пеной, потом сунула руку в воду, нащупывая интимные части его тела.
Потрясенная Джори застыла на месте. Руки и ноги Гилберта де Клэра были покрыты шрамами, его мускулы от многих лет физических упражнений бугрились мощными узлами, но он вовсе не выглядел стариком. Волосы на голове и груди действительно слегка поредели и засеребрились, однако лицо графа говорило о решительности и силе. «Ну, нет, Джоанна, граф – не комнатная собачка».
– Окати! – раздался грубый голос банщицы, и на графа выплеснулось ведро воды.
Де Клэр весело расхохотался.
– Одним ведром меня, парень, не утопишь. Сильные руки женщины подняли одну ногу графа. Она внимательно рассмотрела его ступню, глянула на Джори и распорядилась:
– Пемзу.
Тут полотняная штора возле ванны сдвинулась. Из соседнего мраморного корыта шагнул обнаженный мужчина и протянул банщице кусок пемзы.
– Возьми мою, я уже закончил.
Джори окаменела, ее ноги вросли в пол, рот изумленно открылся. Перед ней во всем великолепии стоял высокий широкоплечий мужчина. Его широкую грудь покрывали черные кольца густых волос. Блестящая кожа на могучих плечах бугрилась рельефными мышцами. Джори не смела поднять глаз на его лицо. Вода струйками бежала по плоскому животу и узким бедрам, Джори следила за ней взглядом, который вскоре уперся в запретную часть тела между его ног. Она была потрясена размерами этого мужского символа, в то же время она удивилась, что его вид способен привести ее в такое оцепенение.
В верхние покои она добиралась, оставаясь все в том же трансе.