— Ты тоже.
— В постели Питера, — дерзко сказала она.
— Он тебе о постели шептал на ушко? Он хочет видеть тебя рядом с собой, хотя так и не смог ничего сделать с тобой сегодня? Да, он действительно особенный. Но, с другой стороны, он же не купил тебя.
Элизабет напряглась.
— Он хотя бы не обвинял меня в убийстве.
— Перестань. Разве ты не слышала слова Минны? Я бредил.
— Ты и сейчас бредишь, если думаешь, что кто-то из нас хочет причинить тебе вред.
Он поднял руки.
— Тогда я склоняюсь перед твоим превосходящим интеллектом. У меня был шок. Произошел несчастный случай. Все просто хотят, чтобы я ушел.
— Тогда почему бы тебе не уйти? Здесь тебе делать нечего.
— Разве? Мне кажется, я здесь что-то купил.
— Ты же не будешь продолжать настаивать на выполнении сделки?
— Почему бы и нет? Ведь твой отец тратит деньги, как черноморский пират. Скоро он снова придет к тебе, когда будет подводить счета за месяц. И что с ним будет тогда, Элизабет? Пан или пропал? Тебе решать.
— Шантаж, — угрюмо проговорила она.
Разговор такого рода не стоило вести на крыльце Шенстоуна, где их могли подслушать. Но Николаса это, похоже, не волновало.
— Я и не отрицаю. Конечно, шантаж. Твое тело за его банковский счет. Твое сексуальное образование за мое удовольствие. Ничего не изменилось. Но когда придет время, ты покажешь Питеру твой маленький фокус с бусинами между ног? Покажешь, как ты возбуждаешь свои соски жемчужиной? Какое зрелище! Ему стоит посмотреть.
Он повернулся, чтобы уйти, но остановился и взглянул на нее.
— Или фокус останется нашей маленькой тайной? Ты не можешь отрицать, что от сделки ты получила именно то, что тебе было нужно, — с одним играешь ты, а другой играет с тобой. На твоем месте я бы сделал все, чтобы сохранить сделку в силе.
Таковы были условия: сделка оставалась в силе. Элизабет казалось, что Николас получает от нее больше выгоды, чем она. На самом деле она занималась самообманом. Факт оставался фактом: пока он наполняет счет ее отца, он должен наполнять ее.
Ей не стоило строить из себя праведницу: она была добровольной участницей. И ей очень нравилась такая сделка.
Канат над пропастью, по которому она шла, становился все тоньше и тоньше.
Необходимо было найти выход.
— Минна, дорогуша. Ты так и не вспомнила, гае могла видеть Николаса раньше? — Элизабет тихо присела позади Минны, которая уединилась в библиотеке. — Помнишь, мы с тобой говорили о том, что его отец был врачом?
Минна оторвалась от книжки и виновато посмотрела на Элизабет.
— Честно говоря, я как-то забыла обо всем, ведь произошло столько событий.
— Я надеялась, что ты вспомнила.
— Ну, ты же знаешь, как бывает: чье-то лицо выглядит знакомым, но ты не можешь вспомнить, где его видела, как бы ни старалась. У меня вертится в памяти, но на ум не приходит… Как себя чувствует Николас? Мне показалось, я видела его внизу.
— Да. Он ходит и разговаривает, как и раньше.
— Ужасный несчастный случай, — сказала Минна, снова берясь за книгу.
Элизабет начала подниматься наверх, затем передумала, осознав, что в доме стоит полная тишина.
Возможно, наступил подходящий момент для разговора с Джайлсом.
«…используй все возможности…»
Хороший совет Питера.
Джайлс, вероятно, сейчас в кладовой.
Элизабет положила ладонь на дверную ручку и застыла. А что она будет говорить?
«Что ты помнишь про ужасный скандал, который разразился в Шенстоуне из-за любовной связи мистера Ричарда с леди Дороти?»
Нет, так говорить нельзя.
Она спустилась в кухню.
Может, расспросить Кук? Элизабет уже проверила меню на сегодня, но можно внести изменения, чтобы как-то оправдать свой визит на кухню.
Нужно было что-то делать.
— Моя госпожа.
— К Элизабет подошла Кук, вытирая испачканные мукой руки о передник. — Как поживает его светлость? Доволен ли он тем, как мы готовим?
— Все в порядке. Я просто хотела внести небольшое изменение в меню. Лучше снова подать морковь вместо зеленого горошка. В прошлый раз его светлость был очень доволен.
Элизабет поколебалась еще долю секунды, затем решилась:
— Могу предположить, что тебе в своей жизни приходилось готовить для очень многих людей. На моей памяти в доме редко бывало много народу. Полагаю, что во времена первой жены Уильяма дела обстояли иначе.
— А, тогда. Тогда с нами жил мистер Ричард. — Кук продолжала месить тесто. — К мистеру Ричарду приезжало много друзей. По выходным всегда находилась работа, какая-нибудь вечеринка для его друзей. Жаль, что он решил уехать.
Элизабет почувствовала, как у нее участился пульс. Зацепка!
— Он сам решил уехать?
— Ну, мистер Уильям сказал… Хотя я не могу утверждать, просто ходили слухи, моя госпожа.
— Было, наверное, ужасно.
— Я точно не знаю, моя госпожа. Я только слышала чужие разговоры, и в них нелестно отзывались о мистере Ричарде. Слова не для ушей моей госпожи.
— Я уже знаю, — мягко проговорила Элизабет. — Мистер Ричард и леди Дороти.
— Да.
— Поэтому мистер Уильям вынудил брата уехать.
— Так и было.
— А леди Дороти?
— Она тоже ненадолго уходила. Элизабет задержала дыхание. Дороти ушла после отъезда Ричарда?
«Почему?» — подумала она.
— Грустная история, — пробормотала она. Ключ?
— Но вы, моя госпожа, со временем помогли облегчить боль господина.
— Спасибо, Кук. Рада слышать.
— Всегда с удовольствием, моя госпожа.
Достаточно. Элизабет получила больше информации, чем рассчитывала узнать. Теперь у нее было нечто осязаемое, точка, от которой можно начать.
Николас чувствовал, что кризис назревал. Не нужно больших усилий, чтобы довести обстановку до кипения.
Напряженность, обида, жадность — все было сфокусировано на нем, незнакомце, который прибрал к рукам Шенстоун.
Стоило добавить еще связи с его родиной, потайную комнату; пожар, уничтоживший следы пребывания, попытку его удушения. А затем зловещие шаги и его последующее падение с лестницы.
Все случившееся подкрепляется его своевольной сделкой с Элизабет, враждебностью Питера и нечестивыми планами ее отца.
Плюс обманутый революционер, погрязший в роскоши, и идеальная гостья с ненужными воспоминаниями.
Кто эти люди?
Они все чего-то хотели. Им всем было что терять.
И они все понимали, что он не выгнал их из Шенстоуна, потому что тоже чего-то от них хотел.
Для ясной картины недоставало одного связующего звена.
Страсти накалились до предела, но ему так и не удалось вычислить своего врага.
Настало время изменить план. Или он уже изменился без его ведома? Вдруг его миссия была провалена намеренно, чтобы вывести убийцу на чистую воду?
У него было пятеро подозреваемых.
А цель оставалась прежней: выполнить миссию, получить титул и поймать убийцу…
Если убийца его не опередит.
Дороти… Почему она сразу не подумала о Дороти?
Хотя мысль, конечно, была, но как дополнение к Уильяму, а не как об отдельной личности.
Дороти. Женщина с умом, идеями и страстью. В ее характере должна была быть некая самостоятельность, для того чтобы отвергнуть Уильяма и завести интригу с отцом Николаса.
Господи, даже представить сложно — такая дерзкая, смелая и авантюрная женщина была под пятой Уильяма.
Даже в стенах Шенстоуна она сумела вести свою личную жизнь. Должно быть, у нее были друзья; она наверняка писала записки, письма, вела собственные домашние счета, покупала одежду.
Где обитала Дороти?
В комнате Уильяма? Там все вычищено до блеска, после того как она вышла замуж за Уильяма. Кроме того, была куплена новая мебель.