Но эти гневные вспышки не побудили генерала к действиям. Он приказал только поставить гарнизон под ружье и держать оборону.
– Теперь, когда бедного сэра Вильяма не стало, вести переговоры будет майор Поттингер, – невнятно промямлил Эльфинстон. – Мы должны как можно скорее прийти к соглашению. Насколько я понимаю, в военном городке не осталось ни одного мешка с зерном.
Колин ощутил острое чувство вины. Ведь он-то был сыт, набив живот за вражеским столом. Но тут же отбросил эти мысли, решив, что эмоции – непозволительная роскошь перед лицом надвигающейся катастрофы.
– Аннабель будет рада увидеть тебя, – тихо сказал Кит, когда они вышли из кабинета генерала. – Мы все думали, что ты погиб.
– Я привез ей подарок от Акбар-хана. Не понимаю, что он означает, но хан сказал, что Аннабель в объяснениях не нуждается. – Колин мрачно взглянул на друга. – Мне почему-то этот дар показался зловещим.
– От Акбар-хана и нельзя ждать ничего другого, – угрюмо ответил Кит. – С момента нашего знакомства я чувствую себя мышью, с которой играет кошка, но играет мягко, с превеликой осторожностью. И я, Колин, ни черта не могу сделать. Аннабель так… так фаталистически настроена. Я ведь знаю: она думает, что все кончится плохо. И считает, что спастись от длинной руки Акбар-хана, когда он решит схватить ее, совершенно невозможно И вообще, по ее словам, выходит, что все мы умрем в этой Богом забытой стране. Но я не намерен мириться с такой судьбой. Можно ведь что-то предпринять.
В этот момент они подошли к дому Кита. Дверь распахнулась, и Аннабель с развевающимися волосами побежала им навстречу по тропинке:
– Колин! Вы живы!
– Как видите, – несколько смущенно пробормотал Колин, потому что она прижалась к нему гибким теплым своим телом. – Очевидно, наша смерть не входила в планы Акбар-хана. – Он неловко шевельнул руками, как будто хотел найти безопасное местечко и коснуться Аннабель, которая повисла у него на шее. – Знаете, Аннабель, такое проявление чувств мне очень льстит, но неудобно делать это при людях, на улице.
Смеясь Аннабель выпустила Колина из своих объятий.
– Все вы, англичане, одинаковы. Видите в эмоциях что-то дурное.
– А вы-то сами кто, мисс? – поинтересовался Кит.
В глазах Аннабель зажегся насмешливый огонек.
– Я, Рэлстон-хузур, ни то ни другое. Идемте в дом, там можно говорить не таясь. Я хочу подробно узнать о том, что произошло сегодня утром. И тогда, надеюсь, сумею догадаться, что задумали Акбар-хан и другие сирдары. – И, взяв мужчин за руки, она потащила их к двери.
– Мне поручили передать вам кое-что, – сказал Колин, когда они вошли в гостиную.
Аннабель сразу разжала пальцы и отшатнулась от него, задрожав от волнения:
– Акбар-хан?
Капитан кивнул. Молча вытащил из кармана браслеты и протянул их Аннабель:
– Он сказал, что вы все поймете.
Она стояла и смотрела на них как зачарованная, словно это были не браслеты, а кобра, изготовившаяся к прыжку.
– Что это значит? – спросил Кит глухим встревоженным голосом.
Аннабель застыла, как статуя. От нее исходило такое напряжение, что даже воздух вокруг, казалось, вибрировал.
– Ключа он не прислал? – спросила она, хотя, судя по интонации, вопрос был риторическим.
Колин покачал головой, продолжая держать в вытянутых руках серебряные украшения, сверкавшие даже в тусклом предвечернем свете.
Наконец Аннабель взяла их – нерешительно, словно боясь поранить пальцы.
– Они очень красивые, – тихо произнесла она, – и очень дорогие. Когда Акбар-хан в первый раз показал их мне, он сказал, что это работа древних персидских мастеров.
– А для чего они? – настаивал Кит.
– Почему после всего, что произошло, он прислал тебе такой ценный подарок?
На губах Аннабель появилась ироническая, почти издевательская улыбка.
– Акбар-хан обожает символы. – Она надела браслеты на запястья, и сразу стало видно: стоит щелкнуть застежкой – и эти серебряные оковы будут на ней как влитые. – Если я закрою застежку, то не смогу снять их без ключа. А ключ у Акбар-хана. – Аннабель бросила взгляд на Кита. – Понимаешь теперь? Это как тавро, знак того, что я принадлежу ему.
Колин почувствовал, как по спине его пробежал холод. Так вот почему в этих, несомненно, прекрасных браслетах он увидел что-то странное и варварское.
– Сними их! – с неожиданной яростью потребовал Кит, схватил Аннабель за руку и сорвал один браслет, а потом проделал то же самое с другим. С отвращением, словно боясь заразиться, он швырнул на стол серебряные оковы и промолвил все тем же свирепым тоном: – Это невыносимо! Акбар-хан играет нами… они все играют… злорадствуют там, за стенами, и наблюдают, как мы покорно дохнем с голода, ждут, когда начнутся настоящие снегопады…
– Успокойся, любовь моя. – Аннабель коснулась его руки. – Истерики нам не помогут.
– А что, лучше сидеть и безропотно принимать все причуды твоей проклятой Судьбы? – бросил он резко, вдруг обратив на Аннабель ярость своего отчаяния. – Такой подход к жизни – просто оправдание трусливого бездействия. Меня тошнит от этого, и я не желаю больше слышать о Судьбе ни от тебя, ни от кого другого, поняла?
Аннабель вспыхнула и гневно прикусила губу, стараясь совладать с собой. Как смеет Кит говорить такие несправедливые вещи, да еще и в присутствии Колина?! И каким тоном! Неудивительно, что тот совсем смутился. Машинально взяв один из браслетов, она провела пальцем по сложному узору чеканки.
– Положи! – Кит вырвал браслет из ее рук. Лицо его прорезали морщины, серые глаза стали холодными и безжизненными, как булыжники. – Я сыт по горло Акбар-ханом и его дурацкими символами. Не трогай их больше!
Нет, это уж слишком. Что за диктаторский тон! Она ведь тоже жертва, и не ее вина, что Акбар-хан ведет с ними свои мрачные игры. Волна гнева смыла всю тревогу в душе Аннабель, и она отдалась своему порыву с каким-то садистским сладострастием.
– Это мои браслеты! – свирепо заявила Аннабель. – Ты не имеешь права диктовать, что мне трогать и во что верить! – И, сделав жест, который Колин счел вопиюще вызывающим, схватила другой браслет и надела его. – И уж если я, Кристофер Рэлстон, решу носить эти браслеты, то так оно и будет.
На какой-то ужасный миг мужчинам показалось, что Аннабель вот-вот защелкнет застежку. Кит с воплем рванулся к ней. Взвизгнув, Аннабель помчалась к двери. Взбешенный Кит следовал за ней по пятам. Дверь в спальню захлопнулась.
Да, неплохо иметь такую отдушину, особенно когда тебя терзают отчаяние и страх, с завистью подумал Колин, выходя в прихожую. Даже гнев, если он замешан на любви, помогает отвлечься от суровой действительности.
– Господи, сэр, – сказал Харли, высунув голову из кухни, – неужто мисс опять расстроила капитана?
– Да какая разница кто кого? – устало отозвался Колин. – Они друг друга стоят.
Харли кивнул с мудрым видом:
– Это уж точно, сэр.
– Я ухожу, – сказал Колин, сдергивая со столика свой плащ, – скажи эти влюбленным голубкам… или боевым петухам – не знаю, в каком они состоянии, – что мне нужно отдохнуть.
А в спальне происходило следующее: Аннабель пританцовывала на кровати, пытаясь увернуться от Кита. А тот рвался к ней, словно страстный возлюбленный. Аннабель решила, что не стоит больше дразнить его браслетом. И ссора переросла в игру – правда, довольно грубую, но нужно ведь иногда выпустить пар. Особенно теперь, когда они находились на грани отчаяния и напряжение достигло апогея.
Кит вдруг ухватил ее за колено и повалил на кровать.