Джейн переполняли чувства, нервное возбуждение то и дело прорывалось наружу приступами смеха, который она, казалось, не могла сдержать. На это была причина: на балу, вполне возможно, будет Эдвард. Он, как и Мэри, должен был получить приглашение.
Мэри сказала, что к дому подадут карету и отвезут их в Вестминстерский дворец.
– Карета! – воскликнула Джейн. – Мэри, у тебя, должно быть, большое влияние при дворе?
Когда они подъехали ко дворцу, лакеи в ливреях бросились помогать им. «Что бы они сказали, – усмехнулась Джейн, – если бы знали, что эти с виду важные леди всего лишь кружевница короля и ее подруга – жена ювелира?»
Но это было уже не важно, так как они очутились в огромном зале. Джейн никогда в жизни не видела такого великолепия. Стены были задрапированы богатейшим бархатом и расшитой золотом тканью. На нарядах мужчин и женщин сверкали драгоценные камни. «О, – подумала Джейн, дрожа от благоговения и чувствуя свое ничтожество, – нас здесь ни за кого другого и не примут, кроме как за кружевницу и жену ювелира».
Но люди обращали внимание на поразительную красоту Джейн.
– Когда мы увидим короля и королеву? – шепотом спросила она.
– Думаю, скоро, – прошептала Мэри в ответ. – Смотри вокруг – видишь, сколько знати! Вот та красивая леди болезненного вида – герцогиня Кларенсская, и с ней ее муж – герцог Кларенсский.
– Она очень мила, – отметила Джейн.
– Похоже, она не задержится долго на этом свете. Бледна, как лилия.
– Зато он красен, как пион.
– Очень любит пить вино. Но не говори так громко, Джейн.
– Да, я забыла. Мы же при дворе и должны держать глаза открытыми, ушки на макушке и быть тише воды, ниже травы. Скажи, а кто этот бледный, худощавый молодой человек?
– Где?
– Там, рядом с герцогом.
– Это – Ричард Глостерский, брат герцога Кларенсского и короля.
– Скорее бы пришла королева. Мне не терпится ее увидеть.
– Увидишь. О! Вот и они!
Гул голосов сменился тишиной, пугающей своей внезапностью. Вдруг тишина оборвалась громким звуком – геральды в дверях три раза протрубили в трубы.
– Склони голову, – прошептала Мэри, – они уже идут.
Джейн присела в поклоне, но не могла удержаться, чтобы не посмотреть. Королева – высокая, с прекрасно вылепленными классическими, но холодными чертами лица, красавица; больше всего ее украшали роскошные золотистые волосы.
А с ней… король. Джейн уставилась на величественную фигуру, господствующую над всем залом. Ее качнуло в сторону Мэри, но та была наготове и поддержала ее за руку. Зал, казалось, закружился вокруг Джейн, она смутно различала очертания лиц и ослепительные краски. «Этого не может быть, – повторяла она про себя. – Это всего лишь разительное сходство».
– Мэри, – пробормотала она, – я… я… Мэри поспешно приложила палец к ее губам.
– Тс-с-с! – предостерегла она.
Джейн еще раз посмотрела на короля, к которому были прикованы взгляды всех присутствующих. Его камзол был усыпан бриллиантами, на шее переливались рубины. Джейн в смущении повернулась к Мэри. Она заглянула ей в глаза и поняла: Мэри все знала. Джейн вспомнила, как он распоряжался Мэри в ее собственном доме: «Можешь идти». Она вспомнила льстивый смех Мэри. У Джейн закружилась голова от внезапного, пугающего прозрения.
Мгновение назад она чувствовала, что теряет сознание – теперь ее душил гнев. Он так жестоко обманул ее! Ей хотелось выбежать из дворца и спрятаться. Джейн почувствовала, что никогда не сможет избавиться от позора, покрывшего ее. Ее возлюбленный оказался печально известным повесой, которому было достаточно кивнуть головой, чтобы большинство женщин Лондона, Йорка или Лестера с готовностью бежали за ним. Как она презирала тех женщин… и вот теперь оказалось, что она одна из них.
Король пришел к Джейн Шор в другом обличье, как приходил к десяткам других до нее; он только кивнул – и она с готовностью пошла ему навстречу.
Щеки ее пылали, она вспомнила их беседы. Что она говорила тогда о короле? Несомненно, этого было достаточно, чтобы отправить ее в тюрьму. Но Джейн была довольна. Она не откажется ни от единого слова. Сейчас она его так же люто ненавидела, как и неистово любила. Он был не только распутником, но и лжецом. И она – о Боже! – она позволила ему развлекаться с ней так же легко, как он делал это со многими другими!..
Джейн в негодовании повернулась к Мэри.
– Ты с самого начала знала обо всем! Ты лгала мне…
– Говори тише, Джейн. Люди смотрят на тебя.
– Я хочу домой, – сказала Джейн. – Я немедленно хочу уйти домой. Как по-твоему, смею ли я оставаться здесь, когда…
– Дорогая Джейн, будь благоразумной, сейчас нельзя уходить.
– Я должна – и я уйду! Я больше никогда не желаю его видеть.
– Нет ничего стыдного в том, что тебя любит король. Вряд ли найдется хоть одна женщина, которая не отдала бы все, что имеет, только бы поменяться с тобой местами.
– Это он велел тебе привести меня сегодня сюда? Мэри кивнула.
– Он велел, чтобы ты завлекла меня в свой дом?
– Он решил, что это будет надежным местом для свиданий.
– Что это за король, – вскричала Джейн с горечью, – который проводит время, строя планы, как бы соблазнить своих подданных!
– Тсс! Тсс! Ты привлекаешь к себе внимание.
– О, Мэри, я знаю, тебя не за что винить. Ты была бессильна. Он использовал тебя. Но как же я ненавижу его!..
– Ненавидеть короля – это измена. Ты должна молчать, Джейн.
– Я хочу домой!
– Подожди! Король начинает танцы. Никто не имеет права сейчас уходить. Нас могут заметить. К тому же… он идет сюда.
Это была правда. Люди расступались, когда он проходил мимо. Он шел, чтобы выбрать партнершу на первый танец… и шел к тому месту, где стояли Джейн и Мэри.
– Поклонись, – прошептала Мэри. Сама она присела в глубоком реверансе. Джейн склонила голову.
Он засмеялся легким, приятным смехом, так хорошо знакомым Джейн.
– Ну вот, Джейн, – сказал он, – иначе я никак не мог тебе сказать. Это должно было случиться.
Джейн была слишком обижена и смущена своим открытием, слишком унижена и несчастна от того, что узнала, чтобы испытывать перед ним должное благоговение. Она видела в нем не короля, а просто человека, обманувшего и предавшего ее. Джейн холодно посмотрела на него.
– Я намерена уйти, – сказала она.
– Нет, ты останешься. Я повелеваю тебе остаться.
Да, это тот самый человек, который любил ее в доме Мэри Блейг, но все же между тем человеком и этим была разница. В этом была неизвестная ей ранее надменность. И хотя глаза его смотрели ласково, вокруг рта застыли жесткие складки, даже когда он улыбался ей. Джейн немного смягчилось, когда он взял ее за руку: она поняла, что ей все равно, кто он – король или простолюдин, она любила его, и его присутствие наполняло ее невероятным счастьем, которого она никогда не испытывала вдали от него. Он заметил ее смущение и улыбнулся, уверенный в своей власти над ней.
– Пойдем, – сказал он, – начнем танцы, ты и я.
– Я?.. Танцевать с вами… с королем?
– Джейн, представь, что я не твой король, а просто человек, который очень тебя любит.
Она позволила проводить себя к центру зала. Весь двор знал, что означает эта сцена, ибо Эдуард был не из тех, кто скрывает свои любовные истории. Эта милая девушка попала на бал явно потому, что король где-то встретил ее и она пришлась ему по душе. Такое случалось и ранее и случится еще не раз. Никто не был особенно удивлен, просто было забавно и интересно. Однако по залу пробежал шепот: «Да ведь она красавица!» Некоторые придворные заключали пари по поводу того, как долго она будет пользоваться расположением короля.