– Значит, я должен бежать, как побитая дворняга? Ну уж нет! – Маркиз склонился к руке герцогини. – Постарайтесь не появляться в свете с расстроенным выражением лица, мадам, оно не сочетается с нашим фамильным достоинством. – И тут же вышел.
Леони скорбно посмотрела на лорда Руперта.
– Как ты думаешь, это из-за этой bourgeoise, Руперт?
– Никакого сомнения! Но вот что я скажу тебе, Леони: как только он уедет в Париж, вся его любовь улетучится словно дым.
Лорд был даже рад отдохнуть от племянника в этот вечер. А Вайдел, переодевшись в свежее платье, уже через двадцать минут отбыл в театр Ройял. Прошло уже больше половины спектакля, и в одной из лож, надув губки, сидела София Чалонер, слушая, как рядом Элиза Мэтчемс радостно щебечет, подпуская шпильки, о некоем кавалере, который так и не появился. У Софии было окончательно испорчено настроение. В ложе находились ее сестра и кузен Джошуа. Мэри, сидевшая по другую сторону Софии, после очередной колкости Элизы спокойно заметила, что маркиз навряд ли появится сегодня после того, что произошло вчера ночью.
Слухи о дуэли распространялись подобно лесному пожару и уже вызвали ответные волны домыслов и сплетен. Достигли они и ушей мисс Чалонер. Джошуа тоже был в курсе и не замедлил высказать свое мнение об этом распутнике Вайделе. София, вспыхнув, резко ответила, что Джошуа имеет привычку осуждать тех, кто находится неизмеримо выше его по положению, и отвернулась, прежде чем неуклюжий кузен смог придумать подходящий ответ. Поскольку София заговорила с деланным оживлением с мисс Мэтчемс, кузен Джошуа остаток своей проповеди обратил на старшую мисс Чалонер. Она выслушала его молча, но ее взор был так рассеян, что у Джошуа опять возникло подозрение, что его не слушают. Он уже хотел обидеться вслух, как вдруг лицо Мэри оживилось, ее взгляд замер на ком-то, зрачки холодных серых глаз расширились. Даже Джошуа не был настолько самонадеян, чтобы отнести ее оживление на свой счет. Замолчав, он обернулся в ту сторону, куда был устремлен взор Мэри.
– Вот это да! – Джошуа надул толстые щеки. – Какое бесстыдство! Если он вздумает приблизиться к Софии, я знаю, как поступить!
Маркиз Вайдел стоял в проходе за последними креслами партера и, подняв к глазам лорнет, обводил взглядом ложи.
Мисс Чалонер чуть не рассмеялась вслух. Бесстыден? Разумеется, он бесстыден. Вот только сам маркиз, по-видимому, так не считал, совершенно игнорируя устремленные на него со всех сторон любопытные взоры.
Мэри наконец повернулась к кузену:
– Ну что ж, Джошуа. Вам представится эта возможность. Мне кажется, он собирается в
нашу ложу.
Мистер Симпкинс, глядя, как маркиз локтями пробивает себе путь через толпу в партере, дернул Софию за рукав:
– Кузина! Я чувствую себя ответственным за вас и запрещаю вам разговаривать с этим распутником!
Это возымело обратный эффект, потому что губки Софии заулыбались, она оживилась и расцвела.
– Где он? Он здесь? Но я не вижу его! О, я знала, что Вайдел меня не обманет. Ну и попадет же ему за то, что он опоздал!
Через несколько минут раздался стук в дверь ложи, и вошел маркиз.
София приветствовала его улыбкой, одновременно и укоризненной, и манящей.
– Неужели это вы, милорд? Я уже перестала ждать… Послушайте, про вас ходят ужасные слухи! Если это хотя бы наполовину правда – я вас боюсь.
– Боитесь? Почему? – поинтересовался маркиз, целуя ее руку. – Неужели вы думаете, что я могу причинить вред такому очаровательному созданию, как вы?
– Не представляю, как вы можете поступить, если вас разозлить хорошенько, – рассмеялась София.
– Ну так не сердите меня, – посоветовал маркиз, – вместо этого, прошу вас, выйдем со мной в коридор. Занавес не поднимут еще несколько минут.
– А вы знаете, что прибыли к пятому действию? В самое время, чтобы увидеть конец.
– Что ж, тогда вам придется рассказать мне о том, что было в начале, – невозмутимо ответил маркиз.
– Вы не заслужили этого. – София встала. – Ну, если я и выйду с вами, то только на минутку.
Напыщенный и надутый вид кузена Джошуа все-таки привлек скучающий взор маркиза.
– Вы что-то сказали, сэр? – Это было произнесено с непередаваемым высокомерием, и бедный мистер Симпкинс вместо обличительной речи сумел выдавить в ответ лишь нечто нечленораздельное.
Маркиз слегка улыбнулся и, предложив руку Софии, хотел уже выйти из ложи, как вдруг заметил взволнованное лицо старшей мисс Чалонер. Он удивленно сдвинул брови. Какого дьявола эта мисс так покраснела? В этот момент она подняла глаза, и на секунду их взгляды встретились. Серые глаза были полны презрения, и маркиз тут же сделал вид, будто это его только позабавило, но, выйдя с Софией из ложи, спросил, чем не угодил ее сестре.
Она пожала красивыми белыми плечами:
– О, моя сестра не одобряет вашего поведения, милорд.
Он немного удивился. Родственники Софии, по мнению маркиза, не отличались строгими нравами. Мамашу он считал старой сводней, кузены Мэтчемсы были просто вульгарны. Маркиз, держа в одной руке нежную ручку, прикрыл ее другой рукой.
– Она пуританка, ваша сестра? Неужели и вы тоже?
София подняла на него испуганные глаза. Маркиз одновременно и восхищал, и пугал ее. Встретившись глазами с его хищным взглядом, она порозовела, похорошела еще больше и стала просто восхитительна. Маркиз, быстро оглянувшись в обе стороны коридора, привлек ее к себе.
– Один поцелуй! – сказал он с грубоватой страстью и приблизил свои губы к ее. Она слабо сопротивлялась.
– О, милорд! Вы не должны… Он приподнял ее голову, чтобы заглянуть в глаза.
– Но вы не можете держать меня на расстоянии вечно, моя красавица. Я хочу вас. Вы придете ко мне?
Прямая атака смутила Софию.
– Не понимаю, что вы имеете в виду… – смущенно пробормотала она, но он прервал:
– Я честен с вами. Помните, моя милая, я не жульничаю ни в любви, ни в картах.
У нее от изумления приоткрылся ротик, и маркиз тут же закрыл его горячим поцелуем. София наполовину от волнения, наполовину из кокетства хихикнула. У нее в глазах заплясали чертики.
– Я думаю, мы поняли друг друга, – сказал он. – Послушайте меня теперь внимательно. Значит, вы узнали о вчерашнем происшествии? Так вот, вследствие этого я должен покинуть страну на некоторое время.
Она тут же вскрикнула с отчаянием:
– Уехать из страны? Нет, милорд!
– Я не оставлю вас, моя красавица, обещаю. Я хочу взять вас с собой в Париж. Поедете?
Она еще больше порозовела и восторженно выдохнула:
– Париж! О, Вайдел! Париж!
Для нее это означало праздник, нарядные туалеты, украшения, все радости жизни. Он без труда прочитал ее мысли.
– Я богат, и вы получите все те красивые вещи, которые составят достойную оправу вашей красоте. Я сниму для вас апартаменты в шикарном отеле, и вы будете там хозяйкой для моих друзей. В Париже это возможно. Там относятся с пониманием к подобным ситуациям. Знаю десятки примеров. Так вы едете со мной?
Ее природный практичный ум подсказывал, что нельзя соглашаться сразу. Она сделала вид, что колеблется, но воображение уже живо рисовало заманчивые картины Парижа. Честолюбивые мечты были забыты. Узы брака не играли сейчас большой роли. Если Вайдел говорит, что в Париже условности не имеют такого значения…
– Я должна подумать. Вы застали меня врасплох, милорд.
– Времени нет. Если Кворлз умрет, мне нельзя оставаться в Англии. Дайте мне ответ немедленно или поцелуйте на прощанье.
Она лихорадочно думала, как не упустить его.
– Нет, нет! Вы не будете так жестоки со мной.