До отказа опустив окно, я высунула голову наружу, чтобы увидеть, на что он указывает.
Мы все еще ехали по буковой роще, но теперь экипаж медленно взбирался на длинный крутой холм. Через несколько минут лесок остался позади, и мы выехали на до— ( рожку, ведущую к старинному двухэтажному зданию, сложенному из розоватого камня. Покатую крышу венчали слуховые окна, фасад здания украшал изящный фронтон. К центральной части с боков примыкали две одноэтажные пристройки.
— Не высовывайся так, Дебора, — одернула меня мама. — Это неприлично.
Она надела шляпу и перчатки. Я сделала то же самое. Когда экипаж подъехал к главному входу, Рив галантно помог нам выйти из экипажа.
Лорд Брэдфорд нас уже ждал.
— Добро пожаловать, миссис Вудли, — сказал он маме. — Добро пожаловать, мисс Вудли. Очень рад видеть вас у себя в гостях.
Он взял маму под руку, и они двинулись вверх по ступенькам. Мы с Ривом последовали за ними.
— Какой симпатичный дом! — искренне похвалила я.
— Ты еще не видела самого интересного, — предупредил он. — Отсюда дом выглядит вполне обычно, но если выглянуть в окно с другой стороны, то станет ясно, что Вейкфилд стоит на самом гребне холмов. Вид открывается просто изумительный.
— Вот здорово!
Мы уже были в холле.
— Моя экономка покажет вам и мисс Вудли ваши комнаты, — сказал маме лорд Брэдфорд. — Потом, надеюсь, вы спуститесь в гостиную выпить со мной чаю, и я представлю вас другим гостям.
— Непременно, — кивнула мама.
— Думаю, ты займешь свою обычную комнату, Рив, — добавил лорд Брэдфорд. — Надеюсь, провожатый тебе не нужен?
— Конечно, нет, Бернард, — вежливо ответил Рив.
— Ты уже давно не был в Вейкфилде, — задумчиво посмотрел на него лорд Брэдфорд. — Пожалуй, ты не бывал здесь с тех пор, как умер твой отец.
Лицо Рива помрачнело.
— Ты знаешь почему, Бернард.
— Да, боюсь, что знаю. Рив повернулся к лестнице.
— Рив! — позвал лорд Брэдфорд. Тот нетерпеливо обернулся. — Я рад тебя здесь видеть.
— Спасибо. — И Рив слегка взмахнул рукой, приглашая меня пройти вперед. Я твердым шагом направилась к лестнице.
Мы с мамой заняли соседние спальни. Впервые в жизни в моем распоряжении оказалась такая большая комната. Разве что в раннем детстве, когда Джон Вудли еще не выгнал нас с мамой из отцовского дома, я могла жить в подобном помещении.
Спальня оказалась не только просторной, но и светлой, и это понравилось мне больше всего. Стены были выкрашены в светло-золотистый цвет, отливал золотистым и покрывавший постель старинный гобелен, а старая кровать на четырех столбиках была сделана из прочного дуба.
Дувший из окна теплый летний ветерок покачивал шторы, наполняя комнату запахом трав.
Я сразу же вспомнила наш дом, с его низкими потолками, узенькими окнами и обшарпанными комнатами.
Нынешняя моя обитель была больше нашей гостиной и столовой, вместе взятых.
Вспомнив слова Рива об открывающейся из окна панораме, я выглянула наружу, и у меня тут же захватило дух.
С того места, где я стояла, казалось, будто Вейкфилд-Мэнор находится на самой вершине мира. Куда ни бросишь взгляд, всюду виднелись постепенно понижающиеся гряды холмов. Сделав глубокий вдох, я уловила смешанный с ароматом травы солоноватый запах моря. Далеко на горизонте можно было различить его слабое мерцание.
Что за чудесный дом! И какая жалость, что он принадлежит такому полностью лишенному воображения человеку, как лорд Брэдфорд!
***
Сменив измятую в дороге одежду на муслиновое платье, я постучала в мамину дверь. Она была уже готова. Рив ждал нас на лестничной площадке, и мы вместе спустились вниз, чтобы присоединиться к остальным.
В ярко освещенной гостиной на полосатой софе, стоявшей между двумя большими окнами, сидела пожилая седовласая леди и величественно разливала чай.
Собравшиеся расположились вокруг нее в старых позолоченных креслах с украшенными вышивкой чехлами.
— Боже мой! — простонал мне на ухо Рив. — Это моя тетя София!
Лорд Брэдфорд подвел нас к тете Софии, смерившей меня пытливым взглядом. Казалось, она видит меня насквозь. Я старалась держаться вежливо, но независимо.
— Леди София, позвольте представить вам мисс Дебору Вудли, — произнес лорд Брэдфорд.
— Ха! — фыркнула старая дама.
— Здравствуйте, леди София. — Я сделала реверанс.
Затем лорд Брэдфорд представил ей маму, которая проделала то же самое. После этого, твердо взяв под локти, он повел нас знакомиться с другими.
Прежде всего меня представили мистеру и миссис Нортон, соседям из Гэмпшира, — приятной сорокалетней чете. Затем настал черед детей лорда Брэдфорда, Гарри и Салли. Гарри был похож на своего отца, а Салли оказалась хорошенькой кареглазой девушкой с каштановыми волосами. От Рива я знала, что Гарри только что окончил Кембридж, а Салли всего семнадцать лет.
Сидевшая рядом с Салли мисс Нортон была примерно того же возраста. Я надеялась, что они не читали Корсара, но судя по тому, как они смотрели на Рива, моим надеждам не суждено было сбыться.
Мы с мамой сели, а Рив пошел принести нам чаю. Я оказалась рядом с мистером Эдмундом Нортоном, молодым джентльменом, видимо, на несколько лет моложе меня. У него были большие карие глаза, длинные каштановые волосы и розовые щеки. Внимательно глядя на меня, он с некоторой робостью спросил:
— Утомительное было путешествие, мисс Вудли?
— Нисколько. Разве что трудновато столько времени провести в карете, а в остальном пожаловаться не могу, — бодро ответила я.
Судя по виду моего собеседника, он хотел произнести что-нибудь еще, но не знал, что именно.
Я помогла ему, спросив:
— Вы окончили университет, мистер Нортон? Его розовые щеки стали еще розовее.
— Да, — с готовностью кивнул он. — Я закончил Кембридж.
— А! — сказала я и отхлебнула чаю.
— О нем там до сих пор говорят, — перешел на шепот молодой человек, посмотрев на Рива взглядом, полным зависти и восхищения.
— Естественно, — согласилась я.
Собственно, история с покраской дома декана была последним звеном в длинной цепи прегрешений Рива. По правде говоря, администрация очень долго с ним нянчилась, не решаясь исключить наследника того самого лорда Кембриджа, который в средние века был одним из основателей университета. Но Рив был полон решимости вылететь оттуда и в конце концов, конечно, добился своего.
Мисс Нортон, с такими же, как у брата, большими карими глазами к шелковистыми волосами, с застенчивым видом о чем-то разговаривала с Ривом. Он смотрел на нее вполне доброжелательно.
Но тут мирное течение светской беседы вдруг прервал резкий голос леди Софии.
— Ну, Рив, сам-то ты что скажешь? — ни с того ни с сего спросила она.
Все посмотрели в ее сторону. Очевидно, она относилась к числу тех, выросших еще в прошлом веке, людей, которые не имели представления о такте. Тетя София, вероятно, считала, что надо всем прямо в глаза говорить то, что думаешь, даже если это приводило собеседника в крайнее смущение.
У нее были темные глаза, как у Рива, и такой же нос, только без горбинки. В молодости она, наверное, была очень красива.
— Я надеялся, что застану тебя в добром здравии, тетя София.
— Ха! Меня не одурачишь, юноша. Я давно могла умереть, а ты бы об этом и не узнал. Уже много лет я никакой весточки от тебя не получала.
У Рива дернулся уголок рта.
— О твоей смерти я бы узнал, тетя София. Это наверняка вызвало бы затмение солнца или еще что-нибудь не менее драматическое.