Рэнди казалось нелепым заниматься хозяйством в доме, хозяин которого сорвал с нее рубашку, угрожал ножом и нанес самое унизительное из оскорблений. Но Лита, очевидно, не видела в этом ничего странного и с радостью согласилась выпить кофе. Она принялась штопать вещи, а когда закончила, то взялась за овощи, не переставая болтать.
Рэнди порадовалась тому, что разговор естественно и неуклонно возвращался к Ястребу О'Тулу. Ей хотелось узнать об этом человеке все, не задавая прямых вопросов. Как выяснилось, вопросы ей не понадобились. Лита с радостью делилась с ней всем, что узнала сама.
— Что-то я не заметила в нем доброты и отзывчивости, — ответила Рэнди, бросив очищенную картофелину в миску с холодной водой и потянувшись за следующей.
— Еще бы! Он до сих пор оплакивает свою мать и брата, который умер, едва родившись. А еще он скучает по деду.
— Насколько я поняла, кроме деда, никто не оказывал на Ястреба такого сильного влияния.
Лита переварила ее слова и согласно кивнула.
— Ястреб и его отец жили как кошка с собакой. После смерти отца Ястреб не пролил ни слезинки. Сама я тогда была еще слишком мала и ничего не помню, но мне рассказывал Эрни. — Лита пересчитала очищенные морковки и решила добавить к ним еще одну. — Старший сын Эрни — ровесник Ястреба. В колледже они вместе играли в футбол.
— В колледже?
— Ага. Оба они получили дипломы инженеров. Деннис занялся строительством плотин и мостов; а Ястреб после смерти деда вернулся в резервацию. Карьеру в городе ему пришлось оставить.
Рэнди забыла про наполовину очищенную картофелину, которую держала в руке.
— Если он успешно делал карьеру в городе, наверняка ему не раз хотелось туда вернуться.
— По-моему, ему помешали его отец и рудник.
— Его отец и рудник?
— Точно я не знаю, но отец Ястреба был управляющим рудника. Его считали… — она понизила голос, . — ..ненадежным человеком. Эрни говорит, что почти все время он был навеселе. Во всяком случае, мошенники сумели уговорить его продать рудник.
Рэнди старалась изобразить безразличие.
— Значит, это он продал рудник той группе инвесторов?
— Да. Я слышала, как Эрни говорил, что нас надули. Все обвиняли отца Ястреба. Наконец он допился до белой горячки, и его пришлось уволить.
— Значит, Ястреб взял на себя его ответственность и вину, — заключила Рэнди.
Это во многом объясняло поступки Ястреба О'Тула. Он хотел не только вновь открыть рудник и тем самым помочь племени, но и привести дела в порядок, чтобы искупить вину отца. Со своим дипломом колледжа и задатками лидера он мог работать где угодно, но остался в резервации — не только потому, что был вождем, но и потому, что терзался угрызениями совести.
— Эрни тревожится за Ястреба, — продолжала Лита, не подозревая о тайных догадках Рэнди. — Он считает, что Ястребу давно пора жениться и обзавестись детьми. Тогда, возможно, он реже бывал бы в плохом настроении. Эрни говорит, что Ястребу очень одиноко, что иногда это вынуждает его на жестокие поступки. Он мог бы выбрать любую незамужнюю женщину племени, но не сделал этого.
— Может, он выбирал женщин когда-нибудь, чтобы… ну, ты понимаешь. Лита застенчиво потупилась.
— Когда ему нужна женщина, он уезжает в город на несколько дней. Рэнди с трудом сглотнула.
— Он часто бывает в городе?
— Когда как, — пожала плечами Лита. — По несколько раз в месяц. — Понятно…
— Иногда он задерживается в городе на несколько дней. Но всегда возвращается обратно мрачный как туча. Похоже, чем больше времени он проводит с такими женщинами, тем меньше это ему нравится. — Лита вытерла руки кухонным полотенцем и сгребла картофельные очистки в заранее приготовленный газетный кулек.
— От проституток у него не будет детей.
— Ястреб говорил Эрни, что у него никогда не будет детей, — продолжала разговор Лита.
— Вот как? Почему?
— Эрни считает, что Ястреб боится, вспоминая о том, что случилось с его матерью. Он видел, как она умирала.
Враждебность Рэнди угасла сама по себе. Злиться на человека, который столько выстрадал, оказалось невозможно.
— Если в ближайшее время у Ястреба не появятся дети, — уже веселее произнесла Лита, — ему придется потрудиться, чтобы догнать Эрни. — И она робко и таинственно улыбнулась Рэнди.
— Ты беременна?
Лита отвела взгляд и кивнула.
— Ты уже сказала Эрни?
— Вчера ночью.
— Поздравляю вас обоих.
Лита хихикнула:
— У Эрни уже есть внуки, но, узнав о ребенке, он возгордился, как павлин. — Опустив взгляд на собственный живот. Лита любовно погладила его.
Мягкое, мечтательное выражение сделало ее лицо красивым. Оно засветилось каким-то внутренним светом. Рэнди порадовалась за Литу, но вместе с тем ощутила укол зависти. Любовь Литы и Эрни была бесхитростной, как их жизнь. Конечно, Эрни совершил преступление и мог попасть в тюрьму, но ни за что в мире Рэнди не напомнила бы об этом Лиге, не омрачила счастье юной женщины.
Несколько минут спустя в хижину вбежали Донни и Скотт. Они за обе щеки уплетали сандвичи, приготовленные Литой и Рэнди. Рэнди присела рядом с сыном, прикасаясь к нему при каждой возможности, но стараясь не смутить ребенка.
— Знаешь, мама, спать в доме у Донни так здорово! Эрни рассказывал нам сказки о привидениях — индейские сказки! — Залпом выпив молоко, Скотт вытер губы ладошкой. — А тебе понравилось спать в доме у Ястреба?
Улыбка Рэнди угасла.
— Да.
— Ястреб сказал, что после ленча он возьмет нас покататься верхом, и просил передать тебе, чтобы ты приготовила ему сандвич. Я отнесу его Ястребу.
Рэнди хотелось выпалить, что мистер О'Тул вполне мог бы сам вернуться в хижину и сделать себе сандвич, но ей не хотелось втягивать Скотта в ссору — несомненно, на это и рассчитывал Ястреб. Вручив Скотту два завернутых в бумагу сандвича, Рэнди крепко обняла его.
— Будь осторожен, не забывай, ты совсем недавно научился ездить верхом. Не рискуй понапрасну.
— Ладно, не буду. Не бойся, ведь Ястреб поедет со мной. Подожди, Донни, я уже иду!
Скотт метну лея к двери, выбежал за порог, спрыгнул со ступенек и помчался прочь, ни разу не оглянувшись. Рэнди натолкнулась на сочувственный взгляд Литы.
— Ястреб не допустит, чтобы со Скоттом что-нибудь случилось. В этом я уверена.
Рэнди слабо улыбнулась.
— Да, он будет присматривать за Скоттом, пока я не откажусь исполнять его приказы. А я не намерена отказываться. — Она глубоко вздохнула. — Тебе незачем оставаться здесь со мной. Должно быть, у тебя немало хлопот. Прошу тебя, займись своими делами. Я никуда не денусь.
— Ты уже пыталась сбежать.
— Но больше не буду.
— Напрасно ты сбежала, Ястреб в любом случае догнал бы тебя.
— Знаю. Но я должна была попытаться.
Не понимая решимости Рэнди, Лита покачала головой:
— Я предпочла бы мужскую защиту одиночеству.
Это откровенное замечание вызвало у Рэнди досаду. Почему мысль о защите Ястреба вдруг показалась ей такой притягательной? Ей хотелось остаться одной и поразмыслить. Кроме того, начала сказываться проведенная почти без сна ночь. От недосыпания у Рэнди слипались глаза. Она зевала не сдерживаясь, только из вежливости прикрывая ладонью рот. В конце концов Лита поддалась уговорам и согласилась оставить Ранди одну.
Как только дверь за Литой закрылась, Рэнди побрела к кровати, легла, укрылась одеялом и зарылась головой в подушку. Если Ястребу не понравится, что она вздремнула на его кровати, это его дело. В конце концов именно он виноват в том, что прошлой ночью она не выспалась. Сначала он заставил ее лечь на жестком полу, затем чуть не заморозил до смерти, прежде чем догадался укрыть. А под конец появился перед ней голым.
На этом восхитительном воспоминании ее сразил глубокий сон.
Когда Рэнди проснулась. Ястреб уже был в хижине. Она рывком села, поежившись от легкой прохлады, и огляделась. Ястреб неподвижно сидел у печки, откинувшись на прямую спинку стула, вытянув перед собой ноги в сапогах и сомкнув ладони на пряжке ремня. Он смотрел на Рэнди не моргая. У нее создалось впечатление, что в этой позе Ястреб просидел не один час.
— Простите… — нервно пробормотала Рэнди, откидывая одеяло и спуская ноги на пол. — Который теперь час?
— Какая разница?
— Полагаю, никакой. Я не собиралась спать так долго.
Судя по свету за окном, день клонился к вечеру. Солнце уже висело над горами. Тени в углах хижины потемнели и вытянулись.
— Разве вам не любопытно узнать? — спросил Ястреб.
Рэнди потирала рука об руку, прогоняя озноб.
— О чем?
— О рубашке.
— Вы уже отправили ее?
— Да.
— Если это поможет мне поскорее вернуться домой, то я ничего не имею против. — Поднявшись, она оправила безнадежно измятую рубашку, которая была до отвращения безобразна с самого начала. — Вы брали Скотта на верховую прогулку?