– А я думала, что сокровища – это просто выдумки! – сорвалось у меня. – Все впились в меня глазами – Мне об этом рассказывал мистер Калхаун, – поспешила объяснить я, решив не упоминать о том, что они сами при мне обсуждали этот предмет.
– Уверен, что он порассказал вам множество интересных вещей, – заметил Бертран. – Я вообще удивляюсь, как вы еще решились приехать сюда после того, что он вам там наговорил.
– Ну, может быть, ей позарез нужны деньги, – предположил Эрик. Я благодарно улыбнулась ему.
И в это время на сцене торжественно появилась Маргарет, облаченная в длинную коричневую хламиду с капюшоном, из-под которого виднелось ее очень бледное лицо.
– Маргарет, – сказал ее дед, по-моему, довольно бесчувственно, – надо было подумать, прежде чем являться сюда в таком виде.
Не обращая на него ни малейшего внимания, она вышла на середину комнаты и указала на меня обличающим перстом.
– Я говорила уже, что эта девица появилась здесь не к добру. Но теперь у меня есть доказательства. Она пыталась меня отравить!
Все смотрели на нее недоверчиво. Я, кажется, так и застыла с раскрытым ртом. Рене, к моему огорчению, захихикала. Первым пришел в себя мистер Мак-Ларен:
– Не будешь ли ты добра объясниться, Маргарет?
– Я и намерена это сделать. Она напоила меня кофе, и не больше чем через десять минут после этого у меня начались дикие боли в животе. – Ее глаза налились слезами от жалости к себе. – Он был таким горьким, что я могла выпить всего несколько глотков, а то бы меня уже не было в живых. – Она переводила взгляд с одного лица на другое, напрасно ища сочувствия. – Если вы не верите мне, можете спросить миссис Гаррисон.
– Мы не сомневаемся, что тебе нездоровилось, Маргарет, – мягко сказал Луи. – И все же твое предположение, что... – он посмотрел на меня. – Вы предлагали кофе моей кузине, мисс Пэймелл?
Я попыталась объяснить, как все произошло, но меня прервал мистер Мак-Ларен, разразившейся целой тирадой о "непростительной грубости" – по поводу того, что меня забыли пригласить к ланчу.
– Тш-ш-ш, дядюшка, – успокаивающе сказала Элис. – Это сейчас не главное. Вы хотите сказать – вы предложили Маргарет ваш кофе, мисс Пэймелл?
– Я просто сказала, что она может взять, если хочет. Но я не предлагала ей ничего.
Луи кивнул:
– Так все и было, Маргарет?
Я ожидала, что она будет отрицать. В конце концов, здесь только ее слово против моего. Но она подтвердила:
– Все, кажется, так и произошло.
– Тогда посуди сама: если в кофе был яд – в чем я, кстати, очень сомневаюсь, – то предназначен он был не тебе, а самой мисс Пэймелл.
Эта мысль как раз пришла мне в голову. Я поставила свою чашку с кофе на стол – моя рука дрожала, и чашка гремела о блюдце.
– Господи, почему я не устроил какую-нибудь аварию сегодня по дороге на станцию, – сквозь зубы пробормотал Эрик. – Я мог бы приехать уже после отхода поезда.
Я предпочла не услышать ни этого, ни того, как Бертран с ядовитым смешком заметил:
– Догадываюсь почему, старина. Маргарет продолжала доблестно наступать:
– Она же не дура. Она рассчитывала, что, если поставить передо мной кофе, я его выпью.
– Будь благоразумна, милая, – тон Элис больше подошел бы для ребенка. – Откуда бы мисс Пэймелл могла знать, что ты выпьешь кофе? Она же не приглашала тебя в кабинет, разве не так? – Она ободряюще улыбнулась мне. – Не думаю, что вы с ней близко сошлись.
– Она рассчитывала, что один из нас выпьет этот кофе, – упрямо стояла на своем Маргарет. – Может быть, ей даже безразлично, кто именно.
– А зачем ей все это нужно? – пожелал узнать Эрик. – Будь она из нашей семьи...
– Возможно, она рассчитывает войти в нее. – Глаза Маргарет перебегали с одного из братьев на другого. Эрик вспыхнул, а Бертран только усмехнулся.
– Это зашло слишком далеко, – объявил старик, отмахиваясь от Эллис. – Маргарет, я уверен, что это просто твой застарелый... гастрит или что у тебя там... дает о себе знать. Знаешь что, как только почувствуешь себя получше – поезжай-ка ты в Бостон и посоветуйся со своим врачом. А пока – сделай милость, извинись перед мисс Пэймелл.
– Пожалуйста, не надо! Я все понимаю – когда плохо себя чувствуешь, иногда такого можно наговорить...
– Я не нуждаюсь в оправданиях, мисс Пэймелл! – отрезала Маргарет. – Но на вашем месте я бы уехала отсюда как можно быстрее. Потому что с этим кофе дело точно было нечисто. И если никто не хотел отравить меня, то, значит, кто-то решил отравить вас.
Она удалилась.
– Иногда мне кажется, – прошептала Рене, – что в нашей семье актриса не я, а Маргарет.
Глава 10
Остаток вечера я провела, играя в бридж с Луи и Элис. Рене и Бертран вполголоса беседовали о чем-то в другом углу комнаты. Эрик исчез – возможно, опять решил порисовать ночью.
Когда пришел мой черед быть болваном, я решила подойти к Рене и Бертрану, хотя, если бы я вовремя разглядела выражение их лиц, я бы не стала поступать так бестактно. Разговор шел о чем-то очень личном и протекал напряженно. Они резко замолчали при моем приближении. Затем Рене начала оживленно и беззаботно тараторить о предстоящем в ближайшее время лесном пикнике.
– Это как раз то, на что стоит обратить внимание в этих местах. Вы будете очарованы здешним лесом. Он такой – такой настоящий!
– А миссис Гаррисон просто мечтает о том, чтобы помимо всего прочего ей пришлось приготовить корзину с едой для пикника, – вкрадчиво сказал Бертран. – Если кто-нибудь попросит ее об этом, она возьмет да и положит туда яду, чтобы к ней с этим некому больше было приставать.
– Яд, яд! Сколько можно! – не выдержала Рене. – И откуда у людей подобные мысли? Ты же знаешь, что Маргарет просто ненормальная. Она с десяти лет ходит по психиатрам.
Я была рада поскорее вернуться к карточному столу. Оттуда я заметила, что беседа Бертрана и Рене опять накалилась.
Мистер Мак-Ларен рано пошел спать, а Луи и его жена не проявляли никакого желания удерживать меня после его ухода. Поэтому я добралась до своей комнаты вскоре после десяти. Спать мне не хотелось, и я уселась читать какой-то запутанный роман из газетного приложения, которое предусмотрительно захватила с собой.
Но мне трудно было сосредоточиться на надуманных книжных загадках. Вокруг меня было достаточно настоящих тайн.
Раздеваясь, я размышляла о тех невероятных вещах, про которые говорила Маргарет, и о вещах еще менее вероятных, на которые она только намекала. Почему-то я все же не могла просто отбросить их, отнеся все на счет помутненного рассудка Маргарет. А если ее слова не совсем лишены смысла... Каким-то образом сейчас, в спокойной, полной таинственных звуков ночной темноте, то, что раньше представлялось неправдоподобным, стало пугающе реальным... и значит, кто-то правда пытался меня отравить. И мисс Хайс могла быть убита. Но в таком случае, если это кто-то из членов семьи, он должен был ехать тем же утренним поездом, и Эрик, встречая этот поезд, заметил бы его. Кто бы это ни был. Если только Эрик сам... Но это же смешно. Это все смешно. Все равно, надо будет поговорить об этом с Рене. Она относится ко мне лучше других. Да она и сама предложила полную откровенность, а мне нужен кто-то, кто поднимет все мои страхи на смех. Тогда и мне будет легче это сделать.
Выключив свет, я подошла к окну, чтобы впустить свежий воздух. Я задержалась на минуту, глядя на озеро. В лунном свете оно было черным, чистым и холодным. Я стояла и смотрела на него, и тут заметила, как что-то большое, темное и неповоротливое продирается через заросли.